Охота за волшебством

— Я считал, что ты думаешь о браке, как о допотопной традиции, угнетающей женщин. Любопытно, что я воспринимаю твои убеждения и взгляды очень серьезно, Дэйзи Конлан.

Девушка вздохнула.

— Господи, как же сильно я тебя люблю! — воскликнула она и поцеловала жениха. — Мне совсем не хочется ждать до марта.

— Свадьбы дорого обходятся, — объяснил Оливер. — Я достаточно хорошо знаю твоего отца и уверен, что он захочет устроить для своей единственной дочери самое лучшее и шикарное торжество. А, учитывая финансовое положение страны на данный момент, ему придется уволить несколько служащих, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, если мы попытаемся пожениться в этом году. Я ни за что не потерплю, чтобы это было на моей совести.

Дейзи понимающе кивнула.

Они с Оливером познакомились на митинге в Лондоне 4 года назад. Он пережил Первую мировую войну, и это резко изменило его взгляды. Маркс выступал за партию рабочих, а не за консерваторов, как его семья. Это стоило Оливеру довольно многого, его отец, имевший все, отрекся от него, а многие сослуживцы перестали с ним разговаривать. Но Дейзи была поражена самоотверженностью мужчины, его твердым убеждением, что множество молодых людей погибли во время войны из-за политики. Из-за того, что многие представители высшего класса стали офицерами, солидные мужчины, хорошо умеющие руководить, но не имевшие фактического военного опыта, вели в бой свои отряды, только потому, что имели высокий статус и богатые семьи.

Оливер выступал против этого, говорил, что звания должны присуждаться справедливо, а не становиться продуктом элитарности. Если бы хоть некоторые военные в окопах являлись настоящими лейтенантами и капитанами, а не людьми без полевого опыта, сколько тысяч жизней могли бы избежать немецких пуль? Дейзи считала, что никто никогда не узнает истины, но она восхищалась, нет, любила ту страсть, с которой он дискутировал по этому вопросу, его веру в то, что простой человек заслужил уважение, равноправие и возможность управлять своей судьбой.

Сама девушка выступала на митинге в поддержку женщин, которые желали найти свое место в обществе. Столько замечательных девушек работало во время войны на фабриках, в больницах, школах, водили автобусы и трамваи. Женщины выполняли работу, которая десять лет назад признавалась только мужской. Но когда война закончилась, позицию по отношению к ним можно было выразить примерно так: «Да, спасибо, а сейчас возвращайтесь к воспитанию детей, штопанью носков и приготовлению чая для работающих мужчин».

Женщины совершили огромный скачок в развитии, и получение права голоса стало бы для них очень важным шагом вперед. Но кое-кто в правительстве стремились подавить этот прогресс, противоречащий их политике. Дейзи получила возможность переехать в Лондон, стать частью его общества и работать изнутри в пользу развития женщин, против возвращения к тёмной викторианской эпохе. Она даже встречалась и говорила с Леди Эстор, что расценивала, как личное достижение.

Размышления девушки были прерваны звенящим шумом, доносящимся… сверху. Дейзи была уверена, что это не самолет. Оливер тоже услышал звук и уже, прикрыв глаза рукой от солнца, пытался посмотреть на небо.

— Деверья загораживают обзор, — сказал он, указывая наверх. — Давай выйдем на открытый участок.

Они поспешили выйти из леса на деревенский луг. Конечно же, там уже собралось около полудюжины различных людских компаний, и все смотрели на небо, пытаясь обнаружить источник шума.

Оливер почувствовал поток теплого воздуха. Мужчина посмотрел по сторонам, но не смог ничего обнаружить.

— Дейзи, мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты вернулась в лес.

— Зачем?

— Просто… просто предчувствие, — пробормотал её жених.

Внезапно раздался крик ребенка.

Оливер и Дейзи обернулись и увидели женщину, хватающую своего малыша и прижимающую его к себе, когда воздух вокруг них начал… мерцать. Словно дымка, мираж в жаркий день.

Из этой дымки вышло… нечто.

Менее чем за секунду, возникло около 20 существ, окруживших луг и лишивших Дейзи возможности укрыться в лесу.

Жители стали выбегать из своих домов и, чем больше их становилось, тем больше появлялось дымки и неизвестного нечто.

Оливеру потребовалось немного времени, чтобы понять, что деревня полностью окружена. Все дороги и тропинки охранялись странными людьми в темно-красной форме, казалось, вылепленной по их телам. Незнакомцы на вид были физически сильными, каждый по 6 футов ростом, головы скрыты под черными блестящими шлемами разновидности, которой Оливер никогда не видел.

На форме у них не было никаких опознавательных знаков, но каждый носил пояс со множеством мешочков и у некоторых был патронташ на правом плече. Каждый солдат держал в правой руке что-то вроде винтовки, только короче и толще и с помощью них сгоняли жителей деревни на поляну.

Один человек внезапно остановился, Оливер узнал его, этот мужчина работал в баре. Он не был хозяином, но помогал за барной стойкой. Мужчина нравился Оливеру, он принадлежал к числу «парней из окопов». С войны.

«О, боже, — подумал Маркс. — Неужели это новые зверства немцев, придуманные спустя десять лет? Конечно, об этом ходили слухи, но я не верил им. Зачем кому-то начинать новый конфликт после Первой мировой войны, настолько опустошившей Европу?»

Мужчина из паба внезапно покачнулся от удара, нанесенного солдатом в форме, толкнувшим его вперед.

Красный конвоир поднял оружие и выстрелил.

Оливер ожидал услышать выстрел, этот ужасный взрыв пороха и горячие искры, приносящие смерть, который с такого расстояния за долю секунды пробил бы сердце несчастного. Но это не был оружейный выстрел. Вместо этого раздался рев, словно газовое пламя внезапно зажглось в сто раз мощнее.

Тело мужчины из паба покачнулось, а затем его одежда и кожа просто исчезли. Обугленный скелет невольно шагнул вперед, прежде чем рухнуть на землю.

Но, что еще хуже, ему не удалось сделать этого, поскольку бедняга превратился в пепел и разлетелся по ветру. Там, где еще секунду назад стоял человек, теперь не осталось и следа, доказывающего его существование.

Мгновение спустя воцарился настоящий ад.

Люди с криками бежали. Мужчины, женщины, дети бросились во все направления. К своим домам. Подальше от луга и деревни. Один за другим жители исчезали, пораженные страшными орудиями.

Дома, машины, магазины — все взрывалось от вражеских выстрелов, чем бы они ни были. Огромный гейзер из пламени вспыхивал над землей, дорогами, лугом, когда солдаты открывали огонь.

Пока Оливер пытался понять, что происходит, он почувствовал, как Дейзи повисла на его руке. «Бежим! — крикнула она жениху в ухо. — В лес!»