Охота

Выпад, на этот раз в голову. Худший вариант для удара и очень странный. Ита отбила атаку и рубанула по руке дикаря. Полилась кровь, дикарь выронил кинжал и что-то закричал. После Ита со всей скоростью направила клинок в ногу дикарю. Кинжал был почти у цели, когда Ита увидела нож. Он летел ей в грудь. Иту сразу охватила паника. Бежать некуда, возможна даже смерть. Нет, она не позволит этого. В последний момент Ита подставила руку.

Дикарь упал в грязь. Кровь лилась и сразу смывалась дождём. Иту трясло, сердце переполняла ненависть, по щекам текли слёзы. Ножи в руках засели намертво. Она вытащила один из той, что хлестала кровью. Но нож соскользнул и сделал разрез на полладони. Ита вскрикнула, замолкла и положила оружие в сумку. Другой кинжал продолжила использовать по назначению.

Вокруг становилось всё темнее. Ита хотела завершить начатое. Она подошла к месту, где был дикарь. Было много теней, но Ита отчётливо видела — тени охотника нет. Рядом был овраг, буквально в двух метрах. Этот факт ещё больше ожесточил Иту. Она не хотела смертей, но и прощать того, кто хотел убить её, ещё и таким бесчестным способом — сбросом в овраг. Нет, такое непростительно.

Сам охотник спрятался плохо, если собирался это делать. Он находился в противоположной стороне, примерно в семи метрах. Он ползал и, судя по всему, что-то искал.

Ита сделала рывок, и охотник сразу же повернулся. На его лице впервые был страх. После второго рывка в руках у дикаря появился пропавший клинок. Ита сделала выпад. Даже сидя дикарь отбил атаку, но уже намного медленнее, чем когда он стоял. Ита ускорилась, но все удары отбивались. Вдруг охотник потянулся к поясу. Ещё удар — и вновь отбит. Ещё один — и откуда-то появился нож.

Ита отпрыгнула, легко увернувшись, но дикарь в это время уже встал. Покачиваясь, он принял защитную стойку. Ита сделала ещё несколько быстрых ударов. После последнего дикарь чуть не упал. Ита воспользовалась моментом и вновь сделала порез на руке охотника. Он упал и начал отползать, вновь потянулся к поясу. Он взял свой последний нож в руки, но на этот раз не кидал. Ита сделала выпад и уничтожила последнюю надежду парня. Он попытался подобрать оружие, но вновь упал в грязь.

Ита подошла к нему, тот не полз назад, лишь пытался отбиваться кулаками, но махал слишком хаотично. Так всегда делают загнанные в угол животные. Трясущиеся руки нащупали на холодной земле палку. Через мгновение она уже летела в дикаря. Ита не надеялась на это, но ветка попала в цель. Сучки впивались в кожу охотника, наверняка причиняя невероятную боль. Дикарь с трудом вытащил из лица ветвь и упал. Единственное приятное зрелище за сегодня закончилось.

Адреналин ушёл и желание убийства вместе с ним. То, что пару секунд казалось приятным, стало тошнотворным. Но Иту волновало не это, а дикая боль. Она появлялась быстро и не щадила ни одну часть тела: сначала в руке, той самой, которую недавно украсили красной линией, затем начала разливаться — к локтю, потом к телу и наконец к ногам. Эту боль было тяжело описать как-то, кроме пламени. Будто входишь всем телом в пламя, но здесь ты не мог уйти, как не пытайся. В таком состоянии — истерзанная, с порванной одеждой и множеством синяков — Ита упала на колени. Она закрыла глаза и закричала. Ей было плевать на всё, кроме ужасного жжения. Дождь легко перебивал крик, а горло быстро хрипло, и Ита прекратила.

Немного спустя она начала собирать оружие. Боль отзывалась при каждом движением руки, но Ита терпела. Когда она подобрала последний нож, из кустов послышались голоса. Овраг, плохое владением телом и лишь одна рука — слишком опасно. Ита спряталась в кусты. Звуки всё усиливались. Вот уже можно услышать обрывки разговоров и смех. Что-то о девчонке, обузе, деньгах. Так себя не ведут убийцы, как и воры, но обычно именно это и обсуждают. Это только больше насторожило Иту.

Наконец они появились. Трое человек — двое одеты бедно, последний в богатых одеждах и с золотой цепочкой. Взглянув на лица, Ита поняла — это Бонум и два его помощника. Ита стрясла с себя грязь, попыталась сделать невозмутимое лицо и вышла. Забытая на несколько минут боль вернулась. Она хотела возмутиться разговорами, сказать первое слово, но не успела.

— Вот ты где! Ты понимаешь хоть, чего ты наворотила?! — крикнул лекарь. Светлая кожа, щетина и злобный настрой были дополнением к и так страшному крику.

— Мы тебя везде искали, — без желания пробормотал Тилл. После бросил пару косых взглядов и начал ходить, так же хаотично, как недавно махал руками охотник. Сегодня он был даже бледнее брата, а его клинка не было в ножнах.

— Как видишь, я здесь, Вус. И сделала всё, чтобы помочь вам. Теперь ты посмотри на меня. Подойди и сделай так, чтобы я не сдохла. — Она хотела прокричать, но вышел лишь тихий шёпот.

— Помочь?! Помочь?! Чем же ты помогла? Тем, что заставила нас искать тебя в этом тёмном лесу? — продолжал Вус, будто не услышал просьбу о помощи и не заметил вид Иты.

— Перевяжи меня.

— Он не взял все свои микстуры, — появляется Тилл. — Забыл.

— Ты знал об опасности и не взял даже бинтов?! — влез в разговор командир.

— Но они мне и не нужны. Я же полевой лекарь. — Выражение лица Вуса сменилось на стыдливое.

— Но ткань получше травы будет, не так ли?! Она спасла нас от облавы, возможной расправы, а ты…

— Позвольте мне, командир, — возвращается Тилл. — Нужно было тебе больше читать! И отцу тебя пороть. Леди спасла нас, а ты пытаешься её раздавить, за что?

— Но брат…

— Не бойся, Ита, он принесёт все травы.

На этих словах спора они уходят. Ушли оба, оставив Иту совсем одну с ним. Бонум никогда не был хорошим собеседником, всегда недолюбливал Иту за тот случай в детстве, и эта “любовь” была взаимной. А теперь ей пришлось остаться с ним одной и это уже веяло неприятностями.

— Теперь ты, Ита. — Акцент командир сделал на имени. — Он мёртв? — Бонум указал на тело дикаря.

— Нет, — облегчённо шепчет Ита. Только сейчас она замечает, что её голос ещё и хрипит.

Сразу после ответа командир проткнул охотника своим именным копьём. Оно обагрилось кровью, как и ноги Бонума. Глаза его горели, будто это приносило особое удовольствие. Тело Иты потеряло равновесие, и она упала — то ли от неприятного зрелища, то ли просто от усталости. В любом случае встать она так и не смогла, а боль в ранах, которая, казалось, достигла своего пика, вновь усилилась.

— Зачем ты это сделал?

— Знаешь ли ты такое слово, как безопасность, Ита? Он угрожал нам, мог о нас рассказать, могло случиться непоправимое.

— Но он же ничего не сделал, он просто ребёнок.

— Это спорно, тем более ты так долго с ним сражалась, так много ран получила. Неужели тебе и вправду его жалко? Тебе, девочке, так страстно желавшей быть воином. А этот тебя и саму убить пытался.

— Бонум, знаешь ли ты, как охотники платят за смерть соплеменника? Знаешь ли, кто они такие, кто их лидер?!

— Знаю я пару сказок, но не думал, что ты веришь в эти бредни. Называть себя самой разумной было лицемерно. Хотя, в любом случае, это не настоящая причина.

— Дакс и Вус были со мной в городе, они докажут…

— Уже доказали: маленькие дети, их матери и воры. Хорошие бесчеловечные убийцы, не так ли? Скажи настоящую причину столь большого милосердия.

После этих слов появилась другая боль, но не физическая. Никогда Ите не хотелось бы раскрыть свою слабость. Сзади слышатся шаги, спасительные шаги. Не хотелось бы сейчас драться с новыми врагами, к счастью это оказались и не они. Из кустов выходят Тилл и Вус. Тилл всё так же нервничал, но пыл Вуса поугас. Его голова была опущена, улыбка сменилась нейтральностью, да и шёл он позади брата, чего обычно себе не позволял. Как только он дошёл до Иты, он протянул ей пергамент, свёрнутый в трубочку.