Охотница на Лис

Так и есть — на экране высветилось одиннадцать пропущенных вызовов, и все они были от Маринки. Подруга явно задалась целью притащить мою тушку в универ, вот только я выключила на ночь звук, во избежание ранних побудок. Была у моей Андреевой очень милая (нет) привычка. Когда её мучила бессонница, она начинала слать мне в интернете всякие мемасики. Не спорю — они были очень даже хорошими и остроумными, но не в четыре часа утра! При этом подруга упорно делала вид, что не понимает, почему я злюсь. А ярость лишь набирала обороты, когда утром я буквально приползала на учебу, страшная, как сто тысяч чертей перед Хеллоуином, а Маришка при этом была свежа и бодра. Словно сообщения мне строчил её раб, пока она спокойно дрыхла. Хорошие гены и дорогая косметика — самые несправедливые вещи, и в такие дни я их ненавидела вместе с Мариной.

— Конечно должна! — шикнула Андреева, — Я тут волнуюсь, ночь не сплю, потому что не знаю, как ты пережила неудачу с Елисеем! Вдруг ты там рыдаешь в подушку, а даже помочь не могу! Но нет — ты приходишь, благоухая и сияя, как майская роза, и ни слезинки в глазах!

Я окинула скептическим взглядом свои джинсы со свитером, неряшливый пучок и очки. Да уж, не знала, что розы выглядят именно так. Мне этот цветок представлялся более изысканным и благородным. Я смогла бы в это утро сойти лишь за одуванчик. Причем, тот, который растет у магистрали — чахлый такой, пылью прибитый.

Усмехнувшись собственным мыслям, я вернулась к разговору. Открывая пухлую тетрадь с конспектами, я пожала плечами:

— Почему я должна переживать? Это ведь всего лишь свидание. Самое заурядное из списка банальных походов в ресторан.

— Как ты можешь так говорить?! — Марина разве что руками не всплеснула, — Ты ходила на ужин, на секундочку, с самым завидным холостяком этого города! Да за такую возможность девушки готовы волосы друг у друга на головах рвать!

— В таком случае, мне очень повезло, что об этом никто, кроме нас, не знает, — хмыкнула я, — И что ты меня любишь всё же больше, чем возможность поесть на халяву.

— Тебе лишь бы шутки шутить, — покачала головой подруга, — Помрешь старой девой, окруженной зверьем.

Я, уже едва сдерживая смех, напомнила:

— Вчера ты говорила, что я найду кого-то волосатого в зоопарке. И будем мы жить долго и счастливо, выбирая друг у друга блох.

Марина не успела ответить, хотя я была уверена, что ей было что мне сказать. Она уже открывала рот, когда над нашими головами раздалось недовольное:

— Милые дамы, мы вам не мешаем?

Подняв глаза, я столкнулась с недовольным взглядом преподавателя. Ему наши шушуканья явно не пришлись по душе, особенно если учесть, что Марина, распаляясь, всё повышала и повышала голос, мешая педагогу и окружающим нас студентам.

Андреева сориентировалась моментально. Нацепив на лицо ангельский лик, а губы растянув в широкую улыбку, она покачала головой:

— Ничуть! Но если вдруг мы почувствуем дискомфорт — то обязательно вам об этом скажем.

Я бы за такую наглость, на месте любого нормального человека, как минимум, выгнала бы студента из аудитории. Как максимум — не допустила бы до экзамена. А что, наказывать — так по полной программе. Чтобы в следующий раз неповадно было.

Но, видимо, с нормальными людьми в нашей альма-матер была напряженка. Потому что всем без исключения учителям нравилась Марина, и ценили они её именно за наглость. Или за то, что она не считала необходимым прикидываться той, кем на самом деле не являлась. Андреева говорила, что думала, её язык порой был острее бритвы, а слова жалили настоящим ядом. Но она никогда не позволяла себе говорить что-либо за глаза. Только в лицо, принимая и критику, и последствия.

Так вышло и в этот раз. Хмыкнув, педагог погрозил Марине пальцем, после чего вернулся к доске и продолжил вести лекцию.

А Марина, не теряя времени даром, открыла последнюю страницу в своей тетради и, быстро написав пару слов, придвинула её ко мне.

«Подробности! Во что он был одет?»

Я чуть было не застонала вслух, но понимала, что это снова привлечет к нам ненужное внимание. Марина выразительно кивнула в сторону тетради и одними губами произнесла:

— Отвечай.

Понимая, что с ней проще не спорить, я со вздохом взялась за ручку.

«Черные брюки, туфли, кажется, из натуральной кожи, темно-синяя рубашка. Рукава он закатал, и расстегнул три верхние пуговицы. Черное пальто. Достаточно подробно?»

Прочитав мои слова, Андреева хмыкнула и, склонившись, вывела еще пару строк, придвигая тетрадь обратно ко мне.

«Такой самец! Алька, такого мужика упустила. А чем кормил?»

«Едой, Марин! Ты дашь мне сегодня лекцию послушать?»

Прочитав это, подруга фыркнула и демонстративно отодвинулась от меня, якобы не желая мешать мне получать знания. Весь её вид говорил о том, что Андреева смертельно обиделась на меня, но я прекрасно знала, что хватит её ненадолго.

Так и получилось — уже после занятий подруга, бойко стуча каблуками, спускалась по мраморной лестнице, практически волоча меня за собой. От её хмурого вида не осталось и следа — Мариночка активно радовалась концу трудовой недели.

— Пойдешь сегодня в «Феникс»? — поинтересовалась Андреева, застегивая пальто и ежась от пока еще по-зимнему холодного ветра, — Наши решили затусить, половина группы точно будет.

Я покачала головой:

— Мне смену поставили. А потом я хотела хоть немного времени уделить домашке и курсовой. Да и вообще, — добавила я, чуть подумав, — Мне, наверное, не стоит пока там появляться. Вдруг Елисей вообще распорядился не пускать меня на порог его заведения.

— Ой дурочка, — покачала головой Марина, смирившись, видимо, что мой случай — безнадежный, — Тогда пойду без тебя. И пусть совесть тебя мучает за то, что ты не присматриваешь за своей любимой подруженькой!

Остановив себя от закатывания глаз, я только кивнула, и, не удержавшись, с невинной улыбкой сказала:

— Игнату передавай привет.

Скривившись так, словно она надкусила лимон, подруга показала мне средний палец, после чего поспешила на стоянку, где ей уже нетерпеливо сигналил отцовский автомобиль. Я же, бросив взгляд на часы и убедившись, что у меня есть еще три свободных часа, решила сбегать домой — переодеться и пообедать.

Вот только моим планам явно было не суждено сбыться. Уже подходя к своему двору, я услышала визг шин, а после громкое:

— Аля! — произнесенное знакомым голосом.

Я думала, что ослышалась. Потому что была свято уверена — мы больше не увидимся. Но, видимо, у Вселенной всё же были свои планы, которые шли вразрез с моими убеждениями, и вообще, кажется, она чхала на все мои хотелки. Поскольку, всё же обернувшись, я увидела Елисея, который смотрел на меня из окна своей машины.

Не скрывая удивления, я спросила:

— Что ты тут делаешь? — и мой голос дрогнул, выдавая все чувства с головой — шок, смятение, неверие и непонятно откуда взявшуюся радость.

Которую я тут же затолкала поглубже, чтобы не смела даже носа своего показывать. Вместо этого я, уже привычно нахмурившись, скрестила руки на груди и мысленно напомнила себе, что этот человек — мне не пара.

— Приехал к тебе, — отозвался Воронцов, и я невольно отметила, что он выглядит малость помято.

— Зачем? — вполне очевидный вопрос сорвался с моих губ.