Охотница на Лис

— Да. Погоди секунду.

Метнувшись в свою комнату, тетя вернулась через несколько мгновений, протягивая мне что-то золотое со словами:

— Вот. Добавь аксессуаров. А волосы заколи наверх.

Кивнув, я сделала, как было велено, забрав кудри в высокий хвост, оставив пару прядок по бокам. В уши я вдела принесенные Катей большие тяжелые золотые серьги, состоящие из множества тонких пластинок, а на запястье нацепила широкие золотые часы. Они были мне чуть великоваты, и свободно скользили по руке на манер браслета, но можно было и потерпеть. Главное, что результат того стоил — бросив взгляд в зеркало, я с довольной улыбкой поняла, что образ завершился. В таком виде я себе нравилась.

— Не потеряй, — пригрозила пальцем Катя, включая родительский тон, — А то уши надеру.

Я кивнула и поспешила в прихожую на поиски сумочки и подходящего пальто. И очень вовремя — стоило мне включить верхний свет, как звонок громкой и недовольной трелью возвестил о том, что по мою душу явилась моя лучшая подруга.

— Собралась? — без лишних приветствий спросила Марина, едва перешагнув порог, — Вижу, что да, — добавила она, окидывая меня многозначительным взглядом.

Я не осталась в долгу, по достоинству оценив наряд подруги, который выглядывал из расстёгнутого черного пальто. Андреева облачилась в короткое платье нежно-салатового цвета с довольно рискованным, почти на грани приличия вырезом. Шею она оставила пустой, сосредоточив внимание потенциальных поклонников на красиво выпирающих ключицах, медного цвета волосы забрала в высокую, искусно растрепанную прическу, в уши вдела аккуратные серьги с изумрудами. И, конечно, туфли на такой высокой шпильке, что, упав с неё, можно было легко свернуть себе шею.

Собственно, я повторю свой вопрос — зачем я ломала голову, если всё внимание будет отдано лишь этой нимфе? Иногда я даже завидовала её красоте. Мне тоже хотелось иметь такую молочно-бледную кожу, которая казалось почти прозрачной, и словно светилась изнутри, добавляя образу Марины какой-то аристократичной таинственности. Но потом я вспоминала, как легко моя подруга обгорала на солнце, и что такие понятия, как красивый шоколадный загар, были ей чужды, и успокаивалась. В конце концов, получить всё было нереально. Но можно было радоваться тому, что имеешь.

— Ты красивая, — искренне улыбнувшись, сказала я, глядя на подругу.

Улыбнувшись так, словно мои слова смутили её, Марина сказала:

— Ты тоже. И я не шучу, — видя, что я хочу возразить, подняла ладонь вверх девушка, — Мне очень нравится, как ты выглядишь сегодня. А за такую задницу лично я готова душу продать кому-нибудь.

— Задница — это у нас семейное! — с улыбкой заявила моя тетя, появляясь в коридоре, пока я натягивала на себя пальто.

— Катя, здравствуйте! — поприветствовала Марина мою родственницу, — А вы чего дома сидите в пятницу вечером? Может быть, с нами поедете?

Но Аржанова-старшая только замахала руками:

— Нет, сегодня я хочу провести тихий вечер дома. А вы повеселитесь хорошенько! Желательно так, чтобы я потом имела возможность долго и со вкусом насмехаться над своей племянницей.

— Не дождешься, — хмыкнула я, целуя тетушку в щеку, — Всё, мы убежали.

У подъезда нас ожидало такси, в котором, собственно, Марина за мной и приехала. Сев в нагретый салон, мы назвали адрес клуба — и устремились вперед, окунаясь в ночную жизнь нашего города.

Снобом я себя никогда не считала. Несмотря на то, что в университете за мной прочно закрепился статус зубрилы и вечного активиста, веселиться я умела и любила. Просто у меня были несколько свои понятия веселья. Я не относилась к числу тех, кто проводил в клубах каждый свой свободный вечер, не только потому, что не любила тратить деньги на ветер, но и потому что не находила в этом удовольствия. По натуре своей я была домоседкой, и танцам предпочитала вечер за хорошей книгой, с кружкой ароматного чая и мягкой музыкой.

Но иногда, раз в пару месяцев, во мне просыпалось желание сбросить с себя эту дремоту, и как следует оторваться. Видимо, весь мой задор активно копился, собирался в кучку, чтобы потом как следует выстрелить. И я ехала в «Феникс», прихватив с собой Марину, которая всегда была за любой движ, если он включал в себя выход в свет.

Фейс-контроль проблемой не стал — он в принципе перестал меня беспокоить с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. А уж когда в моей жизни появилась Марина, всё стало еще проще, и отпала необходимость падать на хвост своей тетке. Молодежь официально могла начать уходить в загул.

Несмотря на довольно раннее — по меркам тусовщиков — время, основной зал «Феникса» был полон, и найти свободной местечко было крайне проблематично. Впрочем, мы и не планировали сидеть на одном месте. Марина, осмотревшись и удовлетворенно кивнув, сцапала мою руку и, как на буксире, потащила меня к барной стойке. Растолкав толпящихся там людей, подруга перегнулась через стеклянную стойку, невольно позволяя окружающим оценить её декольте, и крикнула бармену:

— Красавчик!

К кому конкретно обращалась Андреева, понять было сложно, поскольку по ту сторону стойки сновали сразу три молодых человека, и все, как назло, весьма приятной наружности. Однако, один из них оказался более проворным — высокий подкачанный брюнет. Широко улыбнувшись, он облокотился о стеклянную поверхность и спросил, окидывая мою подругу прямо-таки плотоядным взглядом:

— Что я могу сделать для тебя, прекрасная нимфа?

Меня чуть не стошнило от того количества сахара, что он добавил в свой голос. Серьезно — он напоминал сироп, который я любила добавлять в свой утренний кофе. Но одно дело — пара капель, и совсем другое — несколько литров.

Марина, судя по всему, пришла к тому же выводу. Хмыкнув, она положила на стойку наши сумки и почти потребовала:

— Спрячь у себя. Чуть позже заберем.

— А к этой просьбе номер телефона прилагается? — не сдавался парень.

— Посмотрим на твое поведение. И на коктейли, которыми ты позже будешь нас поить, — туманно отозвалась рыжая, после чего, развернувшись, утащила меня в сторону танцпола.

По дороге я столкнулась с кем-то, явно мужского происхождения — судя по широкой груди, которую едва сдерживала белая рубашка. Это было, в принципе, всё, что мне удалось рассмотреть, поскольку именно эта часть тела была на уровне моих глаз, а поднять их выше или ниже я просто не успела — Марина упорно тянула меня за собой. Я даже извиниться не смогла, хотя, не думаю, что этот человек ждал от меня каких-то слов. Это ведь был клуб, где все толкались, задевали друг друга локтями, коленями и любыми другими частями тела.