Охотничья экспедиция

– Преступники всегда чем-то рискуют, – возразил инспектор.

– Опять вы за свое! Ситуация, насколько я понимаю, проста: кое-кто на Земле стремится укрепить вашу монополию в производстве космических средств передвижения. Для этого вы и стараетесь. Вот такие у вас обязанности, инспектор.

– Слушайте, вы, – процедил инспектор. – Перестаньте разводить демагогию. Вы прекрасно понимаете, что это было омерзительно. Вся ваша так называемая охота. В чем она состояла? Вы вероломно напали на семью свободных существ. Вы стреляли в них гипноголовками своего любимого Шнейдера. Потом вы подчинили их своей воле. Омерзительно – другого слова нет.

– Но они не люди. Это всего-навсего животные.

– Вы напрасно притворяетесь, – сказал инспектор. – Вы же все знаете.

– Сейчас вы снова будете мне рассказывать, что астробиологи не дали отрицательного ответа на ваш запрос об их предполагаемой разумности. Но никто не дал вам и положительного ответа!

– Перестаньте разводить демагогию, – повторил инспектор.

– Это не демагогия, инспектор. Но вы землянин, и вы этого не поймете. Вы забыли, что такое лишения, что такое нехватка энергии. Если вам нужен звездолет – вы берете его напрокат. В колониях все по-другому. Вы напрасно забываете это.

– Разумеется, – сказал инспектор. Он действительно что-то забыл. – Вы-то ничего не забываете.

– Да, – сказал коммодор. – Именно поэтому мы снабжаем космическим транспортом чуть ли не всю Галактику. Как устроен этот транспорт, неважно. Важно то, что он дешевле и лучше всего, когда-либо созданного человеком. Важно то, что сейчас самая маленькая колония может самостоятельно исследовать Вселенную и что единственное техническое оборудование, которое требуется, – это портативная взлетно-посадочная капсула. Этого мы не забываем, и никакой трибунал не заставит нас забыть это!

Инспектор молчал. Что-то произошло. Кажется, он должен был что-то вспомнить. Предел Шнейдера? Нет, что-то другое.

– Вы попали к нам слишком поздно, инспектор. Вам следовало оказаться здесь раньше, когда космическая охота носила менее условный характер. Когда в колониях царил не энергетический, а обыкновенный голод. Когда нужны были не ракеты, а котлеты. Вы на Земле очень гуманны, но вы не знаете, как хорошо, когда все сыты. Вы никогда не узнаете, что значила тонна первосортного жира в те времена, когда в колониях не было пищевых синтезаторов. Зато вы можете себе представить, сколько такого жира дает животное размером с астероид. Вы спрашивали меня, инспектор, для чего это у нас такие большие, просторные помещения. Очень просто – здесь разделывали туши этих животных. Да, инспектор, эти стены многое повидали. Вероятно, такое зрелище омерзительно, если судить по нормам вашего дешевого гуманизма. Но если бы на нашем месте были вы – вы бы делали то же самое!

Инспектор молчал. Он пытался припомнить что-то, но не мог. Это было мучительно.

– Теперь вы говорите что они, возможно, разумны. По-моему, это не так. Доказательств у вас нет, и я вам не верю. Но допустим – вы правы. Пусть это действительно разум. Природа, создавая сознание, имела вполне определенную цель – познать самое себя. Эти существа не могут делать это самостоятельно. Они идеально приспособлены для изучения космического пространства, но не планет. И они должны прибегнуть к нашей помощи, так как мы, со своей стороны, хорошо приспособлены для исследования планет, но не умеем передвигаться в пространстве. Между нами по чьей-либо инициативе неизбежно должно возникнуть сотрудничество. Я и мои люди проявляем такую инициативу. И если они действительно разумны – повторяю, сам я в это не верю, – то они должны мириться с нашей деятельностью. Более того, они должны ее приветствовать.

– Вероятно, вы правы, – сказал инспектор.

Минуту назад он сказал бы другое, но сейчас ему это было безразлично. Он что-то забыл и должен был это вспомнить, а все остальное было неважно.

– Так оно и есть, – повторил он. – Сотрудничество. Раньше я не задумывался над этим.

– Видите, – обрадовался коммодор. – Наконец-то вы поняли.

– Да, – сказал инспектор. Ему было все равно, что сказать. Это было не главное.

– Это все вздор, – заявил он. – Давайте поговорим о другом.

– Согласен, – кивнул коммодор. Его лицо изменилось. Казалось, он тоже тщетно пытается вернуть ускользнувшую мысль. – Все это гроша ломаного не стоит.

Они помолчали.

– Извините меня, – вдруг сказал коммодор. – Просто я кое-что забыл. Нечто очень важное. Сейчас я это вспомню, и мы вернемся к нашей беседе.

Вскоре тишина стала невыносимой.

– Говорите о чем-нибудь, – попросил инспектор. – Так будет легче вспоминать.

– Согласен, – произнес коммодор. – Поговорим о Земле. Вероятно, я там останусь навсегда. Вряд ли после суда меня снова потянет в пространство. Нет. Я найду себе хорошую девушку, женюсь и поселюсь где-нибудь в деревне. На космос я плюну. Вам я советую сделать то же самое.

Инспектор молчал. Это его не интересовало. Космос – прекрасно, плюнем на космос.

И вдруг он вспомнил.

– Нет, – сказал он серьезно. – На космос плевать нельзя.

– Ах да! – лицо коммодора прояснилось. – Космос нам еще пригодится.

Инспектор вспомнил еще одну вещь. Странно, что он не вспомнил этого сразу.

– Люди, – коротко бросил он.

– Черт! – удивился коммодор. – О них я тоже забыл. Давайте сделаем так. Мы переделаем мой корабль в пассажирский лайнер и будем возить людей по всей обозримой Вселенной. Очень хорошо, что вы это вспомнили.

– Да, – согласился инспектор. Теперь, кажется, все. Он посмотрел на экран. В сетке прицельных линий вырастала Земля. Корабли шли по-прежнему строем; рядом двигалось стадо, связанное невидимыми лучами. Еще немного – и эскадра, окончательно замедлив скорость, выйдет на земную орбиту.

– Финиш, – сказал коммодор. – Наконец-то!

– Ой! – воскликнул инспектор. Он снова вспомнил. – Оружие!

– Гениально! – поддержал коммодор. – Просто удивительно, как это у вас получается. Оружие – это то что надо.

Он наклонился к микрофону:

– Всем членам экспедиции немедленно получить личное оружие у командиров экипажей.

Инспектор гордо засмеялся. Еще бы! Очень хорошо, что он это вспомнил. Люди, космос и оружие! Коммодор прав – это именно то, что нужно. Лететь осталось совсем немного, и они вполне могли бы забыть об этом.

О том, как тесно на Земле людям. Как там душно, какой там близкий горизонт, большая тяжесть и отвратительное голубое небо. О том, как много людей обречены всю жизнь заниматься скучной, неинтересной работой, вместо того чтобы выполнять свое прямое предназначение – исследовать планеты Галактики.