Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают

– «А, вы, с какой целью интересуетесь? Вы не из милиции случайно?» - вернул он шутку обратно.

Марта рассмеялась:

– На тебя невозможно долго сердиться, - вдруг сказала она.

– «Я обаятельный», - вздохнул Лисовой. И добавил: – Это всё Стрелков. Постоянно «Буратино» цитирует. Заразно, оказывается.

– Ладно, обаятельный, - Марта поднялась из-за стола. – Время позднее. Пора спать.

– Я провожу. – Женя встал.
– Кстати, как тебе так быстро удалось вырваться из цепких лап Буркова? Он ведь, наверно, уже представлял, как «звёздочки» обмывает? Оборотень в пагонах, это вам не баран чихнул.

– Всё просто. Один звонок, и я свободна.

Они подошли к номеру. Марта вошла, и, увидев, что Лисовой уверенно шагает следом, остановилась:

– Кажется, я тебя не приглашала?

– Так пригласи, – дверь за мужчиной захлопнулась.

Какое-то время они смотрели друг на друга.

– Марта, - сказал он севшим голосом. – Я дышать не могу рядом с тобой, мне воздуха не хватает.

Она молчала, не зная, что сказать. Признание было неожиданным и… приятным. С другой стороны – кто знает? Может, он всем так говорит… Она вспомнила поцелуй в самолете. Внутри разлилось приятное тепло. Щёки вспыхнули. Он шагнул к ней, и она оказалась в его объятиях.

Всё произошло так быстро… Слишком быстро.

– Скажешь уйти – я уйду, - целуя её шею, шептал мужчина.

В следующее мгновение она уже отвечала на поцелуй, ещё не осознавая, что делает...

– Не скажешь? – он оторвался он от её губ и посмотрел в глаза.

«Костров... работа...» - зашелестело в голове. «К чёрту! К дьяволу… К сардиям! Никуда это всё не денется!».

Леночка называла её «железной леди», а теперь… Теперь Леночки нет. Молодой. Красивой. Полной сил. Завтра может не стать её, Марты… Так зачем отказывать себе в возможности жить так, как хочется? Жизнь – мгновение. Её жизнь так уж точно. Ей нравится этот капитан? Нравится. Очень…

– Не скажу.

Не отводя взгляда от мужчины, она стала расстёгивать ремень на его джинсах...

Глава 20

И так, приоткроем завесу. Сардии – это…

Игорь включил ноутбук, едва вошёл в номер. Заварил себе кофе и устроился у монитора. Ему нравились провинциальные гостиницы – уютно, по-домашнему, пусть и без особого лоска, всё равно он его не любил.

Работа предстояла трудная – эту ночь придётся провести за просмотром информации, хоть это никогда не было по душе – он терпеть не мог копаться в архивах! Он был человеком действия. Путешествия – вот что привлекало в этой работе. В любой момент могли отправить куда угодно, и там, скорее всего, будет смертельно опасно. Поддерживать форму в зале и всегда быть готовым сорваться – это как раз то, что полностью соответствовало его представлениям о подходящей работе, но иногда приходилось вот так сидеть часами у компьютера, собирая и анализируя информацию... Что ж, надо, значит надо.

Он зашёл в одну из программ и активировал поиск - код доступа высветился на мобильном телефоне, и так несколько раз. Цифровая комбинация исчезала через пять секунд после появления, но для тренированного Кострова этого было вполне достаточно. Он запоминал десятизначные числа и отправлял их по назначению.

Высокая степень секретности. Слишком многое поставлено на карту. Если представить, что случится утечка информации (хакеры не дремлют), и в стране начнётся паника: в морях обитают чудовищные монстры, они выходят на берег в человеческом обличье и пожирают невинные души! Кошмар, конец света, спасайся, кто может…

Последний код доступа и... открылся нужный сайт. Наконец-то! Раздался телефонный звонок, равнодушный голос задал вопрос:

– Какой кофе вы предпочитаете по утрам?

– Я пью зелёный чай.

Теперь можно приступать к работе.

– Архивы, говорите... – пробормотал Игорь. – Ну, что ж, архивы так архивы...

Тексты, чёрно-белые, местами почти полностью стёртые фотографии – история общества по охране редких морских существ…

Первые уранджи. Мужчины в полосатых трико, женщины в смешных купальниках… Море. Но не все снимки были сделаны на пляже - вот фотографии и в старинных машинах, а вот - в купе поезда. Несколько снимков в кабинетах. Костров потянулся за чашкой, сделал несколько глотков. Он многое знал, конечно, но так глубоко не копал никогда. Одно дело зазубрить, с какого года началась деятельность общества, и совсем другое – вглядываться в эти старые снимки.

Он вдруг понял, что ничем не отличается от этих… в полосатых трико. Такие же натренированные тела. Вон тот, справа – смотрит на хорошенькую брюнетку из команды, что заливается смехом и прикрывает ладонью глаза от солнца. Так же безнадёжно смотрит влюблёнными глазами, как он на Марту Вадимовну…

Ладно, лирика. Идём дальше - первые рисунки поверженных сардий и их жертв.

– Да... Давненько мы с вами воюем, – сказал, взъерошив волосы на затылке, и отправился за очередной чашкой кофе. – Знаю, - рассуждал он сам с собой, - в то время ещё не изобрели фотоаппараты.

Он снова устроился за столом. Пока рассматривал рисунки, удивляясь точности художника, кофе остыл. А вот, наконец, первый чёрно-белый снимок сардии. Искажённое злобой лицо, уродливые порезы на влажном теле – там, где повреждена оболочка. Костров нашёл несколько снимков пострадавших и принялся их увеличивать. «А это что?» - он застыл с открытым ртом, глазам своим не веря. Какой-то умник из его далёких коллег догадался сфотографировать процесс проявления плёнки. На этих «снимках снимков», выложенных в ряд, высохшая мумия жертвы медленно принимала очертания обычного трупа – разве что в солнечном сплетении виден круг с точкой в самом центре – крошечный прокол не больше, чем от укуса пчелы.

– Давайте разбираться, кто мог знать кроме нас о вашем существовании и нашей многолетней войне? – задал вопрос сам себе Костров, внимательно вчитываясь в тексты.

По всему выходило, что ни про сардий, ни про уранджи никому не было известно. Слишком давно всё началось. Слишком тщательно всё скрывалось. Верховные и Следящие оберегали эту многовековую тайну на совесть, порой ценой собственной жизни. У любого человека, не имеющего отношения к Организации и хоть что-то заподозрившего, стирали память. Как в фильме «Люди в Чёрном». Вот только это фильм. А на деле «стереть» человеку память не так просто. Тем более не всю, а лишь часть, связанную с определёнными событиями. Мы живём в реальном мире. И в нашем реальном мире существуют чудеса. Такие, что не каждая психика выдержит. Поэтому память стирали. Отдел Зачистки. По распоряжению Верховных. Как – он не знает. И если ему повезёт, не узнает никогда. Бывали случаи, когда эту процедуру проводили с сотрудниками. По разным причинам. Если ситуация выходила из-под контроля, Организация могла и убить. То есть устранить бывшего коллегу. Но об этом лучше не думать…

Люди, служившие в Организации, в большинстве своём работали в правоохранительных органах. Многие из них имели неограниченные возможности на местах. В Организации были не только Следящие, но и Видящие. Они определяли место появления защитного купола, поддерживающего сардий во время охоты, благодаря чему многих человеческих жертв удавалось избежать. Правда, за последние пятьдесят лет сардии усовершенствовали свои купола, и обнаруживать их становилось с каждым годом всё труднее. Способности Видящих и охотниц, напротив, слабели. И всё равно, несмотря на это, случай в Алуште, можно было считать настоящим ЧП. Три жертвы за такой короткий срок, да к тому же погибшая охотница. Неслыханно…

Игорь не удержался – заглянул в биографию Марты.

– Так... ну это понятно... родилась двадцать девятого февраля, как и все уранджи... Ага... тонула в четыре года... Спас отец, увидевший её с буйков...

На самом деле Марту можно было и не спасать. Она плавала в воде, словно рыба и не захлёбывалась. Многим известны такие способности у младенцев. Именно по этому признаку Следящие могли отличить простого ребёнка, рождённого в этот день, от уранджи. С той лишь разницей, что уранджи могли так плавать до шести лет. Как только двадцать девятого февраля рождалась девочка, Следящие в полном смысле слова не спускали с неё глаз. Если до шести лет она не проявляла таких способностей, то переставала интересовать Верховных.