Охотник 6: Реквием

Артём сощурил глаза, увидев, что возле Улиты можно заметить отпечатки человеческих стоп, которые светятся белоснежным светом. Это… Агарес! И Агнес это тоже заметила.

— АГАРЕЕЕЕЕС!!! ТЫ!!! ПОЧЕМУ ТЫ ИМ ПОМОГ…

Из тела Агнес, прорезав кожу, вырвались белоснежные колья.

— Нет!!! НЕ–Е–Е–Е–Е–Е–Е–Т!!!

И это был не конец. Колья продолжили вырываться из тела, пока полностью не поглотили женщину, обратившись в самую настоящую каменную гору.

— Что ты сделала?… — с ужасом в голосе спросил Самюэль.

— То, что сказал мне сделать «призрак». Я не знаю, что это за камень, откуда он, из чего сделан. Но «призрак» сказал мне, что этот камень больше не даст трёхглазой принять свой облик. Главное условие — это что бы трёхглазая хотя бы один раз использовала «Истинный Лик».

Белоснежная гора издала жуткий скрежет, следом покрылась трещинами, а потом и вовсе раскололась, освободив деву из тесной клетки.

Тело Безымянного вновь обрело лазурный свет, а глаз на лбу закрылся.

— Ма… МАЛИЯ!!!

Перед глазами родичей предстала женщина с пепельно-чёрной кожей и алыми, словно свежая кровь, волосами, а по её телу расползлись слова из «забытой эпохи», которые горят красным цветом. На ней набедренная повязка с длинной тканью до колен, а также повязка на груди.

— Сестра! — упал Безымянный на колени и приподнял женщину с мраморной дороги.

В первую очередь Самюэль обрадовался тому, что Малия всё ещё дышит.

— Улита! Ты точно уверена, что этот «призрак» не соврал?!

— Нет, не уверена. «Призрак» был моей последней надеждой, поэтому я ему и доверилась. Но он сразу же меня предупредил, что есть два варианта развития. Либо сейчас Малия освободиться от оков, или же…

— Или же вы все проиграете!…

Самюэль дрогнул, увидев, что его сестра открыла алые глаза… но её голос… этот чёртов голос.

На лице Малии возникла жуткая улыбка, а изо рта вырвался вовсе не её голос:

— В конечном итоге… я всё равно победила… — её лукавый взгляд упал на Улиту, — Не повезло, сестрёнка… «судьба» на моей стороне. И это не просто слова, — она уставилась на чёрный небосвод, покрытый звёздами, — Сколько не сопротивляйтесь, а начало положено…

Агнес закрыла глаза и слегка отвела лицо в сторону… она потеряла сознание.

— Малия… — провёл Самюэль пальцами по щеке сестры.

— Это конец… я сделала всё, что было в моих силах…

Улита опустила взгляд и сжала кулаки. Она пыталась держать лицо… но её глаза… они в полной мере показали всё то отчаяние, которое она сейчас испытывает.

Тяжело вздохнув, Самюэль положил сестру на землю и поднялся на ноги. И он не собирался обвинять Улиту… довольно этих сор и разногласий.

— Присмотришь за нашей сестрой?

Улита подняла взгляд, искренне удивившись тому, что Самюэль не атаковал по ней. Ведь она была частью этого хаоса. И Улита не сожалела. Она сделала свою ставку… и в конечном итоге проиграла.

— Д–да… — кивнула женщина.

Вдалеке прозвучал взрыв, а небеса окрасились ярким светом и непроглядной тьмой. Воздух стал тяжёлым, а сама реальность исказилась.

Там, за городом, происходит финальная битва. И Самюэль должен помочь своим родичам наконец–то закончить этот ужас.

Безымянный уже было хотел отправиться в путь, да вот резко осёкся. Ведь перед тем, как уйти, он должен кое-что сказать.

— Сестра!… — уставился он на Улиту серьёзным взором, — Прости меня… за всё прости…

По щекам Улиты покатились черные слёзы. Услышать подобные слова из уст самого Безымянного, казалось ей самой настоящей иллюзией. Но… времена меняются, а вместе с ними и мы все.

— И ты меня, брат… прости… за всё прости…

Мальчик, что стоит справа от Артёма, поднял руку и щёлкнул пальцами.

Глава LII Безымянный Бог

Реальность сделала оборот, открыв вид на пышные поля, усеянные жизнью и благородной фауной в виде вековых деревьев и острых гор. Земля пропитана тьмой, сквозь которую пробивается свет, а в воздухе можно почувствовать могущественную силу.

Артём и Самюэль возникли на выжженном поле, а слева от них материализовался Безымянный, перед которым предстала страшная картина. Она поразила его в самое сердце и заставила разум померкнуть.

В метре от Безымянного лежат Первые «Первородные», будучи практически при-смерти, а братья и сёстры… их тела изуродовали настолько, что из глаз Самюэля выступили золотые слёзы. И самое главное, что никто из «Первородных» не обнажил «Явление Первородного». Все они прибывают в своей начальной стадии. Но в тоже время их эфирные тела расколоты и можно увидеть настоящие, человеческие тела, покрытые кровоточащими ранами и переломанными костями. И никто из них не может излечить свои раны.

Возле Ундэла, который выглядит сейчас как сгусток разорванной плоти, на коленях сидит Крангель.

Десница проливает слёзы, а в его глазах застыл ужас. Он не верил, что всё это взаправду. Что таких могущественных созданий вообще можно одолеть.

Но это было еще не всё, чему можно удивиться. В космических чертогах, под мерцание звёзд, свой бой ведут три титана. Их лик завораживал взгляд и заставлял сердце трепетать. Один состоял из потока белоснежных нитей, которые словно окутали всю вселенную, став её новой реальностью. Второй титан состоял из потоков тьмы, в которую он вобрал свет звёзд и саму их жизнь. Третий — безликий титан с белоснежными длинными локонами, против кого и ведётся страшный бой, состоит из белоснежной энергии, а его контуры отчетливо дают понять, что это женщина.

Безликий Титан атаковал по Тьме, оставив на её груди длинный порез, из которого хлынула чернильная кровь. Следом под атаку попал Мироздание. Лилит разрезала ему руку, отрубив вдобавок мизинец, а также её второй удар оставил на торсе глубокую рану, откуда хлынул поток белоснежной крови.

Вся эта чёрно-белая кровь была разбросана по всей вселенной… и в будущем у этого явления будут свои последствия.

Лилит не просто теснит двух великих существ… она доминирует, а её атаки всегда достигают своей цели.

— Крангель! — подошёл Безымянный к дрожащему Деснице, — Что с ними?! Почему они не обнажили свою истинную силу?

Десница поднял руку и указал пальцем на Безликого Титана, которого пытаются одолеть Тьма и Мироздание.

— Её глаза… пока она на тебя смотрит, твоя истинная сила всегда будет в ножнах. Нега разбила вашу семью, словно это были не Первородные, а обычные люди! — по его щекам покатились золотые слёзы, а уста выдали горький тихий смех, — Господин, я не верю, что нам удастся победить… я думаю, что это конец…