Охотник Дарт. Тетралогия

– Почему Сурхат? – удивился Паким.

– Потому что он молодой и глупый, – пояснила Тафия. – Да к тому же в Фелию влюблен. Сейчас ты его разыщешь и скажешь ему, что Дарт воспользовался наивностью Фелии. Провел с ней ночь и теперь говорит, что жениться на ней не собирается, так как порядочные девушки до свадьбы ничего подобного не позволяют. А поскольку этот негодяймаг, то сделать мы ничего не можем. Попроси его, чтоб помог отомстить за поруганную честь девушки. Думаю, он без раздумий согласится. Объясни ему, что Дарта нужно повести по старой дороге, а в конце пообещай, что, если он поможет восстановить справедливость, ты выдашь за него Фелию. Только хорошенько объясни ему, что он не должен ничем выдать ненависть к Дарту.

– Сурхат же болтлив не в меру. Как бы после дела обо всем не растрепал.

– Его рядом с Дартом и прикопают, – заявила Тафия. – В письме Паламу напишем, что свидетелей быть не должно.

* * *

Ранним утром меня разбудил слуга. Поднявшись с кровати, я собрал вещи и пошел в гостиную. Сидевший за столом Паким хмуро посмотрел на меня и пробурчал приветствие. Поняв, что Фелия нажаловалась отцу и навыдумывала невесть что, я вздохнул. Похоже, даже заикаться о покупке лошади бессмысленно. С надеждой добраться до города не на своих двоих придется распрощаться. Хотя, может, в соседней деревеньке удастся купить коня? Не став мешкать, я простился с Пакимом и вышел из дома.

– Дарт, ты ведь в город направляешься? – спросил у меня сидевший возле крыльца Сурхат.

– В город.

– Можно мне с тобой?

– Ну вообщето я собирался купить в деревне лошадь, чтоб не топать пешком, – ответил я.

– Так нет в деревне лошадей, – сказал Сурхат. – У нас только повозки с осликами.

Идея приехать в город на повозке, запряженной осликом, не вызвала у меня ни капли энтузиазма.

– Что ж, придется тогда пешком топать, – вздохнул я.

– Да не оченьто до города и далеко, – обнадежил меня паренек.

– Пойдем, – решил я.

Мы вышли со двора и зашагали по дороге. Поглядывая изредка на угрюмого паренька, я не удержался от вопроса.

– Что, сильно вчера досталось? – посочувствовал я.

– Угу, – пробурчал Сурхат.

– Не ценят некоторые люди хорошие шутки.

– Не ценят, – мрачно процедил Сурхат.

Решив не тревожить паренька попусту, я умолк. Отойдет, сам разговорится. Через пару часов мы миновали деревеньку и добрались до развилки. Налево уходила накатанная дорога, а направо тропинка. Указав на тропинку, Сурхат сказал:

– Нам сюда.

– Что, так ближе?

– Да. Пешие все здесь ходят. Это если на повозке ехать, то другая дорога удобнее.

Мы свернули направо и пошли по тропинке. Обратив внимание на то, что раньше здесь была широкая дорога, а теперь осталась лишь тропка, я задумался над тем, что заставило местных жителей забросить ее. Добравшись за час до леса, мы углубились в него.

Бредя по лесу, я решил разговорить хмурого Сурхата. За беседой дорога короче, да и полезное чтонибудь можно узнать. О том же городе, к примеру, я ничего, кроме названия, не знаю. Интересно, есть ли там девушки для развлечений…

– Сурхат, хорош хмуриться, – с улыбкой посоветовал я пареньку. – Подумаешь, взгрел тебя отец. С кем не бывает? Забудь. Тем более шутка удалась, и ты не зря понес наказание.

– Угу, – пробурчал Сурхат.

– Слушай, а Дерлин городто большой?

– Большой, – коротко ответил Сурхат.

– А там девушек много?

– Много, – процедил сквозь зубы паренек.

– А там стройные есть или у вас тут все такие, как Фелия?

– Какие – такие? – зло спросил Сурхат.

– Ну пышные, – ответил я, удивленно посматривая на разозлившегося паренька.

– В городе всякие есть, – отрезал Сурхат. – Только попользоваться ими не выйдет. У нас тех, кто девушек портят, оскопляют.

– Нда уж, – опечалился я. – Суровые у вас нравы. Ято думал, в Сулиме с этим попроще. Всетаки у вас и гаремы есть, и нескольких жен многие имеют.

– Гарем только у султана есть, жен дозволено иметь трех, а портить девушек нельзя никому, – заявил Сурхат.

– Что, и домов услады у вас нет? – озаботился я изза подобного обычая, грозившего оставить меня без удовольствий.

– Есть, – скрипнул зубами паренек. – И девки гулящие есть.

– Тогда как же вы живете? – не понял я. – Неужто при выходе из дома услады всех мужчин оскопляют?

– Нет, конечно, – возмутился Сурхат. – Оскопляют тех, кто девушку невинности обманом лишил или силой взял.

– Так бы сразу и говорил, – перевел я дух. – А то я уже испугался, что в городе развлечься не удастся. А такой обычай очень правильный. Так с подобными негодяями и следует поступать.

– Убивать, убивать их, гадов, – пробормотал Сурхат.

– Жаль, у нас такого обычая нет, – сказал я. – В Империи давно о справедливом суде забыли.

Взревев, Сурхат выхватил изза пояса нож и бросился на меня. Я едва успел отскочить от взбесившегося паренька. Первым взмахом Сурхат сумел дотянуться до меня и разрезал рукав. Однако следующий его удар врезался в защиту. Ударившись о внезапно возникшую преграду, нож вылетел из руки Сурхата. В тот же миг я двинул паренька в нос. Отлетев на ярд от меня, он, не обращая внимания на льющуюся кровь, ринулся на четвереньках за ножом. Схватив его, Сурхат поднялся и вновь бросился на меня. Не опасаясь за свою жизнь, я спокойно пропустил удар ножом и врезал пареньку под дых. Выронив нож, Сурхат упал на землю и замер, судорожно хватая ртом воздух. Шагнув к нему, я первым делом отшвырнул ногой нож в кусты. Затем я вздернул паренька на ноги, благо это было нетрудно, Сурхат был ниже меня на четверть, а весил, похоже, вполовину меньше. Держа паренька за ворот куртки, я пару раз поднял его и опустил, чтоб он смог глотнуть воздуха. Едва Сурхат смог дышать самостоятельно, я отпустил его, и он повалился на землю. Разглядывая паренька, решившего стать разбойником, я спросил:

– Ну что, тебя здесь прикончить, подлое создание?

– Чтоб ты сдох… – прохрипел парень.

– Не дождешься.

– Ничего. Ничего… – попытался улыбнуться Сурхат. – Не зря я погибну… Не потерпят боги, чтоб жил такой негодяй, как ты. Арис не забудет о тебе…

– Ты, похоже, спятил, – покачал я головой. – Это тебе возмездия богов нужно опасаться. Это ты, коварное ничтожество, решил напасть на доверившегося тебе человека.

– Нет… нет… я справедливость… восстанавливал… – прошептал Сурхат. – Не должны жить гады вроде тебя…

– Да ты и впрямь спятил, – изумился я. – Тебе что, обидно, что я богат, а ты нет? Или меч мой понравился и ты решил, что несправедливо, что у тебя нет такого?

– Ты Фелию испоганил! – выплюнул слова Сурхат и закашлялся.

Я отступил назад и почесал затылок. Так и не припомнив ничего поганого, кроме приставаний Фелии ко мне, озадаченно спросил:

– Что за бред ты несешь?

– Гад, – с ненавистью бросил Сурхат. – Какой же ты гад.