Охотник из снов

Ему стоило отдать её за любовь Симоны. Стать навсегда частью её мира.

Так несправедливо встретить суженую, когда нет выбора, кроме как уйти. Вздрогнув от этой мысли, Сайфер прижался к её щеке и слушал короткие отрывистые вздохи Симоны, увеличивая скорость толчков.

Симона покачивала Сайфера в колыбели своих рук и ног, позволяя его сильному телу возносить их на пик удовольствия. Кто бы мог вообразить, что демон окажется столь нежен? Но Сайфер именно такой. Он обнимал её, словно она — бесценное сокровище. Как будто боялся сломать.

Единственная угроза в этой ситуации для её сердца. Симона потеряла всех близких.

Только Джесси неизменно оставался в её жизни. И теперь ей предстоит потерять Сайфера, и это так несправедливо.

Симона застонала, когда с новым толчком он погрузился в неё так глубоко, что, казалось, достиг самой души. Она приподняла бёдра, ещё сильнее вбирая его в себя, пока не почувствовала, что воспарила до небес.

С криком мир взорвался снопом ярких звезд.

Сайфер триумфально рассмеялся, прежде чем увеличил скорость толчков. И когда он кончил, то заурчал, словно на время, прирученное дикое животное.

Симона крепко обнимала его в темноте, слушая отрывистое дыхание у уха.

— Без боя я не отпущу тебя, Сайфер. Аид тебя не заберёт. Я не позволю.

Сайфер вздрогнул от разрывавших сердце слов. Пообещав такое, она словно мир бросила к его ногам. Но он хорошо знал, что не следует придавать значение словам, прошептанным в любовных объятиях. Такие обещания в общем пусты.

Кроме того, говорить — легко. А вот выполнить — сложно. Люди отправляются в путь с добрыми намерениями, но стоит дороге стать ухабистой и крутой, как сразу меняют направление. С чего верить, что Симона окажется другой.

Он не стоит борьбы. Единственное, что он может предложить ей — будущее в руинах.

Хотя так приятно сделать вид, что он поверил её обещанию. Будто Симона будет бороться за него и не бросит в лапы врагам.

— Сайфер?

Он лёг с ней рядом и обнял.

— Да?

— Ты любил Сатару?

— Я так считал, но слишком поздно понял, что ничего не знаю о любви. Это человеческая эмоция.

— Но мой отец познал её.

— Он и твоя мать были исключением из правил.

Симона посмотрела на него.

— Значит, ты не веришь в любовь?

— Думаю, она существует. Только, кажется, для всех, кроме меня.

Симона вздохнула, прежде чем прижалась к нему.

— Что подтолкнуло тебя так сильно возненавидеть Сатару?

Сайфер немного помолчал и, пытаясь справиться с пронзительной болью, запустил пальцы ей в волосы. Он не единой душе не рассказывал о произошедшем, но рядом с Симоной правда сорвалась с его языка, прежде чем он смог себя остановить.

— Я заключил сделку с Джейденом и принял на себя её наказание.

— Что?

Он устало вздохнул.

— Я показал Сатаре, как входить во сны людей. Позволил ей воспользоваться моими силами и управлять ими.

— Зачем ты это сделал?

— По той же причине, по которой ты танцуешь с Джесси. Лишь в сновидениях я имел доступ к эмоциям. Всякий раз, когда со мной там находилась Сатара, я чувствовал себя человеком. Мне казалось, будто я влюблён. В те времена я готов был сделать всё, лишь бы осчастливить её.

— Но ты её не любил?

Сайфер глубже зарылся пальцами в её волосы, расчёсывая те, что спадали ему на грудь. Наслаждаясь их шелковистой прохладой.

— Нет. И она меня не любила, хотя утверждала обратное. Она использовала меня и мои силы, чтобы нападать на людей, мучая беспомощных во сне.

Сердце Симоны ушло в пятки от отписанной картины.

— Каким образом?

— Это проклятие скоти. Если мы часто наведываемся в сновидения к одному человеку, то можем сжечь, убить или свести того с ума. С помощью моих способностей Сатара убивала своих недругов.

Сайфер резко вздохнул, вспомнив тот судьбоносный день. Облаченная в красную тунику Сатара с развивающимися, как у ангела, светлыми волосами, прибежала к нему и бросилась в объятия.

— Сайфер, помоги мне, пожалуйста… — её глаза сверкали от слёз.

Он никогда раньше не видел, чтобы она плакала.

— Что случилось?

— Зевс и Аид убьют меня. Не позволяй им этого.

— Убьют? За что?

— За сновидения, в которые ты обучил меня вторгаться. Они… они сказали, что я поступила неправильно, но люди, погубленные мной, заслуживали смерти. Ты же мне веришь, правда?

— Конечно.

Сатара улыбнулась ему, и он окончательно пропал.

— Пожалуйста, не позволяй им убить меня, Сайфер. Я люблю тебя. И всегда буду любить.

«Боги, каким глупцом я был, поверив ей».

Симона попыталась сглотнуть, когда желудок скрутило узлом. Она знала, что было дальше.

— Ты призвал Джейдена.

Он кивнул.

— Я предложил ему душу, если он заставит остальных богов поверить, что это я мучил людей. Сатара поклялась, что после моей смерти спустится в Тартар и накормит меня семенами из сада Разрушительницы.

Симона нахмурилась, пытаясь уловить связь.

— Зачем есть семена?

— Они бы окончательно убили меня. Полностью стёрли все грани моего существа.

Симона ахнула, ужаснувшись подобной перспективе.

— Но зачем тебе это?

Он взял её руку и провёл ладонью по шрамам на груди.

— Мне не хотелось оставшуюся вечность истекать кровью за чужие поступки. Я был готов умереть ради неё и хотел, чтобы она не позволила продлиться моим страданиям.

Симона вздрогнула от окутавшей его душу боли.

— Она не выполнила свою часть сделки.

— Нет. Вместо этого она пришла и посмеялась над моей глупостью. — Его глаза полыхнули красным. — Она даже какое-то время помогала истязать меня. Я смотрел на неё, желая оттяпать кусок её плоти так сильно, что ощущал привкус мяса на языке.

Симона прижала ладонь ко рту, чувствуя подкатывающую к горлу желчь.

— Как она могла так поступить?

— Она — бездушная стерва. Теперь ты знаешь, почему я не могу вернуться в ад, не прихватив её с собой. Я не единственный мужчина, которого она поимела. Но клянусь богами Олимпа, стану последним.

Да, сейчас Симона понимала. Тем не менее, факт остаётся фактом. Она не хотела, чтобы он страдал. Или хуже того, умер.

— Я бы никогда так с тобой не поступила.

Его взгляд смягчился, но где-то в глубине притаилось сомнение, которое разрывало ей душу.