Охотник из тени

— А? Да ничего особенного, вытащили мы его. Шуму было! Ну а там, слово за слово, слух за шепотом… так и пошла гулять легенда, что истинное лицо Двойного открывается только гениям и сумасшедшим, — усмехнулся Лисс. — Местные поэты даже решили таким образом определять, насколько хороша их поэзия. Критики-то каждый в свою дуду гудят. Попробуй разберись, кто есть кто! А тут, вроде как беспристрастное мнение. Каждый год чтения устраивают. Иногда, если князю кто-то особо понравится, устраиваем показательное исчезновение победителя с площади на этот балкон, а через пару минут возвращаем на место.

— Шутники, — протянул Т'мор. — А почему просто не навести иллюзию?

— Да ты что! Ее же любой маг учует. А с толковым порталом автора фиг засечешь. Великой Ночи по нраву такие мистификации, — проурчал Лисс, и Т'мор вынужден был с ним согласиться. Шуточка действительно в стиле Хаоса… и риссов. В этот момент отворились двери, и на пороге появился Росс, под ручку с Клариссой, а трое слуг, шедшие следом, тащили раскладные стулья, столик, бутылки с вином и все, что к нему полагается.

Закат не оставил Т'мора равнодушным. Рунная вязь, едва ее коснулись лучи заходящего солнца, словно вскипела огненными сполохами и тут же замерцала красноватым светом. Величественное зрелище! В переливах этого света Т'мору показалось, что каменная громада Двойного, действительно, медленно кружится в завораживающем танце.

А потом теплая компания долго сидела на продуваемом всеми ветрами балконе, потягивала вино и весело болтала ни о чем, наблюдая, как ночь проглатывает один дом за другим, а улицы освещаются оранжевым светом фонарей. Уютно, спокойно… Даже Уголек, кажется, поддался этому странному, такому необычному для его хозяина настроению, и татуировка мягко грела руку Т'мора. Если бы мог, дракон, наверное, заурчал бы от удовольствия.

А утром следующего дня Т'мора разбудил все тот же Арролд и, процедив сквозь зубы, что до отхода корабля остался всего час, ушел по своим делам.

Умывшись и наскоро позавтракав, Т'мор прошел на конюшню, где и замер в раздумьях, перед стойлом Серого. Хаук глянул на хозяина и тихо рыкнул. Ну да, лучше сейчас оседлать скакуна, и пусть везет в порт, чем вести его, неоседланного в поводу, и везти неудобную сбрую на себе.

Через четверть часа Серого уже заводили в трюм низкого темно-синего корабля, самого что ни на есть хищного вида, а Т'мор наблюдал за суетой готовящихся к отходу матросов с невысокой надстройки на корме корабля (или у моряков она как-то иначе называется?). Хорги — высокомерные, всегда элегантно одетые, непробиваемые существа… И где они? Если не считать Лоннера, все «посольские» уже нарядились в широкие светло-серые штаны и свободные рубахи, поверх которых легли родовые пояса с внушительными арсеналами, и теперь их не отличить от команды «Ищущего». Если только по головным платкам… У матросов они белого цвета, а у посольских — у каждого своего.

Небольшой катерок отбуксировал «Ищущего» на ближний рейд и учапал по своим делам. А корабль, под свистки худого, как щепка, хорга-пастара, [2] тут же оделся полупрозрачными парусами и, вспенив волну, рванул вперед. Скоро гавань Двойного осталась позади, а через час в легкой дымке растворились и его маяки, указывающие ночью путь морским бродягам.

Т'мор вздохнул и отправился на поиски своей каюты. Объяснения капитана, при знакомстве, больше напомнили мычание, но нет ничего невозможного для того, кто поставил себе четкую цель, и спустя несколько минут Т'мор уже обследовал выделенную ему комнату. Честно говоря, он не рассчитывал на что-то большее, чем крохотное помещение с подвешенным гамаком, но хорги есть хорги. У этих ребят даже боевой корабль немыслим без должного комфорта… Так что Т'мору досталось богато отделанное, хоть и небольшое помещение, с собственной ванной комнатой, спрятанной за незаметной дверцей. Однако!

2

Пастар— во флотах Мира сокращение от «палубный старшина». Аналог боцмана, старшего над матросами. Кроме палубных существуют и мачтовые старшины, но они находятся в подчинении пастара и являются старшими матросами («мастарами» или «стармасами» их не называют, не заслужили, наверное, почетного сокращения).

Очень скоро Т'мор оценил наличие санузла по достоинству… Морская болезнь. Кого-то она подкашивает, стоит взойти на борт хоть чего-то водоплавающего, а кто-то гордится ее отсутствием и с сочувствием поглядывает на менее везучих спутников… пока, через несколько часов, сам не начинает травить за борт. Как раз к этой категории, как оказалось, относится и Т'мор.

Стоило человеку почувствовать на себе приступ морской болезни и в первый раз навестить ванную комнату по делу, как материализовавшийся дракон сплюнул в раковину небольшую горстку пепла. Ошарашенно глянул на хозяина и наотрез отказался возвращаться на свое излюбленное место. Предатель. Т'мор вздохнул и ласково провел пальцем по короне шипов на голове питомца, с состраданием поглядывающего на хозяина. В конце концов Т'мор решил воспользоваться одним из приемов школы Разума, но что-то напутал и в результате провел два часа в трансе. Уголек, наблюдавший эти экзерсисы со стороны, дождался пока человек придет в себя и, постучав его хвостом по лбу, оккупировал руку, притворившись татуировкой.

— Подумаешь, — хмыкнул Т'мор. — Главное результат! А он налицо.

Действительно, несмотря на то, что «лечение» заняло больше двух часов, хотя должно было пройти чуть ли не моментально, морская болезнь отступила, так что парня больше не тянуло, перегнувшись через борт, любоваться холодной синевой зимнего моря.

К вечеру третьего дня Т'мор исследовал весь корабль, от киля до клотика, и теперь мучился от скуки. Мерный плеск волн, гортанные крики команд, скрип блоков и стылый ветер с холодными солеными брызгами очень быстро приелись, и от любопытства первых дней не осталось и следа. Правда, были еще хорги, но Т'мор их сторонился. Разве что Лоннер вызывал у него интерес, но поговорить с главой посольства человеку никак не удавалось. А общаться с другими белогривыми, почти постоянно проецирующими на него презрительный эмоциональный фон, не было никакого желания.

От них Т'мор избавлялся, запираясь в каюте или забираясь в «воронье гнездо» на бизани, где, прикрывшись тенью, общался с материализующимся Угольком. Дракон, довольный вниманием друга, рос, как будто на спор, а хорг-кок начал с удивлением поглядывать на человека, уминающего за один раз еды, как трое белогривых.

В бочке на верхотуре было холодно, но сидеть в каюте совсем скучно. А здесь можно хотя бы наблюдать за облаками и кульбитами Уголька в вышине.

Дракон спикировал на плечо Т'мора и обеспокоенно зафырчал, кидая настороженные взгляды за корму. Т'мор напрягся, а нервничающий дракон заклекотал и уставился на человека, сверля его рубиновыми бусинами глаз. Питомец зацепил взгляд хозяина… Парень покачнулся и увидел…

Стремительные потоки стихии воздуха обволакивают тело, нежно подталкивая, удерживая, лаская своими прикосновениями… крылья?! Внизу, далеко-далеко, могучая спокойная сила воды что-то шепчет, перекатывая тугие валы, а по прозрачной пленке ее поверхности ползут два темных пятнышка, подталкиваемых воздухом.

Медленно-медленно игрушечные корабли идут друг за другом. Но тот, что идет вторым, догоняет… В его парусах бьются тонкие струйки воздушной стихии, а от корпуса расходится красноватое марево.

Т'мор рывком пришел в себя, недоуменно провел рукой по глазам и, погладив Уголька, вздохнул.

— За нами погоня, да?

Дракончик весело и зло сверкнул глазами и выдохнул небольшой язычок призрачного пламени. Т'мор кивнул и, дождавшись, пока питомец привычно обовьет руку, растворяясь в татуировке, вцепился в ванты.

На то, чтобы спуститься на палубу и найти главу посольства, у парня ушло около двух минут. Лоннер как раз беседовал с капитаном, высоким, чрезмерно худым белогривым, с удивительно подвижным для этой расы лицом, которое имело в своем арсенале целых два выражения: презрительная гримаса и издевательская улыбочка. Вот и сейчас появившийся на шканцах Т'мор вызвал первое, наиболее часто используемое выражение на лице капитана.

— Эр Лоннер, прошу извинить, что помешал вашей беседе, но у меня очень важное известие, как для вас, так и для эра Норра, — проговорил Т'мор, бросив взгляд на наливающегося злобой капитана. Глава миссии смерил человека долгим взглядом, что, наверное, должно было выразить всю гамму его переживаний, типа: выслушать этого никчемного или зарезать, чтобы не мучился?.. По истечении короткого времени Лоннер все-таки небрежно кивнул, соглашаясь выслушать Т'мора…

— Чушь. Горизонт чист, — нарочито ровным голосом вмешался «первый после бога».