Охотник на демонов

— Может, лучше пару раз сводить таких ушлепков в пустоши? — поморщился Феофан. — После того как увидят живого демона, желающего вырвать их жалкие сердца, сразу мозги на место встанут.

— Я бы с удовольствием так и сделал, — поморщился Миробой, — если бы лет десять назад нам не запретили брать первогодков в пустоши.

— Это еще почему? — удивился наставник.

— Смертность большая, — пожал плечами полковник. — А мы нынче бойцов должны беречь, так что первый год отдали на подготовку.

— В мое время таких ушлепков сержанты гноили в нарядах и гоняли до полусмерти, — произнес Феофан, презрительно поморщившись. — Особенно сынков и внуков всяких там влиятельных лиц.

— Сейчас время другое. Да и ты мало знаком с современным молодым поколением, которое не может обойтись без инфосети и телефонов. Несмотря на инфернальные прорывы, многие из них считают, что им не надо сражаться, что это не для них, что умирать в боях должны другие, пока они будут купаться в шелках и золоте.

— Понятно, — протянул учитель.

— А какие у этих десяти ранги? — решил уточнить я.

— Весь первый период — это преимущественно новики и отроки первой ступени.

— Новики? — сморщившись, будто жевал лимон, переспросил Феофан. — Новики по прошествии полугода в армии? Ты издеваешься, что ли?

— Ты бы видел, какими они пришли! — пожал плечами Миробой. — Без слез смотреть нельзя.

— Да вижу я, — кивнул наставник, — что ни фига вы тут не делаете! Развели детский сад! Новики, блин!

— Вообще-то весь мой третий период довольно сильные бойцы, — вдруг жестко произнес полковник. — Так что работу свою я выполняю нормально! А для того, чтобы из той пустоты, которая приходит, воспитывать нормальных воинов, я иду на такие эксперименты, как сегодня.

— Ладно, — выдержав небольшую паузу, проговорил Феофан. — Судя по тому, что я видел в пустошах, твои третьи действительно неплохи. И ты хочешь сказать, что они были такими же беспомощными, как эти?

— Были получше, — признался мужчина. — В этот раз из-за имперских проверок не смогли своевременно отобрать лучших, они ушли в другие подразделения, так что забрали чуть ли не худших.

Наставник хмуро осмотрел бойцов и презрительно сказал:

— Если они новики и отроки, то Иван положит их всех.

— Всех? — тихо переспросил я, удивленно посмотрев на Феофана и окинув взглядом трибуну. — Ты уверен, что ВСЕХ?!

— А ты что, нет? — уперев руки в бока, спросил наставник. — С кем сражаться собрался? С этими слабаками?

Я задумался.

«Действительно, если драться с новиками и отроками по очереди, это будет похоже на банальное избиение. Ведь, к примеру, взрослый среднестатистический мужчина гарантированно побьет хоть сто, хоть двести детей. Банально из-за того, что их разница в силе просто несопоставима! Вероятно, мужчина устанет наносить удары, но все равно будет намного сильнее любого ребенка!

А ведь разница между бойцом ранга „воин“, свободно оперирующим энергией „шики-чо“, и представителями начальных рангов будет такой же, как между мужчиной и детьми».

Полковник, наблюдая за моим лицом, криво улыбнулся.

— Ощутил разницу? — спросил он, похлопав меня по плечу, и, не дожидаясь ответа, добавил: — Так даже лучше. Заодно проверим, на сколько тебя хватит.

Миробой взял слово и представил витязя Феофана и его ученика, которые любезно согласились показать уровень боевых искусств, к какому должен стремиться боец первого периода.

Моим первым противником был низкий худой парень с наглой ухмылкой и непониманием в глазах.

— Я не могу бить ребенка, — несколько развязно произнес он, оглядываясь по сторонам.

Его слова прервал гонг, оповещающий о начале боя, и я пошел вперед.

Помня наставления Миробоя, что первую десятку необходимо побить более жестко, чем остальных, я подпрыгнул высоко вверх и нанес противнику эффектный удар в голову с разворота.

На земле этот прием называют «вертушка».

Отлетевший назад парень сплюнул кровь из разбитых губ, встал и, чуть ли не зарычав, бросился на меня.

Уйдя от довольно медленной атаки, я поставил подножку и, отскочив, впечатал ногу в мягкое место пониже спины.

Противник буквально вылетел за пределы ковра, а потом, поднявшись, красный от ярости, ринулся на меня.

Посмотрев на довольное лицо Миробоя, я нанес парню несколько сильных ударов в корпус, а затем «двойкой» в голову завершил бой.

Подбежавшие бойцы с нашивками третьего периода вынесли побежденного с ковра, а еще один со шваброй быстро вытер кровь.

— Очень плохо, — прокомментировал Миробой, поморщившись, и обратился к мужчине, стоящему рядом: — Кто у нас следующий?

Как и ожидалось, первый десяток бойцов выдохся очень быстро. Я не успел устать и не пропустил ни одного удара.

Теперь мне стала наглядно видна разница между мной и обычным человеком. Простые люди просто не могли ничего мне противопоставить!

За время нахождения в этом мире я привык к тому, что меня всегда окружают воины, маги или, на худой конец, демоны, что встречаемые мной люди как минимум имели какие-то ранги или совершенствовали свои таланты. А оказалось, что на самом деле я просто находился в местах скопления большого количества сильных личностей! Основное население мира — обычные люди!

«М-да. Долго же я к этому шел!»

— Это какой-то позор! — осматривая трибуны, произнес Миробой. — Никто из десяти человек не оказал достойного сопротивления пятикласснику! И это наши защитники, стоящие на страже границ Горбовичской пустоши! Позор! Проверим, может быть, кто-нибудь из присутствующих хоть как-то себя проявит.

Как и предполагалось, этот бой больше походил на избиение, которое прерывали редкие кое-что умеющие ребята, явно получившие хорошую базу, перед тем как пойти служить.

Таких бойцов по просьбе Миробоя я старался максимально уважить, подчеркнуть их приличные бойцовские качества по сравнению с другими парнями, из-за чего приходилось сражаться с ними на две-три минуты больше, чем с остальными.

Признаюсь честно, все это избиение ребят мне совершенно не нравилось. Ну не по нраву мне бить тех, кто слабей, тем более что ни один из бойцов так и не смог показать действительно хороший уровень. Но я старался относиться к делу профессионально. Миробой попросил сделать конкретную работу, значит, я ее сделаю.