Охотник на попаданцев

Вместо таинственных чехлов их скакуны перевозили странные канистры с жёлто-чёрным знаком. «Символ радиации», — вытащил Стас из памяти древнее определение этому изображению. Но в современности содержимое этих ёмкостей не имело ничего общего со смертоносной субстанцией из прошлого. Там хранилась жидкость, необходимая для ремонта и восстановления электронных устройств из прошлого, вроде планшета Стаса.

По всему миру такие мастера находятся на государственной службе. Их природный дар стал их проклятьем, из-за которого все они лишены свободы. Оттого они молчаливы, послушны и в какой-то мере сломлены.

— Зачем ты с нами пошел? — не по-эльфийски тяжелым голосом спросил двигающийся рядом со Стасом воин. Облаченный в громоздкие тяжелые доспехи, он выглядел слишком могучим для своей расы. А густая черная борода и вовсе могла ввести в заблуждение любого непосвященного и тот легко бы спутал его с человеком. Но острые уши говорил об обратном.

— Принцесса сказала, что не закончила со мной, — ответил наёмник. Он с дюжим воякой шел позади всех. И оттого постоянно пытался заглянуть вперед через ровный строй всадников, чтобы увидеть очаровательную синеволосую эльфийку, что оказалась в результате королевских кровей. Она возглавляла этот поход и потому шла впереди.

Колонна двигалась по главному тракту в направлении разбомбленной военной части, до которой отсюда было от силы десять километров. По пути часто встречались заставы, безжалостно оборудованных прямо на древних эльфийских шедеврах архитектуры.

— Ты понимаешь, что чем дольше с нами остаешься, тем сложнее будет потом выбраться? Если вообще выживешь, — эльфийский воин был очень недоволен тем, что наёмника взяли в этот поход и потому его и назначили «нянькой» для чужестранца.

— Вопреки принятым здешними обитателями убеждениям я не тороплюсь домой. Меня там никто не ждёт.

— А здесь тебя ждёт только смерть!

— От чего ты такой радушный? — Стас никак не мог понять, почему к человеку, прибывшему на помощь вольному эльфийскому народу, так пренебрежительно относятся.

— Да потому что вы забугорные все поголовно трусы и слабаки! Один-два боя и помчались в объятья к своей мамочки.

— Не надо меня под общую гребенку. Ты меня не знаешь. Это не первая война, в которой я участвую.

— То же самое говорили и остальные. Только вот мнение быстро меняется, как только первый орк наподдаст по вашей молочной заднице.

— И ты туда же? — нахмурился наёмник. — Ты не первый, кто превозносит этих орков. Неужели они и впрямь здесь что-то из себя представляют.

— Никто их не превозносит. Они поганые твари, по которым плачет дыба и гильотина. Но не стоит бодаться со здравым смыслом. Они сильны, очень сильны! Они давят нас так мощно, что большая часть побед на данный момент за ними.

— У меня прямо диссонанс какой-то. Все зелёнки, которых я встречал, были типичным стадом баранов, способных подавить только количеством. А тут каждый второй кричит, что они сражаются на равных с эльфом и человеком.

— Не каждый второй, а любой, кто уже участвовал в битве.

— Твои слова лишь подкрепляют мою уверенность остаться. Прямо-таки хочется сразиться с этими недоносками.

— Это я тебе легко организую. Отправлю на фронт, как только принцесса разберётся с тобой.

— А сам ты почему не там?

— Потому что! — огрызнулся воин. — Я бы с радостью отправился воевать за нашу свободу, но король приставил меня присматривать за своей дочерью. Телохранитель по-вашему. Хотя… она и сама кого хочешь защитит.

— Выходит, сильная девчушка! — усмехнулся Стас, визуализируя в голове её образ.

— Ага, совсем девчуля. Она будет старше меня раз в пять. А уж про тебя и вовсе молчу. Сколько тебе? Двадцать с хвостиком?

— Двадцать семь. А тебе?

— Сбился уже давно. За меня жена считает. Но где-то в районе двухсот!

— Ничего сего! Ну тогда не мудрено, что она круче тебя.

— Более того! Она даже лучше всех своих старших сестёр!

— А сколько дочерей у короля?

— Десять! Десять прекрасных воительниц… и ни одного сына.

— А он плодовит.

— Это от официальных браков, — боец буквально заржал во весь голос. — Бастардов никто не считал. Но сдаётся мне, что там дело не ограничится и сотней.

— Нууу… мужик может!

— Может и практикует!

Тем временем процессия достигла развилки, где к главному тракту примыкала небольшая дорога, ведущая к разрушенному училищу. Отсюда даже был виден мост через ручей, недалеко от которого и поймали Стаса.

— Саня! — вспыхнуло имя сержанта в уме у Стаса.

И тут наёмника снова одолели волны противоречивых мыслей.

Перед тем, как отключиться, там в лесу, когда ему прострелили плечо, он четко видел, что эльфийские стрелы падали и рядом с товарищем. Значит, его несомненно видели. С тех пор прошло, как утверждают эльфы, пять суток. И еще часа три, как Стас очнулся в камере. Но нигде нет ни намека на присутствие сержанта. И вообще никто не спрашивает о нём, будто того не было. Более того, принцесса даже не задала ни одного вопроса касательно той мимолётной погони.

— Где ты там сейчас? Поймали тебя или убежал? И вообще, зачем ты побежал и почему так странно себя вёл? Как так…

…получается? продержали меня раненного несколько дней взаперти, а затем выпустили, как ни в чём не бывало. Так ведь не обращаются с пленниками. Их допрашивают и активно работают над развязыванием языка. Но, вместо этого, эльфийская принцесса сначала накормила, затем просто прочитала душу, а после и вовсе планировала отправить домой. Да и вообще, какого черта сама принцесса ведёт дело какого-то наёмника? Странные эти лесные эльфы. А может, дело не в них? Может, дело во мне? Хотя… что во мне такого выдающегося, что могло заинтересовать остроухих? Сказать без ложной скромности, воин я отменный, но достаточно ли этого, что бы целая представительница королевской крови устроила мне аудиенцию? А ведь моя воинская слава никогда не шла впереди меня. Все победы оставались безликими. Точнее, доставались…

…командирам.

— Поэт! — раздался рядом голос эльфийского вояки. Тяжесть его речи стала малость дружелюбнее.

— Что, прости? — погружённый в себя, Стас не понял, к чему тот произнёс это слово.

— Поэтом меня называют. Можешь и ты так меня звать.

— Стихи хорошо строчишь?

— Нееет, — рассмеялся остроухий. — Я даже читать не умею.

— Отчего же ты поэт?

— Очень складно разваливаю вражеские ошибальники, — поэт искривил свою физиономию в подобие демонической улыбки, пытаясь доказать, что позывной этот очень чётко отражает его характер и силу.