Охотник за смертью: Восстание

Клон внезапно сел, как будто испугался, что у него подкосятся ноги. Аудитория приветствовала его выступление одобрительным шумом.

Шторм важно кивнул:

— Да, он отвечает за свои слова. Я в самом деле потрясен. Клонам чертовски редко удается избавиться от заложенных в них программ подчинения. Если все клоны на этой фабрике такие же, как он, из них можно составить целую армию. С такой армией я кого угодно не испугаюсь. Даже имперских войск.

Рэндом тоже кивнул. Он не сомневался, что Длинный Лэнк говорит правду, но не мог не заметить, что его выступление было спланировано заранее. Совет уполномочил клона выступить с речью, развивающей тему под названием «еще одна сложность». Возможно, они даже написали ему речь, чтобы произвести максимальное впечатление на зрителей и на гостей. Во всяком случае, сам Рэндом сделал бы именно так. А вот произвести на него впечатление было довольно трудно. Рэндом много лет был профессиональным мятежником и давно уже научился отделять эмоции от фактов. А факты заключаются в том, что на Техносе III необходимо остановить производство новых двигателей. Ради этого их сюда и прислали. И если для того, чтобы выполнить задание, ему придется взорвать фабрику вместе со всеми клонами, он это сделает. Конечно, если они с «отверженными» сумеют сначала освободить рабочих, Джек только обрадуется. В конце концов, он стал мятежником именно для того, чтобы освобождать угнетенных.

— Я представляю себе, что такое окопная война, — сказал он наконец. — В свое время мы долго сидели в траншеях, верно, Алекс? Конечно, тогда мы были моложе. Так же, как и сами подземные войны. Но и тогда все называли себя подземными крысами и говорили что-то о пролитой крови, которая никогда не увидит солнца… Я не собираюсь оскорблять вас практическими советами — уверен, вы лучше меня знаете, как воевать под землей. Но мы с Алексом тоже всю жизнь сражаемся с Империей. Мы разбираемся в стратегии и знаем много маленьких хитростей, которые могут помочь вам одержать верх над армией Вольфов. Мы представляем себе их образ мыслей.

Я понимаю, что вы разочарованы, ведь вместо армии вам прислали всего трех человек. Но сейчас на многих планетах Империи происходит одно и то же — люди стекаются в подполье. Все хотят нанести удар Империи. Всем нужны квалифицированные советники. А их у подполья Голгофы не так уж много. Даю вам слово, что вы получите все, что просили, — в свое время. Слово Джека Рэндома. Но сейчас нам важнее всего не допустить открытия фабрики. Если Лайонстон получит свои новые двигатели, ее флот и в самом деле станет непобедимым. Вот почему мы прилетели на Технос III. Мы хотим помочь вам остановить производство и, если можно, скинуть Вольфов. А дальше вы должны будете отстоять свою планету, а мы займемся остальными мирами Империи. Мы сделаем для вас все, что сможем. Нас и в самом деле только трое, но вы будете поражены, когда узнаете, на что мы способны.

— Другими словами, — сказала Алиса-Призрак, сверля Рэндома своим неприятным взглядом, — другими словами, вы хотите сказать, что намерены быстренько победить здесь и пустить все на самотек? Еще раз подтвердить звание великого героя, да?

— Нет, — ответил Рэндом. — Я прилетел, чтобы сражаться вместе с вами. Я хочу на передовую. Хочу поделиться опытом, который приобрел за долгие годы борьбы. Руби и Алекс тоже будут сражаться, каждый по-своему. Вы просили помощи — мы перед вами. Вместе мы разнесем эту чертову фабрику на куски.

Члены совета придвинулись поближе друг к другу и принялись вполголоса совещаться. Зрители тоже начали обсуждать услышанное, так что скоро в помещении уже стоял громкий гул голосов. Рэндом осторожно огляделся, но по лицам мятежников ни черта нельзя было понять. Кажется, он сказал все, что нужно. Но никогда нельзя быть уверенным. Рэндом говорил совершенно серьезно — он действительно хотел не руководить «отверженными», а сражаться рядом с ними. Это было нужно ему самому. Он хотел доказать себе, что все еще способен на такие поступки. Что легендарный Джек Рэндом не умер и не сломался в имперских застенках.

А сейчас он вынужден был признать, что его слова не произвели на «отверженных» должного впечатления. Он не винил их за это. Почти не винил. В конце концов, ему было уже под пятьдесят, а с виду можно было дать гораздо больше, несмотря на все те изменения, которые произошли в его организме после посещения Лабиринта Безумия. Внезапно внимание Рэндома привлек какой-то новый звук. Он обернулся, но так и не понял, в чем дело. Внизу что-то скользило. Металлический пол начал вибрировать под ногами Рэндома, как платформа при приближении поезда. Члены совета прервали свое совещание и с озабоченным видом уставились на пол, а затем вытащили мечи. Все зрители вскочили на ноги.

— В чем дело? — спросил Шторм. — Что происходит?

— Рептилии, — ответил Длинный Джон. — Подземные твари. Они прогрызают свои ходы в металле, как в мягкой земле, и пожирают все, что не может оказать им сопротивления. Тех, кто сопротивляется, тоже обычно пожирают.

Руби Джорни потянулась было за мечом, но вспомнила, что согласилась отправиться в путь без оружия, и негромко выругалась. Шторм лихорадочно вертел головой. Рэндом успокаивающим жестом положил ему руку на плечо.

— Не волнуйтесь, — сказала Мэри Разорви Глотку, подбрасывая в руке свой меч. — Мы вас защитим.

В этот момент пол у ног Рэндома треснул, и вверх взметнулась длинная шея, увенчанная громадной — не меньше четырех футов — тупорылой чешуйчатой головой. Глаз у чудовища не было вообще, а огромная пасть была утыкана острыми зубами. Вокруг царил сущий бедлам — все зрители из нижних рядов карабкались наверх, пытаясь оказаться как можно дальше от зубастой твари. Длинный Джон размахнулся и ударил чудовище мечом, но сталь лишь скользнула по прочной чешуе, не причинив зверю никакого вреда. Чудище махнуло огромной головой и сбило Джона с ног. Все вокруг вопили, призывая кого-нибудь поскорее принести дисраптер.

Рэндом шагнул вперед и со всей силы стукнул змееподобное чудище кулаком. Кулак легко пробил толстую броню и глубоко ушел в мякоть шеи. Зверь взвыл от боли. От его пронзительного вопля закладывало уши. Рэндом заставил себя просунуть кулак еще глубже. Животное задергалось в конвульсиях, из огромной зубастой пасти хлынула черная кровь, но Рэндом не отступал. Он по локоть погрузил руку в горло чудовища и наконец нащупал длинный тонкий хребет. В следующее мгновение он уже сомкнул пальцы вокруг хребта и легко переломил его. Чудовище вздрогнуло и издохло. Вся его видимая часть рухнула на пол.

Несколько мгновений стояла мертвая тишина, а потом зал буквально взорвался аплодисментами. Члены совета смотрели на Рэндома, открыв от удивления рты. Но вскоре и они убрали мечи в ножны и принялись аплодировать. Рэндом осклабился. Похоже, ему наконец-то удалось произвести впечатление на «отверженных». Шторм ошеломленно потряс головой. Он явно не верил своим глазам. Рэндом вытащил окровавленную руку из шеи поверженного чудовища.

Руби протянула ему носовой платок и, наклонившись к самому уху, прошептала:

— Пустил ты им пыль в глаза.

А война все продолжалась.

Наступила весна, и температура стала стремительно повышаться. Снег и лед растаяли и затопили траншеи. Изо всех щелей хлынули проснувшиеся представители местной фауны, заполонив подземные туннели. Зимняя спячка окончилась. Хищные твари проснулись и принялись пожирать друг друга. Плотоядные растения с острыми подвижными шипами, покрытые густым мехом животные всех размеров, состоявшие, казалось, из одних только когтей и клыков, — все они отчаянно боролись за жизнь. Те, кто выходил победителем из схватки со своими товарищами, сражались уже с мятежниками за право владеть залитыми кровью траншеями. Мятежники бились по двое, спина к спине, отгоняя наседающих тварей мечами, топорами, а иногда и дисраптерами. Таков был первый день весны. В этот день даже войны не было — обе стороны были слишком заняты. Армия Вольфов тоже боролась со зверьем. А из земли выползали все новые и новые существа, от пиявок, чья слизь содержала разъедающую стены кислоту, до каких-то огромных тварей, медленно прогрызающих себе путь наверх, к солнцу и теплу. Большие черви, ядовитые рипперы, шипастые, закованные в естественную броню големы — кого тут только не было! Весной мир действительно оживал.