Охотник за смертью: Восстание

Зазвенела сталь. Две армии сошлись в рукопашной в желтом тумане. Никто не просил пощады — да никто бы ее и не получил. «Верные» и наемники стремились отомстить за своих погибших товарищей, а «отверженным» всегда было за что мстить. И те и другие так и рвались вперед, рассекая грудью желтый туман, как корабль — морские волны. Думать было некогда. Сверкали мечи, кровь лилась рекой. Весь пол громадной пещеры был усеян фигурками сражающихся людей.

Рэндом и Руби, как всегда, бились спина к спине. И как всегда, никто не мог пробить их защиту. Шторм рубился рядом с ними, демонстрируя многолетнюю практику владения мечом. Враги водоворотом бурлили вокруг, но справиться с этой троицей не могли. Руби Джорни, громко смеясь, поражала одного противника за другим. Наконец-то она была в своей стихии. Рэндом удовольствия от убийства не получал. Он давно уже избавился от подобных эмоций. Рэндом бился за правое дело, бился жестоко и беспощадно, но хотел только одного — чтобы все это поскорее кончилось. Шторм тяжело дышал, и с каждым взмахом меч его становился все тяжелее и тяжелее. В конце концов, он был всего лишь человеком.

И наконец случилось неизбежное. Трое знаменитых мятежников встретились с тремя разведчиками — самыми сильными бойцами армии Вольфов. Бурлящая толпа расступилась, чтобы пропустить их друг к другу, как будто исход этой схватки мог предрешить исход всего сражения. Разведчик Барр оказался лицом к лицу с Руби Джорни, Эйджу предстояло биться с Рэндомом, а Шоал — со Штормом. На мгновение они замерли, проявляя таким образом что-то вроде взаимного уважения, а потом бросились друг на друга. Вскоре толпа растащила три сражающиеся пары в разные стороны.

Рэндом прислонился спиной к металлическому сталактиту и твердо удерживал эту позицию, отражая постоянные атаки Эйджа. От одних выпадов он уворачивался, другие отбивал мечом и ждал, когда противник выдохнется. Одна беда — разведчик, похоже, выдыхаться не собирался. Наоборот, чем больше ударов разведчика не достигало цели, тем сильнее он злился и тем больше становилась его сила. Губы разведчика растянулись в ледяной улыбке, а глаза таили ярость и безумие. Рэндом присел, чтобы увернуться от очередного удара, и Эйдж срезал мечом верхушку его сталактита. Только тут Джеку пришло в голову, что защита в его случае — отнюдь не лучшая тактика. Если он не сменит тактику, то рано или поздно разведчик его убьет. И никакой Лабиринт не поможет.

И тогда Рэндом заставил свой организм работать по программе «спурт». Кровь громко застучала у него в ушах, сердце забилось быстрее. Рэндом перешел в наступление и сам набросился на Эйджа. Тот растерялся и отступил на шаг, но быстро пришел в себя и с легкостью отразил атаку. Что бы Рэндом ни делал, Эйдж даже с места не двигался. Он был разведчиком, а разведчик, пусть даже стареющий, — это самый сильный противник во Вселенной. Ведь его работа — убивать все что угодно, если оно каким-нибудь образом угрожает Империи. Но Рэндом давно уже не был «чем угодно». Он прошел Лабиринт Безумия. Он немного приоткрылся и улыбнулся своему противнику. Меч Эйджа моментально нашел брешь в его защите, но Рэндом неуловимо быстрым движением свободной руки отшиб этот меч в сторону. Теперь открыт был уже Эйдж. Какую-то долю секунды они стояли в такой позиции, а потом меч Рэндома вонзился разведчику в грудь и вышел из спины. Эйдж сдавленно вскрикнул от боли и упал на колени. Из его перекошенного рта хлынула кровь. Рэндом выдернул меч, и разведчик упал ничком, как будто только меч и помогал ему держаться. Но Рэндом на всякий случай все же обезглавил его. В конце концов, Эйдж был разведчиком

Руби включила «спурт», как только поняла, что ей предстоит биться с разведчиком. Конечно, Барр был самым старшим из них, но это не значило, что он не опасен. Любой разведчик, даже самый старый, гораздо более опасный противник, чем обычный человек. Руби рискнула схватиться с Барром лицом к лицу, а затем плюнула ему в левый глаз. На какую-то долю секунды Барр растерялся, и Руби успела выхватить из-за пояса нож и воткнуть его под ребра своему противнику. Барр тут же отскочил в сторону, но рука Руби уже успела промокнуть от крови. Руби бросилась вперед, на всю катушку используя преимущества «спурта». Медленно, шаг за шагом, Барр начал отступать. При каждом движении из раны на его боку хлестала кровь, но он не сдавался. Лицо его было бесстрастным, а движения — точными и уверенными. Но в конце концов Руби удалось силой отбить в сторону его меч и кончиком своего собственного чиркнуть по обнаженному горлу разведчика.

Кровь фонтаном хлынула из ужасной раны. Руби отступила на шаг и рукавом вытерла лоб, чтобы чужая кровь не залила ей глаза. Она довольно улыбнулась, взглянув на перерезанную глотку Барра, но улыбка тут же сползла с ее лица. До Руби дошло, что ее противник все еще на ногах. Барр был разведчиком и не хотел уходить во тьму в одиночестве. Взмахнув мечом, он бросился вперед. Руби упала на одно колено и с трудом увернулась от удара, но меч Барра срезал большую прядь ее волос. Руби вонзила меч разведчику в живот. Он вскрикнул и упал навзничь. Она отпустила меч, вскочила на ноги, обеими руками схватила голову Барра и изо всей силы ударила его затылком о торчащий из пола сталактит. Острая металлическая верхушка прошла насквозь и вышла из правого глаза. Барр конвульсивно содрогнулся и затих. Грудь его в последний раз приподнялась и медленно опустилась. Руби, тяжело дыша, вытащила свой меч и отскочила в сторону, чтобы осмотреть Барра с безопасного расстояния. В конце концов, он был разведчиком. С облегчением убедившись, что Барр действительно мертв, она встала на колени и поцеловала его в окровавленные губы. А потом вскочила и отправилась посмотреть, как там Рэндом.

Битва уже заканчивалась. Мятежники выигрывали ее с большим перевесом. На их стороне были все преимущества — внезапность, удачная позиция, знание местности, — так что ни опыт, ни жажда мести не могли помочь наемникам и «верным» выиграть эту битву. Большинство из них были уже мертвы. Все уцелевшие столпились вокруг единственного оставшегося в живых разведчика — Шоал. Напротив разведчицы стоял Рэндом, и Руби поспешила присоединиться к нему. Никто из них ни слова не сказал о Шторме. Шоал несколько секунд стояла, переводя взгляд с Руби на Рэндома и обратно, а потом невесело усмехнулась и бросилась по никем не охраняемой тропинке наверх, в коридор и прочь из пещеры. Ее подчиненные помчались за ней, и мятежники не стали их удерживать. Кто-то же должен рассказать Вольфам о великой победе «отверженных».

Все было кончено. «Отверженные» бродили среди мертвых и раненых, добивая врагов и пытаясь помочь друзьям. В подполье не было места для пленных, а дотащить их до сестер милосердия живыми не представлялось возможным. Рэндом и Руби убрали мечи в ножны и отправились искать Александра Шторма, старого боевого товарища, которого они в последний раз видели рядом с разведчицей Шоал. Руби и Джек медленно продвигались между телами погибших, переворачивали их, чтобы заглянуть в очередное окровавленное лицо… Шторма нигде не было. В конце концов они нашли его в трещине стены, далеко от того места, где они расстались. Шторм не был ранен. На лице у него не отражалось ничего, кроме обиды и возмущения.

— Я убежал, — вызывающе заявил он. — И так поступил бы любой нормальный человек, доведись ему столкнуться один на один с разведчиком. А я — нормальный человек. Я не обладаю вашей нечеловеческой силой и скоростью. Я был для нее неинтересным противником, и мы оба знали это. Так что я просто развернулся и убежал, а она не стала мне мешать. У нее было много других, более важных дел. Разве опасен для нее такой старый дурак, как я?

— Ты отлично держался, пока она не появилась, — сказал Рэндом. — Бился совсем как в молодые годы.

— Я устал и сбил дыхание. У меня до сих пор болят руки. Я старый человек и не могу биться, как в молодые годы. Ты тоже должен быть старым человеком, Джек. И ты был им, а теперь почему-то перестал. Разве не так?

— Алекс…

— Я видел тебя в деле. Человек не может быть ни таким сильным, ни таким быстрым. Даже легендарный Джек Рэндом. Я больше не узнаю тебя, Джек. Что ты такое? Фурия? Хайден? Пришелец? Я знаю только одно — ты больше не человек.

— Я твой друг, — возразил Рэндом. — Я был и остаюсь твоим другом.

— Нет, Джек. С каждым днем ты выглядишь все моложе и моложе. Никто не может одолеть тебя — даже разведчики. Но чем бы ты ни был, у таких, как ты, не может быть ничего общего с такими, как я. Возможно, ты все-таки умер, когда имперские войска захватили тебя в плен. Точнее, не ты, а тот Джек Рэндом, которого я знал.

Он развернулся и пошел прочь.

— Алекс, пожалуйста… Алекс, подожди! Я же не могу без тебя… — рванулся было за ним Рэндом, но Руби удержала его за руку:

— Пусть уходит. Он прав. Мы не те, что раньше. Мы стали гораздо лучше. И потом, зачем он тебе? Ведь теперь у тебя есть я.