Охотник за смертью: Восстание

— Аргус, — тихо сказал Драм. — Поговори со мной.

— Как прикажете, сэр, — ответил ему персональный ИР. Приятный, мелодичный голос доносился одновременно со всех сторон. Драм никак не мог к этому привыкнуть.

— Мне нужен дневник моего предшественника, — сказал Драм. — Возникли дополнительные вопросы.

Настоящий Драм подозревал, что когда-нибудь он лишится доверия императрицы. А поскольку он слишком много знал о тайнах Лайонстон, он был уверен, что недолго после этого проживет. Уверен он был и в том, что Лайонстон обязательно велит его клонировать. Поэтому Драм завел специальный дневник, где записывал все свои тайные планы и личную информацию. Дневник был спрятан в обширной памяти его персонального компьютера. Аргус должен был показать этот дневник новому Драму, а также снабдить его устными инструкциями.

А еще первый Драм рассчитывал, что клон отомстит за его смерть. Скорее всего, виновницей ее окажется Лайонстон, но не обязательно. Чего другого, а врагов у Драма хватало. В дневнике были описаны все их слабости, а также советы, как эти слабости использовать. К несчастью, Драм номер два понятия не имел, кто убил его предшественника. Об этом знали только люди Сайленса, но Лайонстон устроила им строжайший карантин. Сама она на вопросы отвечать отказывалась. Драм был уверен, что рано или поздно он вытянет из нее правду. Лайонстон, с которой он имел дело, не казалась ему ни умной, ни хитрой. Правда, первый Драм так не считал. Может, он чего-то не замечает?

Без воспоминаний Драму было очень трудно появляться на публике. Лайонстон подсказывала ему, как себя вести, но и младенцу было понятно, что она говорит не все. Аргус тоже не мог помочь — большую часть полученной от него информации приходилось скрывать. До сих пор все шло неплохо. К счастью, консорт не должен был много общаться с людьми, ему полагалось лишь находиться возле императрицы. Но и это было нелегко. Малейшая ошибка могла привести к катастрофе. Клонов в нынешние времена не любили гораздо сильнее, чем раньше, а он был не просто клоном, а воплощением ночного кошмара любого из придворных: клоном, заместившим реального человека. И не просто человека, а лицо, приближенное к императрице. Достаточно, чтобы такое случилось один раз, чтобы никто уже не мог чувствовать себя в безопасности. А что, если Лайонстон решит заменить клонами всех своих придворных? Таким двором ей будет гораздо легче управлять… Поэтому, если кто-нибудь внезапно менял свое мнение — по любому вопросу, — его ожидал настоящий допрос со стороны коллег. Придворные считали, что лучше лишний раз перестраховаться.

Драм правильно разыграл сцену своего первого появления при дворе. Но теперь, когда ему придется взять на себя обязанности Сент-Джона, он должен будет встречаться с людьми — один, без императрицы. Возможно, лучше было бы подыскать покойному лорду какого-нибудь другого заместителя. Честно говоря, Драму не нравилось быть Первым Мечом Империи. Ему вообще не нравился человек, которого он должен был изображать. Человека, портрет которого нарисовали ему Аргус и Лайонстон, сжигала вечная ненависть, а единственным мотивом всех его поступков были честолюбие и жажда мести. А Драм номер два считал себя человеком цивилизованным. Какие бы силы ни довели покойного до подобных крайностей, процесс клонирования им пережить не удалось.

Драм узнал также о второй жизни своего предшественника — человека по имени Гуд. К счастью, Гуд почти не пересекался с такими людьми, как Валентин Вольф, Евангелина Шрек, Дэвид Охотник за Смертью и Кит Саммерайл. Подпольщики наверняка знали о нем что-нибудь такое, чего не знала Лайонстон, но тут ему снова повезло. Дэвид и Кит через пару дней улетят с Голгофы, а Евангелина Шрек исчезла — вероятно, ушла в подполье насовсем. Остается Валентин Вольф. Драм решил, что на всякий случай будет держаться от него подальше.

Больше всего на свете клону хотелось перестать изображать незнакомого, подчас неприятного ему человека и быть просто самим собой. Но обстоятельства складывались так, что он должен был играть свою роль, играть не за страх, а за совесть. По крайней мере пока. Его персонаж должен выглядеть достаточно убедительно, чтобы никто ничего не заподозрил. И хотя сама мысль об этом казалась Драму отвратительной, роль эта его устраивала. Да, работа с живыми и мертвыми экстрасенсами казалась Драму постыдной, но он вовсе не собирался избегать ее — или тех казней, на которых так настаивала Лайонстон. Похоже, он все же унаследовал жестокость настоящего Драма.

Драм залезал все глубже и глубже в память Аргуса. Как выяснилось, там его поджидало немало сюрпризов. Например, выяснилось, что настоящий Драм тоже вынужден был играть роль. Похоже, он несколько веков провел в стасисе и Драмом назвался лишь после того, как императрица его разбудила. Драму номер два нравилось думать, что разбудила она его поцелуем, но он уже понимал, что это маловероятно. Скорее уж пинком. Никакой информации о человеке, который много веков назад погрузил себя в стасис, не сохранилось. Аргус, во всяком случае, ничего не знал. Возможно, и Лайонстон не знала. А спросить ее об этом прямо клон не мог, ведь считалось, что он не знает даже о самом факте стасиса. Лайонстон ему об этом не говорила.

А еще Драм номер два с ужасом обнаружил, что получил в наследство некоторые привычки и вкусы прежнего Драма. Возьмем, к примеру, это сегодняшнее убийство. Лайонстон подробно проинструктировала его, как именно ему следует убивать при дворе, и, когда представилась такая возможность, он начал действовать точно по схеме. Убийство члена Парламента было не дуэлью, а казнью, и Драм с наслаждением осуществил эту казнь. Он даже не смог остановиться, когда понял, что Скотт уже мертв. Более того, ему и сейчас не было стыдно или противно.

Драм еще не решил, принимать ли ему пси-зелье. Прежний Драм принимал. В квартире было припрятано несколько доз этого зелья на случай, если оно ему понадобится. С одной стороны, пси-способности, пусть даже ограниченные, — это неплохо. Во всяком случае, прежнему Драму нравилось. С другой стороны, зелье может его убить. Шансы невелики, но все же это возможно. Но если Драм не приобретет пси-способностей, все его тайны станут известны имперским экстрасенсам после первого же тестирования. Включая его истинные чувства к императрице.

Нельзя забывать и о том, что к наркотикам привыкают. Стоит Драму начать принимать зелье, и он уже не сможет от него отказаться. И если кто-нибудь сумеет взять в свои руки контроль над поставками, Драм попался. У настоящего Драма были какие-то компрометирующие материалы на всех поставщиков. К сожалению, он не занес эту информацию в компьютер. Даже в секретные файлы. Почему — непонятно.

Правда, поставщики об этом не знают. Пока не знают.

Как много всего надо решить! Например, должен ли он и дальше поддерживать императрицу. Сейчас у нее в руках власть. Но в последнее время она ухитрилась всех настроить против себя, поскольку потребовала дополнительных полномочий в экстренных случаях. Пока что никто не рискнул возразить. Среди всех представителей кланов, Армии и церкви, Драм едва ли знал хоть одного человека, которого Лайонстон могла бы назвать своим другом. Они все ее боятся, все до единого. И если надавить чуть посильнее, они решат, что императрица представляет для них большую угрозу, чем пришельцы. Что, вообще говоря, неверно, но людям свойственно заблуждаться. А если императрица падет, то он, Драм, пойдет на дно вместе с ней. Если не найдет себе каких-нибудь тайных союзников. Что нелегко, потому что никто не станет ему доверять. У лорда Драма, по прозвищу Душегуб, было много врагов, еще больше недоброжелателей и ни одного друга. Неплохо для начала, а?

Если честно, Драм номер два предпочел бы стать подпольщиком. В конце концов, он клон. Но непонятно, как завоевать доверие подполья — после того, что натворил там прежний Драм под именем Гуда. Может, стоит создать себе еще один образ? Но тогда ему необходимы пси-способности, а значит, и наркотик. Драм снова вздохнул и откинулся на спинку кресла. Как много проблем! А он так устал.

— Господин, — сказал Аргус. — Я все еще жду ваших вопросов. Слышите меня, сэр?

Но лорд Драм не слышал. Он спал. Аргус обдумал положение, проверил систему безопасности, выключил свет и замолчал до лучших времен.