Охотник за смертью: Война

По имплантированной связи время от времени звучал голос генерала Беккета, говоря, что он уже достаточно сделал и должен вернуться, а его люди закончат зачистку, но он не слушал. Он лучше знал, где он нужнее. А когда голос Беккета стал суровым и подверг критике действия и мотивы Драма, он просто засмеялся и пригласил Беккета спуститься и тоже омочить руки в крови. Беккет отказался, и Драм засмеялся снова. Когда этот городишко будет усмирен, за ним будут другие, а потом и большие города. Столько еще работы предстояло, и Драм предвкушал ее в нетерпении.

Иногда он задумывался, были бы у его оригинала те же чувства или нет? Ему хотелось думать, что да. Что он — больше, чем тень своего оригинала. Первый Драм жил в нем, направлял и формировал его наследством своих дневников и тем огнем, что в нем горел. В любом хоть сколько-нибудь существенном смысле он был великим лордом Драмом, прославленным Первым Мечом, Душегубом по судьбе своей.

Он шагал сквозь кровь и смерть и пламя Ада, и никто не мог до него дотронуться. Будто он был… благословен. И никогда ему не пришло в голову задуматься — кем.

Капитан Сайленс, инвестигатор Фрост и офицер безопасности Стелмах выбрались из-под обломков десантного модуля и бросились под ненадежное укрытие сгоревшего дома. Боевые машины, большие и малые, были повсюду, разрушая когда-то процветающий город с безжалостной нечеловеческой точностью. Били во все стороны силовые лучи, взрывая каменную кладку и поджигая бревенчатые стены и тростниковые крыши. Именно такой луч зацепил корабль Сайленса, несмотря на опознавательный код, который он передавал. Инвестигатор постоянно передавала идентификацию корабля и людей на нем по коммуникатору, но никто не слушал. Из клубов черного дыма над городом били лучи дезинтеграторов, срывая слабые щиты модуля снова и снова. При захлебывающихся двигателях и задымленной кабине Сайленсу ничего не оставалось, как только вести корабль на аварийную посадку. Они рухнули в дым, лавируя между высокими домами и еще более высокими боевыми машинами. Выбрав самую широкую улицу, Сайленс бросил корабль вниз на посадку, которая мало чем отличалась от падения. Корабль тяжело ударился о землю, проехав половину улицы, пока не уткнулся носом в городскую стену, но не рассыпался и двигатели не взорвались, и Сайленс был благодарен судьбе хотя бы за это.

Все трое скорчились в развалинах здания — полдесятка стен, закопченных огнем и истыканных дырами от лучевого оружия, и половина крыши, которая еще дымилась. Взревывали боевые машины, круша оставшиеся здания в щебень. Пылали пожары, кричали люди. Людей вылавливали человекообразные роботы и убивали с машинной эффективностью. Воздух был наполнен криком умирающих людей и триумфальным ревом машин. Сайленс посмотрел на уровень энергии своего дезинтегратора и что-то буркнул насчет того, что головы поотрывает кому-то, когда вернется. Инвестигатор была спокойна, как всегда, оценивая про себя их шансы. Без опознавательных кодов, используемых наземными войсками Драма, боевые машины будут считать их целями. Стелмах прижался спиной к стене, не решаясь выглянуть в окно. Сердце его стучало, и он никак не мог перевести дыхание, но рука с лучеметом не дрожала. Работа с Сайленсом и Фрост закалила его против его собственной воли. Сайленс Посмотрел на инвестигатора:

— Насколько далеко мы от того места, где должны были быть?

— Согласно последним показаниям модуля, не очень. Может, полмили. Легко проходимое расстояние в нормальных условиях.

— Каковых на данный момент не наблюдается. — Сайленс нахмурился, прикидывая шансы. — В таких обстоятельствах пройти полмили будет очень нелегко. Даже для нас. Инвестигатор, попробуйте снова вызвать Оплот Дезсталкера.

Фрост обратилась и имплантированной связи и покачала головой:

— Без толку. Боевые машины блокируют все каналы, кроме своего, а у меня нет кода доступа к нему. Придется нам добираться до Оплота самим.

— Нас прихлопнут, — мрачно сказал Стелмах.

— Прогулка в парке! — разуверил его Сайленс. — Да, тут чертова уйма боевых машин, но их главная задача — разрушить город. Андроиды занимаются только подавлением сопротивления. Пока мы держимся тихо и никуда не лезем, нам почти ничего не грозит.

— Должна же им была быть дана информация, — сказал Стелмах. — Почему бы — , здесь не пересидеть, пока боевым машинам не надоест и они не уйдут?

Они все вздрогнули — соседний дом взорвался клубом огня, дыма и каменной шрапнели, пораженный дезинтегратором боевой машины. По стене, на которую опирался Стелмах, пробежала зазубренная трещина, и Стелмах отскочил в сторону. С потолка потекли струйки пыли и сажи. Взмыли языки пламени, пожирая остатки соседнего дома, и Сайленс невольно попятился от жара, хлынувшего сквозь выбитое окно.

— Машины не остановятся, пока не останется только щебень, — просто сказал он. — Нам надо драпать. Держись с нами, Стелмах. И будешь в безопасности.

— Я могу получить эту гарантию в письменном виде?

— Можешь получить мой сапог в свою задницу, если не перестанешь скулить, — пообещала ему Фрост. — А теперь двигайся, иначе я тебя сама убью.

Стелмах с сомнением посмотрел ей в глаза и не нашел там другого смысла, кроме того, что был высказан. Инвестигаторы не славились своей терпимостью. Сайленс осторожно подошел к месту, где когда-то была дверь, и выглянул. Кажется, почти все боевые машины ушли. Огромные боевые фургоны уходили сквозь клубящийся дым, медленно и уверенно, как огромные сухопутные киты. За ними с ревом ползли или летели остальные машины, время от времени ударяя лучами дезинтеграторов в то, что оставалось от города. Похожие на людей роботы топали сзади, покрытые засохшей кровью. Сайленс смотрел им вслед, ощущая себя маленьким и ничтожным. Он к такому самоощущению не привык, и оно ему не понравилось. Он оглянулся на остальных:

— Ладно, давайте двигаться, пока в городе еще есть сопротивление, которое даст машинам работу. Если выберемся за границы города, дальше дойти до Оплота будет сравнительно просто. Инвестигатор, мы заняты бегством, а не боем. Я, не хочу никаких действий с вашей стороны, которые могут привлечь внимание машин. Это ясно?

— Так точно, капитан! — ответила Фрост. — Постараюсь сдерживаться изо всех сил.

— Первый раз в жизни, — буркнул Стелмах и тут же заткнулся под ледяным взглядом инвестигатора. — Пошли, — приказал Сайленс, и они вышли через пролом, где раньше была дверь.

Они шли, прячась в тени и в дыму, бросаясь в укрытие и застывая на месте, когда какая-нибудь из машин подходила слишком близко. Стелмах боялся до дрожи, но стискивал зубы и сжимал кулаки, подавляя страх. Он знал, почему боевые машины атаковали модуль. Перед отлетом на «Изящном» сам генерал Беккет отозвал его в сторону и приказал задать для модуля неверные коды опознавания, чтобы он наверняка попал под огонь. Императрица хотела, чтобы Сайленс и Фрост вмешались в дело на земле и имели шанс проявить свою приобретенную мощь. Если такая возможность не возникнет сама собой, Стелмах имел приказ ее создать любыми необходимыми средствами и доложить о результатах. Он хотел отказаться. Он хотел предупредить Сайленса и Фрост. Но не сделал этого. Не мог. Они были его друзьями, но приказ исходил от самого Престола. Одна верность должна была уступить место другой, а Стелмах именем и честью присягал служить императрице всю свою жизнь до самой смерти. И долг его был ясен. И все равно, пока он шел, спотыкаясь, за Сайленсом и Фрост среди огня, дыма и разрушения, ему было так мерзко, что хотелось умереть.

Он так глубоко задумался, что не заметил, как из боковой улочки показался боевой андроид и навел на него дезинтегратор. Заметила Фрост и успела сбить Стелмаха с ног в последний момент. Луч дезинтегратора пронзил воздух над его головой и разнес кирпичную стену за ним. Верхняя половина стены исчезла в облаке кирпичной пыли, но нижняя половина рухнула вперед и накрыла Стелмаха. Он успел вскрикнуть, закрыв голову руками, и тут кирпичи посыпались на него градом, прижав к земле.

Сайленс одним выстрелом отбил роботу голову, но тот не упал, и потому Фрост для верности выстрелила ему по коленям. Металлическое тело с лязгом грохнулось на землю, беспомощно дергая конечностями. Фрост вырвала из его руки дезинтегратор и выстрелила машине в грудь. Беспорядочные движения затихли. Сайленс и Фрост спрятали оружие и повернулись к Стелмаху. Его не было видно за клубами дыма и пыли, от которых слезились глаза. Он чувствовал вес, придавивший его, как хулиган на школьном дворе, но, кажется, пострадал не сильно. Стелмах слышал, как Сайленс и Фрост разбирают завал, но сам не мог пошевелиться, погребенный под тонной обломков. Он только лежал, неглубоко дыша, потому что грудь была сдавлена. Они звали его по имени, но он не мог ответить — сил не хватало. Боль была где-то очень далеко. И был покой.

Потом он услышал звук приближающихся металлических шагов. Сайленс и Фрост, очевидно, их не слышали, занятые откидыванием кирпичей. Стелмах проморгался, стараясь прочистить глаза от пыли, и снова стал видеть. Они очистили пространство над его лицом, чтобы можно было дышать, и Стелмах, поглядев мимо Фрост и Сайленса, которые его откапывали, увидел, как по улице прямо к ним идет группа боевых андроидов. До Стелмаха дошло вдруг, что ему достаточно просто лежать тихо. Роботы его, засыпанного щебнем, просто не заметят. Убьют Сайленса и Фрост, а он спасется — достаточно только сейчас держать язык за зубами. Но он не мог. Это были его друзья.