Охотник

— А я, может, брильянтами срать начну. Что будет, если он не найдет?

— Ладно, давайте так, — со вздохом говорит Джонни. — Допустим — только потому, что вечно вам счастья нет, пока не загорюете, — допустим, нет во всем графстве ни единой золотинки. Рашборо спроворит себе славную булавку на галстук с арфою и шамроком [23] из той малости, какую мы в речку положим. Решит, что остальное осталось под той горой — слишком глубоко, не докопаться. Вернется себе в Англию, чтоб там приятелям показать это наследие и порассказывать о своих приключениях на родимых землях. Сам от себя в восторге будет. А вы все станете на тыщу-другую богаче — да и я с вами заодно. Вот какой выходит худший вариант. Что, такой уж он ужасный, что вы тут всю ночь будете сидеть с кислыми рожами?

23

Кельтская арфа — утвердившийся геральдический символ Ирландии, запечатленный на ее гербе; шамрок (ирл. seamrog) — трилистник, стилизованный лист белого клевера, символ Ирландии и зарегистрированная торговая марка Республики Ирландия.

Трей наблюдает, как мужики крутят сказанное в уме. Занятые этим, наблюдают друг за другом, а Джонни наблюдает за тем, как они наблюдают. От прежней нервозности, какую Трей видела в отце, не осталось и следа. Он развалился на стуле, чисто царь горы, улыбается благосклонно, никуда никого не торопит.

Люди они не бесчестные — по крайней мере, не бесчестные в том смысле, как это понимают они сами или Трей. Ни один не сворует у Норин даже пакетик мятных леденцов, а между собою у них поплевать да ударить по рукам сходит за крепкий договор, не жиже юридически заверенного. Англичанин же, стремящийся нажиться на их земле, подпадает под другие правила.

— Поглядим, что он такое, дружок твой Рашборо, — произносит Сенан. — Хочу посмотреть на этого парня. И тогда поймем, что к чему.

Все остальные кивают.

— Решено, значит, — говорит Джонни. — Приведу его в «Шон Ог» в понедельник вечером, и вы прикинете, что о нем думать. Об одном прошу: не изгаляйтесь только над бедолагой. Он привык ко всяким фу-ты ну-ты типчикам, вас всех даже близко не сдюжит.

— Ай муша [24] , боже храни его, — говорит Десси.

24

Муша (искаж. от ирл. muise) — да неужели, ну-ну, ба.

— Мы будем нежные, — уверяет Март. — Он ничего не почувствует.

— Хер там будете, — говорит Сонни. — Я бы ушлепка несчастного и близко к этой своре не подпускал на твоем месте. Знаешь, что кое-кто из них вытворил с двоюродным моим янки? Сказали ему, что девчоночка Лианны Хили на него запала — Сара, хорошенькая такая, с задницей…

— За языком следи, — говорит Сенан Сонни, показывая склоненной головой на Трей, но сам уже хихикает, вспоминая. И все вместе с ним. Золото по единогласному решению более не тема для разговора. Об этом дальше предстоит размышлять уединенно — пока не объявится Рашборо.

— Иди давай уже, — обращается Джонни к Трей. — Тебе спать давно пора.

Джонни понятия не имеет, когда Трей пора спать, — даже если б пора такая была, а ее нету. Просто она ему сегодня вечером больше не нужна, и он хочет, чтоб мужики расслабились в тех разговорах, какие при ней вести не станут. Трей выпрастывается из своего угла и пробирается среди вытянутых ног к выходу, вежливо желая гостям спокойной ночи, и они ей кивают в ответ.

— Папку, что ли, не обнимешь? — спрашивает Джонни, улыбаясь ей и протягивая руку.

Трей склоняется к нему, кладет напряженную руку ему на спину и позволяет себя приобнять и легонько игриво тряхнуть. Задерживает дыхание, чтобы не впустить в себя его пряно-сигаретный запах.

— Ты глянь, — говорит он, смеясь ей в лицо и ероша ей волосы. — Вся из себя взрослая да гордая, чтоб папку старого обнять на ночь.

— Спокойной, — говорит Трей, выпрямляясь. Глянуть на Рашборо охота и ей.

5

Все следующее утро Кел околачивается по дому, дожидаясь появления Марта. То, что Март явится, сомнений не вызывает никаких, а потому без толку браться за что бы то ни было серьезное. Поэтому Кел моет посуду и протирает то и се, чему оно не помешало бы, а сам вполглаза поглядывает в окно.

Можно было б болтаться на огороде, чтоб Март подошел поговорить туда, но Кел хочет позвать Марта внутрь. В доме у Кела Март последний раз был давно. Так решил Кел: между ним и Мартом лежит случившееся с Бренданом Редди, холодное, тяжкое. Март прочертил вокруг этого границы, и Кел принял их — не просить никого называть, свой рот держать на замке, рот Трей держать на замке, и все будут жить-поживать да добра наживать, — но делать вид, что границ этих нет, он Марту не даст. Ситуация же с Джонни Редди — Кел уже мыслит происходящее как ситуацию — означает, что, как бы неприятно ему это ни было, расклад придется менять.

Март возникает ближе к середине утра, с порога улыбаясь Келу так, будто заглядывает сюда что ни день.

— Заходи, — говорит Кел, — а то там жарища.

Если Март и удивлен, виду он не подает.

— Да почему б и нет, ну, — говорит он, обивая пыль с сапог. Лицо и руки у него обожжены до лютого красно-бурого, полоски белого под рукавами зеленой рубашки поло показывают, где солнечные ожоги кончаются. Март скатывает свою соломенную шляпу и сует ее в карман.

— Именье смотрится хорошо, — замечает он, оглядываясь по сторонам. — Тот торшер добавляет чуток стиля. Лена придумала?

— Кофе тебе? — спрашивает Кел. — Чай? — Он прожил здесь достаточно долго и знает, что чай предлагать приличествует независимо от погоды.

— Ой не. Все шик.

Достаточно здесь прожил Кел и для того, чтоб понимать, что это не отказ.

— Я все равно собирался себе заваривать, — говорит он. — Чего б тебе со мной не попить.

— Ну ладно тогда, не могу я бросить человека пить одного. Выпью чашечку чаю.

Кел включает электрический чайник и достает кружки.

— Опять жара сегодня, — говорит.

— Если так оно и дальше, — говорит Март, беря стул и обустраиваясь вокруг своих самых больных суставов, — придется начать продавать стадо, травы-то, чтоб кормить, нету. И приплод ягнят по весне будет отвратный. А тем временем что эти идиёты по телику показывают? Фотоснимки малышни с мороженкой.

— Детки-то куда краше тебя, — замечает Кел.

— Что верно, то верно, — хохотнув, соглашается Март. — А все одно мутит меня от этих ребяток с телика. Рассуждают о потеплении так, будто это новость, сплошной шок на лицах. Да спроси любого фермера за последние двадцать лет — не те лета стали, какие были. Подлые они теперь, да всё подлей. А дураки эти валяются себе на пляжах, жопы свои белесые жарят, будто лучшего с ними и не случалось никогда.

— А что старики прикидывают? Скоро ль переменится?

— Мосси О’Халлоран говорит, будет проливной дождь в конце месяца, а Том Пат Малоун говорит, до сентября не переменится ничего. Еще б, откуда им знать-то? Погода эта, она ж как собака сбесившаяся, нипочем не угадаешь, что выкинет.

Кел выставляет на стол всякое для чая и упаковку печенья с шоколадной крошкой. Март щедро добавляет себе в чай молока и сахара и с роскошным вздохом вытягивает ноги, отставляя тему погоды и подступаясь к главной злобе дня.