Охотник

После того как я представился, второй генерал начал говорить. За полчаса я узнал, что лезу не в свое дело, что, согласно решению партии, в Союзе нет и не может быть никаких маньяков. Генерал не орал и не топал ногами, но выволочку устроил мне по полной программе.

— Вам все понятно? — спросил он.

— Так точно. Больше маньяками не заниматься.

Продолжавший сидеть молча начальник управления попросил меня подождать в приемной. Сидя на диванчике, я узнал, кто на меня наехал. Оказалось, это был первый заместитель начальника ПГУ КГБ генерал Мортин. Замполит, короче говоря.

Долго ждать не пришлось. Когда генерал-майор ушел, меня через десять минут пригласили в кабинет.

— Я надеюсь, вы поняли, что ваш пакет, лейтенант, дальше не уйдет?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Моя совесть чиста, я сделал все, что мог.

— Наглец, — негромко хмыкнул генерал, потом вдруг спросил: — Какими языками владеешь? Можешь спокойно говорить, я в курсе о полученных тобой чужих знаниях.

— После проверки выяснилось, что я хорошо владею английским и довольно не плохо французским. Это все.

— Вот как? — задумался генерал. — Честно говоря, я твой доклад не читал, знаю все со слов Федора Константиновича, но даже устный доклад дал мне понять, что он хоть и не соответствует политике партии, но, как ни горько это осознавать, кое в чем ты прав. О сочинском деле и о брянских жертвах мне сообщили. К начальнику мы его не отправим, но вот передать другому управлению можем. Вы свободны, лейтенант.

— Есть, — вытянулся я. — Спасибо, товарищ генерал. Разрешите идти?

— Идите, — кивнул тот.

Я было направился к выходу, но у дверей остановился и обернулся.

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Вам известно о таких людях, как Тонька-пулеметчица и Алекс Лютый?

— Что-то знакомое, — нахмурился генерал. — Нет, не припоминаю.

— Информация по ним была, ну, да ладно. Разрешите идти?

— Да иди уже.

Начальник управления мне понравился, серьезный такой дядька, который, если нужно, может поговорить с подчиненным, как начальник и как простой мужик.

Забрав рюкзак, я попрощался с секретарем и беспрепятственно вышел из дверей управления.

— Этого и стоило ожидать, — буркнул я себе под нос, когда, пройдя полквартала, обнаружил за собой слежку. То, что это были коллеги, мне было ясно на сто процентов. Выучка у нас одна.

Неторопливо шагая, я нашел столовую общепита и, набрав на поднос гору всякой еды, стал спокойно есть, благо обед закончился и в помещении было почти пусто. Я был голоден, поэтому ел жадно, но аккуратно, размышляя о своих планах на сегодня, а они были грандиозными.

В общем, пока я отдыхал на курорте, у меня со скуки сформировалась идея, как наказать сделавших состояние во время блокады Ленинграда дельцов. Когда я собирал архив по маньякам, мне много что тогда попадалось под руки из старых известных дел. Вот и о брильянтовой квартире я тогда узнал. Их тоже ограбят, но произойдет это в восемьдесят третьем году, да и сопряжено это будет с тройным убийством. Я же решил сделать это раньше и без убийств. Причем решил не только наказать не имевших совести торговцев, но и поймать за этот же день очередного московского маньяка. Вернее, действовал он в Москве, бывая наездами. Жаль, в прошлый мой приезд мы с ним не встретились.

Допив компот, я поставил граненый стакан и внезапно улыбнулся. Проблема с наружкой, после некоторых размышлений за время обеда, могла, наоборот, принести плоды. Они послужат мне свидетелями и подтвердят алиби.

Обед мне стоил девяносто семь копеек, такси же обошлось в сорок. Тут ехать было всего четыре километра. Причем из-за небольшой суммы такси были постоянно заняты, многие граждане ездили на них на работу и с работы, зачастую водитель брал попутных пассажиров. Вот и со мной случилась та же история. Пока ехали, он подобрал двух девушек. Меня высадил у нужного дома, а их повез дальше. По одному счетчику двойной навар.

Поправив лямки рюкзака, я осмотрелся и направился во внутренние дворы. Бежевая «Победа» наружки последовала следом. Один сотрудник находился за рулем, а второй шел за мной пешком. Я не показывал, что засек их, не стоит им этого знать раньше положенного.

Наконец нужный двор. Судя по описанию из сводки, девочку-подростка нашли в кустарнике, у одного из зданий. Даже странно, двор проходной, да и жителей гуляет много, особенно детей хватает, каникулы же, однако никто ничего не видел, согласно рапорту опроса следователя.

Однако я знал, что опера и следователи с участковым зря искали в окрестных домах, убийство пострадавшей произошло в подвале другого дома в четырехстах метрах от места страшной находки. В доме, что стоял сразу за садиком.

Под любопытными взглядами местных жителей — все знали, что тут произошло месяц назад, поэтому во дворе и было так много взрослых, следили за своими детьми — я стал осматривать кусты. Сотрудники наружки тоже с любопытством наблюдали за мной. Правда, машины на виду не было, наверняка оставили ее на улице, но обоих я засек. Один сделал вид, что тут живет, зашел в один из подъездов пятиэтажки и наблюдал за мной через окно, другой курил у угла, делая вид, что кого-то ожидает.

Те полчаса, пока я лазил по кустарнику, осматривая затоптанное место находки, принесли свои плоды. Кто-то из жителей дома вызвал участкового.

— Товарищ, можно вас на минутку? — вежливо окликнули меня.

Посмотрев на мужчину в форме, я подхватил по пути рюкзак и вышел на открытое пространство.

— Попрошу ваши документы.

Я предъявил удостоверение, которое сержант милиции осмотрел внимательно, ничуть не робея.

— Сержант Лютов, участковый инспектор. Вы ведь не местный? — поинтересовался милиционер.

— В отпуске. Заинтересовало меня это дело, вот в свободное время и занялся работой… Вы собак по следу пускали?

— Пускали, до садика дошла и встала.

— Ясно, — я закусил губу и осмотрелся.

— Следователь говорил…

— Я в курсе. Место убийства вы так и не нашли?

— Нет. Все дворы осмотрели… А вы знаете, товарищ младший лейтенант, где оно произошло?

— Скорее, предполагаю, — задумчиво ответил я.

Местные жители, увидев, что мы разговариваем с участковым спокойно, вернулись к своим делам.