Охотники на богов
Шрифт:
Только веки были аккуратно срезаны…
Адрин почувствовал, как его охватывает ледяная ненависть к тому, кто это сделал. К тому, кто был его проклятьем с самого рождения.
Нилитен!!! Если бы у него на руках не было Яны, он немедленно помчался бы уничтожать это порождение зла, позабыв обо всем. Но охотник не мог подвести еще и девушку, он и так уже подвел Алексея.
Одного раза достаточно. Адрин прикрыл глаза, концентрируясь. Он не собирался оставлять тело своего друга непогребенным. Повинуясь его безмолвному приказу, ветер закружил то, что осталось от Алексея, собирая вместе, и лед довершал дело, заковывая останки в традиционный гроб загонщиков. Моросящий дождь оказался очень кстати, давая возможность не добывать воду из воздуха. Несколько мгновений, и тело Алексея превратилось в ледяную глыбу. Теперь пришло время могилы. Адрин стиснул зубы и обрушил всю оставшуюся у него силу на размокшую от постоянных дождей землю. Под ударами первозданного холода она сначала смерзлась, а затем начала трескаться. Охотник выбрал самую
Наконец, охотник почувствовал, что больше не требуется, из трещины уже слегка тянуло внутренним жаром земли. Если он не остановится, то ледяной гроб просто растает в такой могиле. Ветер послушно поднял глыбу льда и осторожно начал опускать ее в зияющий провал. Когда
Адрин почувствовал, что лед последнего пристанища Алексея коснулся камня на дне трещины, он убрал холод и позволил ее краям сойтись.
Охотник молча наблюдал за тем, как медленно оттаивающая земля осыпается, закрывая провал, и творил последнее заклинание. Алексей заслуживает памятник, и пусть этот памятник никто и никогда не увидит, но каждый, кто пройдет рядом с местом упокоения загонщика, его почувствует. Холод трудно не почувствовать. Даже в жару здесь всегда будет холодно. Люди, скорее всего, заинтересуются этим феноменом и попытаются изучать, но у них ничего не выйдет. Чтобы понять, что здесь произошло, нужно быть охотником или хотя бы загонщиком. Вот так и появляются истории про привидений. Адрин усилием воли привязал заклинание к месту, не позволяя расплескать холод по окрестностям, и отвернулся от могилы, следы которой уже с трудом угадывались на мягкой земле. Если бы охотник был человеком, он мог бы заплакать, но его роду не дано было облегчать свое горе слезами.
Адрин поморгал, чтобы прогнать туман, застилающий глаза, взлетать вслепую с грузом на руках было, мягко говоря, небезопасным занятием и замер от неожиданности. Перед ним полукругом стояли люди. Просто стояли и смотрели на него, как на оживший кошмар. Н-да-а, и как ему удалось про них забыть? Впрочем, это-то как раз не удивительно.
Удивительно другое: почему они о себе до сих пор не напомнили? Хотя в следующую секунду Адрин догадался, почему. В чудом уцелевшей витрине он увидел свое отражение и теперь дивился смелости людей, не умчавшихся от него с воплями, куда глаза глядят. Светящееся холодным светом, полупрозрачное (и когда только успел на половину в туман превратиться?) существо с огромными алыми глазами, без зрачков и белков, на руках у которого безвольно болтается тело девушки в разорванной окровавленной одежде. Сцена из фильма ужасов, да и только! Адрин почувствовал, как дает о себе знать жгучий голод, все-таки он потратил слишком много сил, и теперь организму требовалась поддержка. Не раздумывая, охотник расплескал над толпой свою силу, превращая ее в тонкие невесомые нити, которые незаметно коснулись людей, проникли в их сознание и забрали плескавшиеся там страх, отчаяние, ненависть, боль, прихватив вместе с ними и часть той силы, которая дает человеку возможность жить. Люди упали как по команде, потеряв от внезапного истощения сознание.
Адрин даже не взглянул на распростертые тела, подхватив очередной порыв холодного ветра, он взлетел над городом и понесся к своему дому, бережно придерживая доверчиво спящую у него на груди девушку.
Охотник надеялся, что она все-таки проснется, и ему не придется хоронить еще и ее. Ветер трепал его халат, но он не обращал на это никакого внимания, Адрина раздирали противоречивые желания. Охотник хотел вызвать на бой Нилитена и вырвать ему сердце за то, что безумный бог сотворил с Алексеем. И в то же время желал защитить единственное, кроме других охотников, близкое ему существо. И когда это Яна стала ему так дорога? Может быть, она ведьма? В отличие от
Алексея Адрин еще застал время истинных магов.
Влетев в комнату сквозь разбитое окно, охотник встал на пол и, не обращая внимания на осколки стекла, впивающиеся ему в ноги, зашагал в сторону спальни девушки. Ее нужно было уложить в пастель. Оставляя следы крови на холодном паркете, Адрин миновал коридор и толкнул дверь нужной комнаты. На него пахнуло жаром, и охотник невольно отшатнулся. Снова призвав холод, он завернулся в него как в плащ, и вошел в нагретую до невыносимой температуры спальню. Уложив Яну на незаправленную кровать, Адрин осторожно отключил обогреватель, проработавший весь день на полную мощность, и поблагодарил про себя
Алексея, предусмотрительно оборудовавшего гостевые комнаты дверьми, которые не пропускали тепло в остальную часть дома. Сердце снова сжалось от жгучей боли, но охотник не позволил ей завладеть собой.
Он не раз за свою долгую, богатую событиями жизнь терял дорогих ему людей и знал, что если дать боли возможность поселиться в его сердце, то очень скоро она превратится в ненависть и начнет медленно уничтожать своего носителя, превращая в то, чем он родился. Адрин давно доведенным до автоматизма заклинанием поставил в своем сознании ледяную стену, отделив разум от эмоций и заперев последние в одной из самых глубоких пещер своего рассудка. Время скорби еще придет, но оно придет тогда, когда он будет готов смириться с потерей, как бы тяжела она ни была. Не раньше, иначе в мир снова явится демон Ненависти. Укрыв Яну одеялом, Адрин вышел из комнаты,
на ходу стаскивая с себя мокрый домашний халат. Совсем недавно сияющий серебром благородный шелк теперь напоминал грязную тряпку.Все-таки этот материал, не смотря на все свои положительные качества, для пошива одежды не годится, особенно если эта одежда предназначается охотнику…
Зайдя в гостиную, Адрин остановился в растерянности. Комната напоминала стан половецких воинов после дружеского визита русской дружины. Интересно. Он точно помнил, что только разбил окно, тогда кто же, скажите на милость, перевернул мебель? И почему выдвинуты все ящики? Охотник улыбнулся. От этой улыбки впечатлительный человек мог бы и умереть. Адрин был доволен, еда сама пришла к нему в дом.
Наверное, только сильная усталость и боль от смерти друга не позволили ему обнаружить человека раньше. Но теперь он отчетливо чувствовал страх вперемешку с жадностью, льющиеся из-за перевернутого стола. Все правильно. Воришка забрался в дом. Но не успел уйти до прихода хозяина, а возращение Адрина автоматически восстановило кокон защитных заклинаний, в котором он пробил дыру, помчавшись спасать Алексея. Выбраться из дома любитель чужого добра уже не смог, чему явно очень удивился.
Охотник, продолжая смотреть на разбитое окно, внезапно выбросил руку в сторону притаившегося вора, и голову человека на мгновение окутало серо-голубое свечение. Все, теперь можно не волноваться, что добыча попытается удрать. В конце концов, Адрин повелевает первозданным холодом, а не просто температурой, так что даже холод смерти ему подвластен, и охотник может держать свою игрушку живой сколь угодно долго, не подпуская к ней смерть. Правда исцелить не сможет, так это ему и не нужно. Совсем не нужно.
Повинуясь его мысленному приказу, человек встал из-за своего укрытия и замер перед Адрином, глядя в никуда пустыми глазами.
Холод, сковавший его разум, надежно держал его во власти охотника.
Вор оказался прыщеватым юнцом лет шестнадцати, с грязными волосами, в неопрятной одежде. Адрин молча разглядывал свое приобретение, отмечая худобу и бледность, свойственные наркоману со стажем. А также нож со следами крови, выпавший из безвольной руки… Судя по запаху, кровь была человеческой и довольно свежей, три-четыре дня, не больше. Охотник остался доволен увиденным. Он предпочитал именно такой тип жертв. Жестоких, трусливых, беспринципных. Они держались дольше всех, прежде чем впадали в апатию и становились непригодными для питания. Прекрасный обед. Адрин медленно провел рукой по мокрым слипшимся волосам и решил, что ему необходима ванна, а еще стекольщик. Но если стекольщик мог подождать до утра, то ванна явно нет. Оставлять же замороженного человека посреди гостиной не следовало по многим причинам. Таким образом, у охотника оказался целый список дел на ближайшее время. Справедливо рассудив, что после устроенного на месте смерти Алексея представления, пища ему не понадобится еще довольно долго, Адрин мысленным толчком отправил человека в подвал, до лучших времен, а сам поплелся в ванную. Парень покорно зашаркал в нужном направлении, по-прежнему невидяще глядя перед собой. Удобство использованного охотником заклинания было в том, что обработанная им жертва частично сохраняла рассудок и могла выполнять простейшие команды, при этом и не помышляя о сопротивлении. Адрин припомнил, что когда-то изобрел его для нейтрализации одного особенно доставучего охотника за нечистью во времена инквизиции и только через несколько десятков лет понял, насколько удобно это заклинание действует на еду. Точнее не сам понял, Алексей надоумил. Боль стукнулась о ледяную стену в его сознании и отскочила, не преодолев преграды. Пока еще не время.
Глава 5
Яна спала. Спала и видела сон. Она точно знала, что спит, а еще совершенно точно знала, что все увиденное ею во сне когда-то происходило на самом деле. Происходило совсем недалеко от того места, где лежало ее скованное сном тело.
Поселение людей, пришедших в эти леса в незапамятные времена и построивших свои дома вокруг древнего храма, называлось Тарната.
Городок Тарна. Да и как еще его можно было назвать, если храм был посвящен богу войны Тарну, и люди, решившие жить рядом с ним, называли себя воинами все до единого. Так было. И жрецы бога-воина стали освящать союзы мужчины и женщины, провожать в последний путь умерших и приветствовать своими молитвами новое рождение, призывая к ребенку покровительство сурового бога. Так было. И из года в год молодые парни уходили в большой мир дорогой наемников, возвращаясь к родным очагам с добычей или пропадая где-то за горизонтом навсегда.
Все другие племена в древнем лесу жили охотой, редко выходя из непролазных чащоб, служивших им надежной защитой от врагов, и до смерти боялись воинственных соседей, которые, если бы им пришла в голову блажь завоевать другие деревни, справились бы с этим нехитрым делом за одну луну, даже не особенно и торопясь. Но почитатели Тарна никогда не пытались покорять соседей. Только когда кто-нибудь из лесовиков начинал доставлять им неудобство, молодые парни, еще не ходившие в большой мир, устраивали на провинившуюся деревню небольшой набег, обычно заканчивающийся незначительными разрушениями и одной двумя смертями идиотов, не успевших удрать и попавших разошедшимся молодцам под горячую руку. Опытные воины до таких вылазок не унижались.