Охотники на лунных птиц

«Шиэроутер» подошел к острову, насколько было возможно. Бросили большие якоря. Чтобы судно не швырнуло на берег или не унесло на прибрежные рифы, его удерживали прочные канаты.

После обеда я села в лодку и отправилась на остров. Не успела я выбраться на берег, как послышался топот копыт. Пришлось поспешно спрятаться за забор. И тут верхом на чалой лошади, возвышаясь в седле словно какое-то фантастическое существо, появился Пит, а следом за ним и все стадо.

— Скачи в загон! — кричали ему ребята.

Необходимо было направить стадо в сторону загона, но Питу было не до этого. Доскакав до двора, он спрыгнул с лошади, вскочил на перила и оказался на высоте восьми футов. Часть стада по инерции проскочила в загон, но те животные, которые были в хвосте, сумели замедлить бег, и Пит словно живая, но вполне досягаемая мишень навис над ними. Животные били копытами, вскидывали головы, громко ревели, а один бык даже попытался вскарабкаться на перила, туда, где, загораживая узкий проход широко расставленными ногами, восседал Пит.

— Пит, прыгай, или они тебя… — В этот момент Алек неожиданно заметил меня за забором. — Они могут лишить тебя мужского достоинства.

Пит прекрасно оценил создавшуюся ситуацию, но никак не решался прыгнуть. Вместо этого он вскочил на перила, пробежал над всей этой свалкой к выходу из загона и спрыгнул. Теперь крепкие ворота надежно защищали его от обезумевших животных.

Но в это время Гарри, наш новичок, подъехал к воротам загона и распахнул их. Пит, оказавшись на открытом пространстве, взвыл от страха, словно загнанный зверь.

В тот вечер то и дело случалось такое, что только каким-то чудом все не кончилось несчастьем. Но подобные переделки бывали так часто, что привлекали внимание лишь тех, кто в них участвовал. В цивилизованном мире события такого рода стали бы достоянием первых страниц вечерних газет. Только в тот момент до меня дошло, насколько далек этот клочок суши от моего дома.

Один бык, оторвавшись от стада у входа в загон, повернулся и кинулся на людей. Несчастные поспешили захлопнуть ворота и оказались в ловушке — между забором и воротами. Разъяренное животное снова и снова бросалось на них, а людям некуда было даже спрятаться. Раскормленные, непригодные к работе лошади двигались недостаточно быстро. А тут еще несколько обезумевших, слепых от ярости быков вырвались из загона. Они кидались на все, что только двигалось. Огромный черный бык бросился на Алека. Все смешалось — рев животных и крики людей. Было трудно что-либо разобрать, И я уже решила, что с Алеком произошло несчастье. Однако совершенно неожиданно он появился откуда-то сверху, перескочил через забор и вырвался из загона. Алек мгновенно подскочил к воротам, отворил их и дал возможность остальным всадникам выбраться на волю. Черный бык, который бросался на Алека, тоже выскочил из загона, прежде чем удалось закрыть ворота. Его не стали удерживать. Пусть бежит!

Быки, втиснутые в загон, буйствовали. Некоторые лезли на ограду. Все животные находились в отличном состоянии и могли быть проданы на рынке по максимальной цене. Началась погрузка. Ворота, ведущие из загона в приемник, открыли, а потом, как только в него ворвался первый бык, захлопнули, и животное оказалось зажатым с двух сторон. Сверху Джим набросил на его рога лассо, от которого тянулись два каната: один был закреплен за лебедку на корабле и протянут до берега, другой держал человек, руководивший спуском животного на воду.

Наконец, когда все было уже готово, ворота распахнулись, и разъяренное животное выскочило из западни. Поскольку за воротами начинался крутой обрыв, бык, резко оседая на задние ноги и колотя по воздуху передними, скатился вниз, напоминая корову на льду из мультипликационных фильмов. Затем в работу включились те, кто находился в этот момент на корабле: Пит управлял лебедкой, а новичок Гарри, держась за длинный канат, подтягивал быков, когда их сносило течением на рифы.

Большинство животных, попадая в подобное положение, приходили в такое изумление, что обрывали рев на полуноте и, лишь оказавшись в воде, вновь обретали голос.

Оправившись от шока, бык стал отчаянно сопротивляться. Он то исчезал с поверхности воды, то появлялся снова. Казалось, животное шагало по волнам.

— Держись, Гарри, держись! — крикнул капитан.

В тот момент, когда животное подтягивали лебедкой к борту корабля, капитан (он находился в лодке возле судна) пропускал канат под его животом. По сигналу Джексона подъемный кран поднимал быка и опускал его на палубу. Первое животное перенесло эту операцию спокойно. Опоясанный поперек туловища широким канатом, бык проплыл над молом, его карие глаза недоуменно взирали на палубу, он явно не понимал, почему так нелепо болтаются в воздухе его ноги и смешно перетянут живот.

Однако не все быки переносили эту операцию так мирно. Некоторые пытались вырваться, брыкались, ревели. Были и такие, которые пытались «шагать» по воздуху. Они методично переставляли ноги в поисках опоры, словно шли по невидимой лестнице. А один бык все-таки сорвался. Бык уже навис высоко над палубой, и его готовились опускать, но он как-то потянулся вперед, и, извиваясь, неожиданно соскользнул со строп и тяжело рухнул на палубу. В первый момент показалось, что удар не был сильным, но позже животное пришлось прикончить.

Погрузка затянулась дотемна. На берегу животных с гиканьем шали к загону. Подгоняемые хлыстами, они стремглав проносились вдоль ограды. Когда животное скатывалось в воду, Гарри помогал ему держаться на поверхности. К вечеру руки у него просто отваливались от усталости.

Несмотря на то что капитан Джексон работал в прорезиненном костюме и высоких сапогах, он до нитки промок, успев дважды побывать в воде. Капитан объявил себя «лучшим ныряльщиком после быков». Алек клятвенно уверял, что один раз приказал поднять лебедку и лишь потом увидел, что тянут Валлаби, а не быка.

Мне все-таки довелось покататься на одной гигантской лошади загонщиков до того, как я вернулась на судно. Для того чтобы взобраться на нее, мне пришлось сначала влезть на перила. Ребята подумали, что мой странный способ садиться па лошадь вызван ее большим ростом. Я решила ничего не объяснять им, ведь не могла же я рассказать, что по-другому взбираться на коня не умею. В детстве мы обычно прыгали на спину лошади с какого-нибудь забора. То, что я выбрала неоседланную лошадь, также объяснялось опытом, приобретенным в детстве.

— Молодчина! — с восторгом закричали мои товарищи, увидев меня верхом на лошади, на спине которой вместо седла был перекинут мешок. Признаться в том, что и седлать коней я не умею, мне также не хотелось.

Считается, будто австралийские дети в широкополых шляпах и при полной экипировке наездника только тем и занимаются, что катаются верхом на лошадях. Это явно ошибочное представление. В детстве действительно мы все ездили верхом, но я не помню, чтобы у кого-нибудь из девочек или мальчиков была уздечка. Правда, у некоторых имелись седла — как правило, у тех, кто помогал сгонять стадо или принимал участие в конных соревнованиях. Прочие же ездили верхом ради удовольствия или таким образом добирались до школы. При этом девочки катались верхом в обычных платьях, накинув на спину лошади мешок из-под овса.