Охотники за человеческими органами

Мортон вспомнил, что отец Мюллера участвовал в сопротивлении Гитлеру.

Шмайсснер прошел в спальню. Мюллер зашел вслед за ними и закрыл за собой дверь. Шмайсснер занял место во главе стола. Мюллер стал напротив Мортона. Все смотрели на тело. Жестокость того, что сделали с Грубером, каким-то образом усиливалась от неяркого освещения.

— Одно из правил, которое я всегда подчеркиваю своим студентам, это взглянуть на все как следует, чтобы год спустя независимо от того, что придется повидать еще, они могли вспомнить каждую деталь того, что я попросил их рассмотреть. — Шмайсснер взглянул на собеседников. — Разумеется, точно так же дело обстоит и в вашей работе?

Мортон кивнул. Важно не только как следует зафиксировать в мозгу состояние тела — нужно еще уметь выслушать все, что оно хочет сказать тебе. Он тихо вздохнул.

Грудная клетка Грубера была вскрыта и освобождена от всех внутренних органов.

Взгляд Мортона вновь обратился на грубо вырезанную на груди пятиконечную звезду.

— Пентаграмма — классический символ демонизма, — пояснил Шмайсснер.

— Это было сделано до удаления органов или после?

— Почти наверняка — после. Так художник ставит свою подпись на картине, когда высыхает холст. — Объясняя, Шмайсснер указывал на кончики звезды. — Для оккультистов четыре луча означают Четыре Элемента Жизни, а пятый — Великое Невидимое, тайное место, по их вере — источник всей сверхъестественной силы.

Мортон снова вспомнил все, что он видел в других местах, каждый отдельный, отчетливый, незабываемый штрих. Может быть, Грубер и не имел отношения к тому, что он ищет. Он снова медленно выдохнул воздух, на этот раз прямо в развороченное отверстие в очень холодной шее Грубера, сморщив нос от запаха разложения, и повернулся к Шмайсснеру.

— А что значит все это? — Он указал сначала на отверстие в шее, потом на пах Грубера, откуда были вырезаны гениталии, и, наконец, на пустые глазницы, залитые воском.

Шмайсснер принялся объяснять с привычной легкостью специалиста:

— Отверстие в шее использовали для того, чтобы выпустить кровь. Как вам, вероятно, известно, питье крови — главный момент во всех сатанинских ритуалах. Кровь, выпитая из умирающего существа или из человека, который еще жив, по их представлениям должна увеличивать сексуальную силу пьющего.

— А доказано, что это и впрямь действует? — В голосе Мюллера звучало больше недоверия, чем любопытства.

Шмайсснер улыбнулся и сразу же нахмурился.

— Сотни тысяч людей верят, что да. Точно так же, как верят, что расплавленный воск на глазах заставляет человека молчать.

— Такая попытка заставить жертву замолчать всегда предшествует убийству? — спросил Мортон.

— Не всегда, — отрицательно качнул головой Шмайсснер.

— Мог Грубер сам быть членом культа? Мог он за этим приехать сюда — чтобы принять участие в ритуале? Участник, превратившийся в жертву?

Шмайсснер еще раз качнул головой.

— Члены культа редко делают такое со своими, мистер Мортон. Они знают, что дьявол никогда не одобрит потерю приверженца, разве что в самых экстремальных обстоятельствах. И тогда должна состояться соответствующая церемония, возможно, даже полновесная Черная Месса. Я тщательно все проверил; нет ни единого признака, что здесь имело место нечто подобное. Кроме того, Грубер приехал сюда один.

— Но вы уверены, что тот, кто последовал за ним, был членом какой-то секты?

Наступило тишина, а потом Шмайсснер издал снисходительный смешок.

— Я думаю, вы можете исключить женщину. Женщины-культисты почти никогда не убивают, если и случается, никогда не делают этого без помощника-мужчины. В этом случае было бы несколько присутствующих при жертвоприношении, которое они приказали совершить.

Мортон обдумал это так неторопливо, словно в его распоряжении была вечность.

— А гениталии? — осведомился он.

Шмайсснер прочистил горло.

— Гениталии широко почитаются почти во всех культах как дарующие удачу. Некоторые носят их в маленьких мешочках на шее. Другой вариант: удаление их — как часть обряда поклонения луне. Через неделю полнолуние, а это время месяца всегда имеет большое значение для культистов. Потому-то у них так много лунных богов. И большинство культистов настаивают на том, что существует связь между луной и зарождением жизни человека — что луна влияет на все секреции человеческого тела, связанные с зачатием.

— Итак, если предположить, что никто не повесил их себе на шею, что же происходит с гениталиями после того, как ими попользовались для поклонения луне? — спросил Мортон.

— Обычно их раздирают так, чтобы каждому досталось по кусочку.

Мюллер покачал головой.

— Это похоже на то, что порой делают в Чайна-тауне, — сказал он.

Шмайсснер сделал предостерегающий жест рукой.

— Китайцы едят только гениталии животных. Здесь вы можете иметь дело с одним из карибских культов. Или африканских. Человеческие гениталии очень часто значатся в меню на тамошних ритуалах. Точно так же, как в большинстве из них жертве пускают кровь, пока она не умрет, — то, что произошло здесь.

— Вы хотите сказать, Грубера убили вудуисты? — заинтересовался Мортон.

Шмайсснер пожал плечами.

— Не обязательно. В наши дни большинство культов заимствуют по кусочку каждого ритуала там и сям. — Он умолк и посмотрел в сторону двери.

Там стоял радист.

— Вам звонят, герр Мортон, — сказал он и добавил: — Велено передать, срочно.

Это была Шанталь. Связь барахлила, от чего ее голос казался каким-то слишком оживленным.

— «Тристар» упал в Атлантический океан, Дэвид. Мы полагаем, у него на борту была парочка твоих любимцев — Гонзалес и Суто. Самолет летел из Манагуа и принадлежал небольшой компании чартерных рейсов под названием Глобал Транспортер.

Мортон стал похож на гончую, взявшую след.

— Что о ней известно?

— Лестер еще проверяет. Компания кажется крайне респектабельной. Настолько, что любовница Элмера Крэйтона состоит членом ее правления.

Мортон закрыл глаза. Грохот военных барабанов в голове стал громче, и под их ритм в мозгу замелькал каскад образов. Все прояснялось в совершенно ином ключе. Ее путешествие в Индию. Смерть Элмера Крэйтона. Несметное богатство. Что она делает со всеми своими деньгами? Это спрашивал Иосиф. Определенно она отдает, образно говоря, лишь дань за пребывание на слуху в медицинской благотворительности. Да, точно. Но это дает ей возможность находиться вблизи медицины. Ну конечно. А как еще она может достичь своей особой цели? Нужны врачи, медсестры, все оборудование для чего-то подобного, говорила Анна. Совершенно верно. Нужны пациенты, добавляла Анна. И самолеты, чтобы доставлять их. Как тот, что рухнул в океан вместе с Суто и Гонзалесом. Возможно, именно тот. Необходимо все это и кое-что еще. Нужно безумие. Не просто вышедшее из-под контроля сумасшествие психопата, не маниакально-депрессивный психоз и не шизофренический бред: Господь-повелел-мне-сделать-все-это. Нужно нечто, гораздо более глубокое и разрушительное. Нужно безумие Генджиса Кана, инквизитора, Гитлера с его газовыми камерами, Сталина с его погромами. Нужно все это и еще больше — безумие власти, безумие игры в Господа Бога, безумие выбирать, кто будет жить, а кто умрет. Безумие слепой мести. Безумие истинного безумия. Потрясающая женщина, с энтузиазмом восклицал Уолтер. Да, в самом деле. Именно так.

— Дэвид… Ты еще слушаешь? — спросила Шанталь.

Мортон открыл глаза. Пока еще он не мог этого доказать. Как в прошлом он не мог доказать многих вещей, пока догадка не требовала действия. Он просто принимал их. Так же, как принял, что отныне все будет подчинено этому новому и страшному знанию. Он принял решение.

— Скажи Лестеру, что я хочу знать все о Глобал Транспортер. Куда и откуда они летали последние два года. Декларации на грузы. Все. То же самое о каждой компании, в которой принимает какое-то участие Симона Монтан. Я хочу знать, что они делают, с кем они связаны, все дела, к которым они имеют отношение. Я хочу, чтобы их вывернули наизнанку, а потом обратно. Начни со стороны медицины. Привлеки к этому всех, кто у нас есть, Шанталь, пусть все работают круглые сутки. Если понадобится экстренная помощь, они ее получат. С Уолтером я разберусь позже. Трать столько, сколько понадобится.