Охотники за мифами

Он улыбнулся:

— Спасибо, Летти. Спасибо. Я люблю тебя. Иди спать.

Она кивнула и тут же исчезла в темном коридоре, выходившем на верхнюю площадку. Оливер ждал целую минуту, желая убедиться, что она ушла. Потом наклонился за упавшими перчатками и шарфом. Вытащил из пластикового чехла толстую зимнюю куртку, быстро напялил ее на себя, надел перчатки, обмотал шарфом шею.

Закрывая дверцы шкафа, Оливер услышал за спиной царапанье. Он вздрогнул и резко повернулся: из-за угла выглядывал Фрост. Изломы ледяного тела царапали стену. И, хотя Оливер знал, что звук еле слышен, ему он показался невероятно громким.

Зимний человек не произнес ни слова. Из глаз сочился какой-то голубой туман, а голова покачивалась, словно он не мог ее толком держать.

Оливер бросил еще один взгляд наверх, но в полумраке лестничной площадки таились лишь воспоминания. Волшебство, в которое он верил ребенком, с течением лет постепенно ушло. Но теперь оно вернулось к нему, полностью и сразу, чтобы ужаснуть и подвергнуть смертельной опасности.

Вдруг Оливер почувствовал, что с лицом происходит нечто странное, хотя не сразу понял что. Он улыбался. Хотя улыбаться было вроде бы нечему. Отбросив последние сомнения, он подошел к Фросту и подставил плечо под его ледяную руку. Холод проникал даже сквозь толстый слой одежды, но теперь стал не таким обжигающим.

— Постарайся не шуметь, — прошептал он.

Фрост взглянул на него, и Оливер с изумлением увидел в ледяных глазах благодарность. Вместе они двинулись по коридору. Зимний человек оказался весьма тяжелым, несмотря на то что пытался идти сам. Его ноги тяжело скребли деревянный пол.

Оливер остановился.

— А ты… не можешь что-нибудь придумать? — спросил он. — Ну, со снегом… Ведь сперва ты был частью снежной бури…

— Я слишком ослаб для таких подвигов, — прерывисто выдохнул зимний человек; его голос был скрипучим. — Пытался добраться до границы сам, но не смог. Потом увидел тебя… в окне…

Последние слова он произнес с явным усилием, и Оливеру стало почти стыдно заставлять его говорить. Но вопросов накопилось так много, что он не удержался и задал еще один:

— Ничего не понимаю. О какой границе речь?

Они уже добрались до французской двери в задней части дома. Оливер тихо крякнул, перекладывая Фроста на другое плечо, и протянул руку, чтобы отпереть дверь.

Снегопад и не подумал утихнуть. Насколько Оливер мог судить, снега навалило уже дюймов восемь.

Замок щелкнул. Оливер схватился за ручку двери.

— Эта граница разделяет наши миры, мой и твой. Ваше племя заперто здесь. Вы не можете проникнуть взглядом сквозь Завесу.

Слова прозвучали так странно и сурово, что Оливер снова остановился и внимательно посмотрел на него. Что такое Завеса? Откуда пришел Фрост? И если это существо, этот зимний человек — и впрямь персонаж легенды о Джеке Фросте, то как насчет прочих мифов и легенд?

Фрост вздрагивал, морщился от боли. Несколько секунд он всматривался в метель, тревожно обшаривая взглядом темноту.

— Пожалуйста, — с мольбой произнес зимний человек. — Поспешим.

Любопытство разбирало Оливера, но боль Фроста, его страх удерживали от расспросов. Если даже ему не суждено узнать ничего больше о тайнах мира — он уже увидел столько, сколько не рисовалось и в самых радужных мечтах.

Он распахнул дверь, и буран ворвался в дом. Снег вихрился вокруг них водоворотом. Ветер тянул Оливера за одежду, мелодично звенел волосами-сосульками на голове у Фроста. Они выбрались наружу, и Оливер с трудом закрыл за собой створки. Ему показалось, что на щелчок замка где-то в доме откликнулось эхо.

— Пойдем. Здесь недалеко, — сказал он зимнему человеку.

Снаружи было ненамного темнее, чем в доме. Оранжевые рождественские гирлянды на окнах причудливо высвечивали хлопья падающего снега. Оливер похвалил себя за то, что догадался замотать шею шарфом: ветер нещадно колол щеки, снежинки летели в глаза, липли к ресницам. Приходилось то и дело моргать, чтобы видеть дорогу. Он низко склонил голову, чтобы ветер и снег не били в лицо, и заметил, что Фрост не оставляет следов. Касаясь снега, его ступни словно сливались с ним, перетекали, и объем в пространстве, который Фрост только что занимал, мгновенно заполнялся снегом снова. Декабрьский призрак лился сквозь буран, который сам и затеял, а буран словно не замечал его существования.

Оливер волок Фроста к утесу. Холодный ветер свистел в ушах. Плечо заныло, боль отдавалась в шею. Ноги стали ватными, словно отказывались тащить такой груз, как Фрост. Но Оливер не сдавался. Стиснув зубы, он со стоном пробивался вперед, а метель пробирала его до костей. Мороз и тяжелая ноша отвлекали от вопросов; он сосредоточился только на своей неотложной задаче.

Они приблизились к утесу, под которым бушевали волны, и Оливер в замешательстве остановился.

— Что теперь? — спросил он, пытаясь перекричать вой ветра. До края утеса оставалось всего футов сорок. — Если мы подойдем слишком близко, нас может…

— Это твоя земля? — спросил Фрост голосом, напоминающим хруст весеннего льда на озере.

— Моего отца, — ответил Оливер, смутившись.

— Нет, вот эта. Где мы стоим. Она не… общая?

Оливер покачал головой. Зимний человек нахмурился, опять оскалив ледяные клыки. Поморщился от боли и снова схватился за бок. Несмотря на мороз, из раны по-прежнему струилась вода.

— Наша. Семейная собственность.

Фрост зарычал, заставив Оливера содрогнуться от страха. Но потом тот понял, что пришелец рычит от боли, а не от гнева. Голубой туман непрестанно тек из прищуренных глаз. Напряженно щурясь, зимний человек вглядывался в темноту.

— Ты должен отвести меня на самый край.

Смахнув с ресниц снежинки, Оливер перевел взгляд на утес. Глядя на снежные вихри, бившиеся о скалу, он вспомнил, как Фрост крутился в эпицентре снежной воронки.

«Бросай этого снеговика к чертовой бабушке, разворачивайся и беги домой! А этот сможет и сам доползти куда ему надо. На кой я ему сдался?»

Бледно-голубые глаза мрачно смотрели на Оливера.

Он пообещал помочь.

— Хорошо.

Оливер окончательно решился. Разве так уж часто доводится людям встречаться с настоящим волшебством? Он снова двинулся к краю обрыва. И вдруг почувствовал, как зимний человек напрягся и склонил голову набок, точно прислушиваясь.

— Что…

— Тихо! — оборвал его Фрост.

Оливер тоже прислушался. Ветер завывал, почти кричал… Но через секунду стало ясно, что кричит не только ветер, но и нечто иное, скрытое бураном и тьмой.

— Вперед! — рявкнул Фрост. — Надо идти, иначе все пропало!

Это был бред. Сущее безумие. Сквозь вихри снега еще виднелись лампочки рождественских гирлянд, увивавших отцовский дом. Огоньки мира, который Оливер знал с рождения и которому доверял. Вернуться туда мешала не только его тяжелая ноша, но и нечто другое…