Чтение онлайн

ЖАНРЫ

«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I
Шрифт:

мемуарах

По случайности напротив этого дома сдавалась внаймы квартира с двумя окнами на улицу. Комната немедленно была снята супругами Вечорины-ми - в действительности филерами охранного отделения. Жена назвалась швеею и целые дни проводила за работой у окна, а муж отрекомендовал себя станционным служащим и носил железнодорожную фуражку. Порученная Вечориным задача состояла в выяснении, находится ли в противоположном доме типография или же там только проживает Колесников.

На пятый день непрерывного наблюдения, рано утром, Вечорины заметили из своего окна прогуливавшегося вблизи наблюдаемого дома Залкин-да, который пристально и внимательно присматривался к редким прохожим и в течение четверти

часа фланировал вокруг. Убедившись в отсутствии за собой слежки, Залкинд подошел ко второму от входной двери окну наблюдаемого дома и два раза стукнул рукою по стеклу, а затем быстро перешел на другую сторону улицы. Вскоре дверь была кем-то отперта, и Залкинд вошел внутрь дома. Через два часа Залкинд вышел и направился к себе на квартиру, а некоторое время спустя замечен был выход и Колесникова, имевшего при себе значительного размера сверток. Следивший за Колесниковым Вечорин отметил встречу Колесникова с его невестою на той же Соборной площади, причем лица эти с осторожностью скрылись в подворотне находившегося вблизи большого дома. Через несколько минут Колесников отправился домой, а невеста появилась на улице со свертком, которого раньше у нее не было, и направилась на Пушкинскую улицу к сапожнику, имевшему квартиру и мастерскую в подвальном этаже. Очень скоро молодая женщина снова показалась на улице, но уже без свертка. Сапожника же разновременно в течение дня посетили четыре человека, которые не оставались у него более 5-6 минут.

Результаты описанного розыска дали совершенно понятную картину деятельности наблюдаемой группы: Колесников вынес из типографии отпечатанную им нелегальную литературу и через свою невесту передал ее сапожнику для распределения между партийными представителями районов города.

Тогда решено было ликвидировать группу, установив в некоторых квартирах полицейские засады. Временем ликвидации был избран момент, когда Залкинд находился у Колесникова. В результате была обнаружена хорошо оборудованная тайная типография, помещавшаяся в комнате, в которой чины полиции застигли Колесникова и Залкинда. Кроме того, были найдены обширная литература и другие документы, вполне изобличавшие еще

мемуарах

некоторых лиц в принадлежности к ростовской группе Российской социал-демократической рабочей партии.

Итак, одно упоминание членом организации фамилии Залкинд - совершенно недопустимая в конспиративной работе неосторожность - привело к провалу партийного предприятия и аресту всей технической группы.

В числе советских служащих имеется несколько Залкиндов и среди них небезызвестный комиссар, работавший ранее в упомянутой ростовской тайной типографии. Представляется сомнительным, знает ли он то дело, которое ему теперь поручено в аппарате государственного управления, но вне всякого сомнения, что вопрос организации тайных сообществ и техника розыска их ему и ему подобным известны во всех деталях 24.

Глава 13 НЕМЕЦКИЙ ШПИОНАЖ И ДВОЙНОЕ ПОДДАНСТВО

Из службы практики прошлого времени можно привести много примеров по делам шпионажа. Вот один из более характерных.

В Варшаве задолго до войны молодой человек, именовавшийся Розовым, служивший в складе фотографических материалов, начал постоянно бывать в мелких ресторанах и пивных, которые находились вблизи штаба округа и посещались низшими его чинами. По натуре своей Розов был человек веселый, бойкий, разговорчивый, и эти качества давали ему возможность легко знакомиться с неприхотливыми посетителями, которые находили удовольствие проводить время в его обществе. Легкости таких знакомств в большей мере способствовало и то обстоятельство, что Розов не был скуп на угощение, а небогатые завсегдатаи этих харчевен никогда не отказыва лись от предложений щедрого посетителя распить с ним бутылку-другую пива

или стакан польского меда.

Но при кажущемся добродушии Розов преследовал свою определенную цель: его внимание было всегда особенно обращено на штабных писарей. Именно с последними он охотнее всего сходился и в веселых пирушках старался, незаметно для собеседника, выяснить точно его место занятий, т.е. тот или иной отдел управления штаба.

Среди таких знакомств Розов чаще и чаще стал беседовать и присматриваться к писарю Федотову, в особенности после того, как узнал, что последний служит в военно-разведывательном отделе штаба.

Федотов был человеком очень осторожным и наблюдательным. Как тонко и искусно ни вел с ним разговоры Розов, он из отдельных, с внешней стороны ничтожных, фраз вынес впечатление, что Розов неспроста ведет компанию с ним и другими штабными чинами, а делает это в целях шпионажа.

После некоторых размышлений Федотов решил высказать свои предположения непосредственному своему начальнику. Последний отнесся к

России'^^в мемуарах

докладу Федотова внимательно и вдумчиво, а затем сообщил обо всех изложенных обстоятельствах в Варшавское охранное отделение.

С этого момента началась деятельность розыскных чинов, которые учредили неослабное наблюдение за Розовым. Федотову же даны были мною указания не прекращать знакомства и встреч с его «приятелем». Впрочем, последнего распоряжения можно было и не делать, так как сметливость Федотова подсказала ему необходимость, в интересах успеха дела, продолжать дружбу и поддерживать добрые отношения с Розовым.

Таким образом, Федотов сделался фактически секретным сотрудником охранного отделения, но не «провокатором», как неправильно называли секретных агентов враждебно настроенные к правительственной власти социалисты.

Как-то случилось, что Розов, как бы находившийся в хорошем расположении духа, стал добродушно упрекать Федотова в том, что последний никогда не приглашает его к себе в гости, а встречаются они только в кабаках. Этот разговор несколько озадачил Федотова, который вовсе не был склонен принимать заподозренного им случайного знакомого у себя в квартире, к тому же расположенной в казенном здании. Однако смущение Федотова продолжалось недолго, и он так же шутливо и добродушно отклонил желание Розова под предлогом запрещения начальства принимать мелким квартирантам гостей. Тем не менее вскоре Розов повторил свое намерение - побывать на дому у Федотова. На этот раз последний, сообразно полученным от охранного отделения инструкциям, сказал, что приглашает Розова не к себе, а в квартиру проживающей по Гожей улице своей двоюродной сестры, у которой можно очень весело провести время.

В действительности названная «кузина» по фамилии Макова состояла в Варшавском охранном отделении агентом - филером, причем ей давали иногда особые поручения.

Розов согласился, и Федотов их познакомил. Молодая, веселая, интересная женщина произвела сразу впечатление на своего гостя, который весь вечер рассыпался в любезностях и просил перед уходом у хозяйки позволения чаще бывать в ее обществе.

Макова в свою очередь заметила Розову, что она давно не встречала такого интеллигентного и воспитанного человека и что она после своих дневных занятий в качестве дактило-технической конторы, все вечера проводит в одиночестве дома, а потому с особым удовольствием просит бывать у нее

РоссшК^в мемуарах

чаще, чтобы вместе поболтать, посмеяться, поиграть в карты и таким образом приятно проводить длинные зимние вечера.

Быть может, Розов милым разрешением кузины Федотова несколько злоупотреблял, так как стал бывать у нее почти ежедневно. Но это обстоятельство стало вскоре вполне понятным, так как Розов был действительно шпионом.

В несколько дней умелыми разговорами Макова внушила Розову полное доверие к себе, а он, восхищенный своею новой знакомой, подарил ей золотые часы и браслет.

Поделиться с друзьями: