«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

Директором был известный, впоследствии расстрелянный большевиками, Степан Петрович Белецкий. Я был несколько знаком с ним, так как обедал как-то в Саратове вместе с ним у сослуживца по Поволжскому районному охранному отделению, ротмистра С.А. Филевского. Белецкий производил довольно странное впечатление. К его наружности как-то не шла форма чиновника. Грузная, тяжелая фигура, калмыцкого типа лицо, заросшее лопатообразной, содержимой в беспорядке бородой, российского типа нос картошкой и необыкновенно вкрадчивая, елейная манера обращения не вызывали во мне симпатии.

Как-то я, едучи из Саратова в Казань на пароходе, во время остановки в Самаре обедал в пароходной столовой и разглядывал от нечего делать немногочисленную публику. В столовую вошла дама, уже немолодая, в сопровождении лебезящего чиновника в летней форме, очень потевшего и поминутно обтиравшего мокрое от жары лицо. Это был, как я после узнал, С.П. Белецкий, справлявший тогда должность самарского губернатора и почитавший священным долгом лично проводить на пароход отъезжавшую, по-видимому важную, даму. Белецкий был весь в этих и им подобных проводах, встречах, поддержании нужных знакомств и т.д. На этом он и делал (и сделал) свою удивительную карьеру Вместе с тем нельзя было отнять у него ума с большой дозой пронырливости; и при неразборчивости в средствах к достижению намеченной цели, при некоторой небрезгливое™ к людям, любившим ловить рыбу в мутной воде, при наклонности пользоваться услугами людей, годных на все руки, Белецкий ловко протерся наверх.

А.А. Макаров, еще в бытность прокурором Саратовской судебной палаты, знал Белецкого и при назначении своем на должность министра внутренних дел остановил выбор на нем при очередном замещении должности директора Департамента полиции.

Правой рукой по политическому розыску у Белецкого стал Виссарионов Я полагаю, что мое назначение в Москву было подсказано именно этим

Россшг^^в мемуарах

последним, ибо сам Белецкий едва ли когда-либо чувствовал симпатию ко мне, да и едва ли внимательно следил за моей деятельностью в Саратове.

До своего назначения на должность директора Департамента полиции Белецкий пробыл некоторое время вице-директором этого Департамента и, при способности быстро разбираться в делах, скоро освоился со своим положением. Однако у него никогда не было подлинной склонности к делам политического розыска, и свою должность он рассматривал просто как удобную ступень к дальнейшей карьере. Такой помощник, как Виссарионов, с головой зарывшийся во все извилины политического розыска, чувствовавший в себе талант розыскного специалиста, был совершенно необходим Белецкому, и при его директорстве ясно чувствовалась во всех наших делах режиссерская рука С.Е. Виссарионова.

Войдя в кабинет директора, я заметил сидящего в полицейской форме генерала. Белецкий любезно поднялся мне навстречу и в ответ на обычную форму приветствия заявил мне, что он представляет меня к должности начальника отделения по охранению общественной безопасности и порядка в Москве, надеясь, что я в новой ответственной должности выполню ту же отличную работу, как и в Саратове. Не успел я поклониться и поблагодарить директора, как он уже представлял меня сидевшему тут же генералу как нового его подчиненного. Оказалось, что сидевший генерал был московский градоначальник А.А. Адрианов. Генерал сухо со мной поздоровался и предложил зайти к нему в гостиницу, где он остановился.

Белецкий рекомендовал мне пробыть в Петербурге, пока не оформится мое назначение, и заняться в Департаменте полиции изучением переписки Московского охранного отделения и отослал меня для дальнейших переговоров к Виссарионову.

Из дальнейших и обстоятельных переговоров с Виссарионовым я выяснил, что мое назначение в Москву будет продвинуто в спешном порядке, так как в августе ожидается Высочайший приезд в Москву в связи с Бородинскими торжествами и мне предстоит большая и тяжелая работа с принятием отделения, ознакомлением с секретной агентурой и налаживанием всего розыскного аппарата.

Я поинтересовался, конечно, причиной, вызвавшей столь спешную и, казалось бы, несвоевременную перемену начальника этого отделения, которому, в связи со скорым по времени приездом Государя в Москву, предстояла нелегкая задача одновременно и принимать все дела, и налаживать охрану, и знакомиться с администрацией.

мемуарах

По объяснению Виссарионова и других старших чинов Особого отдела Департамента полиции я понял, что главной причиной, послужившей к замене Заварзина, явилось следующее обстоятельство. Убийство П.А Столыпина секретным сотрудником Киевского охранного отделения Богровым, столь оскандалившее систему политического розыска, принудило Департамент полиции к различным мероприятиям, общей задачей коих было удаление секретных сотрудников со всех тех мест, где могло происходить пребывание, проезд или какая-либо торжественная встреча Высочайших особ. «Пуганая ворона куста боится». Эта поговорка может быть смело приложена к мероприятиям, согласно которым заведующему политическим розыском в каком-либо месте, куда предстояло прибыть Государю и его семье, надлежало объявить каждому секретному сотруднику, чтобы он воздержался от появления в местах торжественных встреч, проездов и т.п. Сидите в эти дни дома и не показывайтесь на улице!

– вот, собственно, к чему сводились мероприятия в отношении секретных сотрудников в дни торжеств.

Пускай читатель сам представит себе ту нелегкую и весьма тонкую задачу, которая выпадает при этом на долю начальника местного розыска При постоянных личных сношениях с секретными сотрудниками у каждого начальника местного политического розыска должны быть установлены с ними более или менее доверительные отношения. Были сотрудники, ежившиеся от высказываемого им или почувствованного ими недоверия. Такому сотруднику было, вероятно, не очень-то приятно выслушать требование сидеть дома и не показываться. Короче говоря, от такта начальника местного розыска зависело, будут ли преподнесены сотруднику в приемлемой форме новые мероприятия Департамента полиции.

Как именно в прошлом выполнял эти мероприятия полковник Заварзин, неизвестно. Он утверждал, что выполнял. Но один из его сотрудников, весьма несерьезный по своему значению в местном подполье, все же оказался где-то на линии Высочайшего проезда в Москве. Один из филеров отделения узнал в нем когда-то наблюдаемого им, и он был задержан

Надо сказать, что полковник Заварзин, несмотря на всю примитивность своей натуры, недостаточное общее развитие, на, так сказать, «малокультур-ность», все же после четырнадцатилетней службы в жандармском Корпусе обладал практикой розыскного дела. Главное же, он обладал очень неглупой супругой, которая руководила негласно, хотя временами весьма заметно, вплоть до писания официальных бумаг, всеми делами своего мужа. Полковник Заварзин, в эмиграции генерал «азербайджанского производства», издал в 20-х годах небольшую по объему и малозанимательную книгу своих

Россиг^^в мемуарах

воспоминаний, озаглавив ее «Работа тайной полиции» ³² . Если кто-либо из моих читателей удосужился прочесть эту книжку, то мне, пожалуй, не надо доказывать того, что ее автор был смещен с должности начальника Московского охранного отделения не только за упущения по проведению в жизнь мероприятий Департамента полиции, но просто по несоответствию своему к этой сложной должности. Несмотря на некоторые дефекты в «общей культурности», на наличие «упрощенного кругозора», а может быть, именно благодаря им, полковник Заварзин пользовался в кругах московского градоначальства известной популярностью. К его друзьям принадлежал бывший в то время помощником градоначальника полковник В.М. Модль, впоследствии, при антинемецкой волне, переменивший, как и многие другие русские немцы, свою фамилию на Маркова.

Полковник Модль в прошлом был жандармским офицером и одно время помощником начальника Петербургского охранного отделения, где он заведовал главным образом канцелярией отделения. Не соприкасаясь непосредственно с самой главной отраслью каждого охранного отделения - с секретной агентурой и не будучи, таким образом, специалистом этого дела, Модль все же, опираясь на свою бывшую должность, любил показать себя при случае экспертом в деле политического розыска. Ловкий и понимающий несложные проблемы, полковник Заварзин во всем, касающемся политического розыска, искал совета у полковника Модля и заслужил его полное расположение. Этим маневром полковник Заварзин снискал себе быстро доверие у градоначальника Адрианова, который, как бывший военно-судебный чин, мало понимал в тонкостях политики вообще и, в частности, в делах политического розыска. Не понимая дела сам, Адрианов полагал, что его помощник, полковник Модль, как бывший жандармский офицер, да еще помощник начальника Петербургского охранного отделения, одобряя полковника Заварзина, выдает ему аттестат вполне подходящего к своей должности человека.