Окаянь 3

— Условия обычные, — сказал Логинов. — Соответствуют времени.

— Уточните, пожалуйста. Какие там дороги, на каких машинах придётся работать, в каких условиях жить? — стал перечислять Зотагин. — Постоянное проживание или вахтовый метод? Если вахтовый, то с какой периодичностью? Где будет начисляться зарплата? Только там или здесь тоже? Отпуск опять же…

Лобашов скучнел лицом, по мере накопления вопросов.

— По поводу отпуска скажу сразу, — ответил он. —Хотите там отдыхайте, хотите здесь. Отпуск стандартный, как везде. Плюс добавленные дни за стаж. Но вам это пока не грозит. Есть условие: желаете провести отпуск здесь, заранее подайте заявление на допуск к Парому. Касаемо зарплаты. Зарплата начисляется и там и тут. При необходимости можно конвертировать накопления в обе стороны. Относительно проживания сложнее. Исходим из того, что вы якобы переехали из другой области или края. Чем дальше, тем лучше. Знакомых и родственников нет. Так что все проблемы с проживанием вы будете решать сами, исходя из своих возможностей и местных условий. Теперь о технике и дорогах, — Лобашов помолчал, прежде чем продолжить. — Тут, как я уже говорил, всё соответствует времени. И техника, и дороги, и всё остальное в смысле ремонтной базы. Будете ездить на том, на чём все остальные ездят. Хороших дорог тоже не обещаю. По большей части грунтовка со всеми её прелестями в период распутицы. Или асфальт без разметки. Часто разбитый. Я вас не сильно испугал, Александр Сергеевич? — спросил он.

— Не сильно, — сказал Зотагин. — Я давно за баранкой. Всяко бывало.

— Тогда дерзайте. Двадцатые или восьмидесятые? — напомнил Лобашов о необходимости выбора.

— Восьмидесятые, — ответил Зотагин, справедливо решив, что там и техника и дороги лучше.

— Жалко, — вздохнул Евграф Николаевич. — Все стремятся туда, где полегче. А в двадцатые желающих нет даже за двойную оплату. Может, выручите? — с надеждой в голосе спросил он. — Хотя бы на первое время, пока кандидата на ваше место не найдём?

— Нет. Извините, — отказался Зотагин. Искать кандидата могли долго.

— Нет так нет. Моё дело предложить, ваше дело отказаться. Время и место я резервирую за вами на трёхмесячный срок, — сказал Лобашов, делая отметку в компьютере. — Пройдёте подготовку, сдадите необходимый минимум, – и в добрый путь. Сейчас посмотрим, куда вас, Александр Сергеевич, нам здесь определить. Что там у нас со второй половиной прошлого века?.. — близоруко щурясь сквозь стёкла очков, он склонился к экрану монитора. — Так… Не то… Здесь тоже комплект… А направлю-ка я вас к Самсонову, — победно взглянув на Зотагина, решил Евграф Николаевич. — Ну будет в его группе на одного человека больше, так ведь ничего страшного, верно я говорю? Зато с азов начнёте. Ознакомительная лекция послезавтра. Направленность группы, правда, не совсем ваша, вернее совсем не ваша, поэтому с инструкторами по вождению время подготовки будете согласовывать сами.

— Какая подготовка? — удивился Зотагин. — Я хоть сейчас за руль. Машину знаю.

— Не сомневаюсь, — согласно кивнул Лобашов. — Технику того времени вы освоите быстро. Двух-трёх дней хватит. А как быть с остальным? Вы ведь не один, а среди людей там будете. Верно, Александр Сергеевич? Значит, надо иметь хоть какое-то представление о том обществе, где жить собираетесь. Ответьте, к примеру… — он на минуту смолк, разыскивая что-то в базе компьютера. — Вот! Простейший вопрос на засыпку. Можете вы мне сказать, кто в то время был Генеральным Секретарём Коммунистической Партии Советского Союза? Генсеком КПСС, проще говоря?

— Не могу, — признался Зотагин. — Даже не знаю, что это такое.

— Стыдно! — укорил его Лобашов. — И не просто стыдно, а очень даже подозрительно! Как можно не знать первого человека в государстве. О Брежневе там книги пишут, анекдоты сочиняют, а вы даже не знаете, как его зовут! Где же вы жили, в какой тьмутаракани, если о Леониде Ильиче слыхом не слыхивали? А может вы шпион заграничный, а? Тогда вас отведут куда надо и там спросят на кого работаете. Обязательно отведут и обязательно спросят, потому как неоднозначно всё с вами. И потянет ниточка верёвочку, а верёвочка канат. Послушают-послушают, какую удивительную чушь вы несёте, да и запрут вас в сумасшедший дом. Как вам такая перспектива? Молчите? Вот для того и проходят у нас общую подготовку, чтобы не попасть впросак на пустом месте. Почаёвничаете со мной, Александр Сергеевич?

Зотагин отказался, сославшись на недавний завтрак. Кто его знает, как его чаепитие с начальством воспримут тут со стороны. Рисковать не стоило. От начальства всегда лучше держаться подальше, вспомнил он завет Иваныча. К тому же разговор с Лобашовым заставил Зотагина задуматься. Не всё здесь оказывается так просто, как ему изначально представлялось. Справится ли он? Попробовать всё же стоит. А там видно будет.

Глава 5

5.

— Я не буду излишне подробно вдаваться в саму теорию пространственно-временного континуума, а также в их множественность, более известную, как параллельные миры. В мою задачу это не входит. Остановлюсь лишь на общих свойствах пространства и времени, используемых в работе Парома, и его значении для нашего проекта «Демиург». Надеюсь также на вашу активность. Чем больше вопросов вы зададите мне сегодня, тем меньше вопросов у вас останется на будущее, тем более, что задавать их тогда уже будет некому, поскольку надеяться в этом будущем, а точнее в прошлом, вам придётся только на себя, — лектор внимательно оглядел аудиторию и удовлетворённо кивнул, отмечая понимание слушателями важности сказанного.

Слушателей было всего четверо. Зотагин не ожидал, что группа Самсонова, куда его включили, окажется такой малочисленной. Самсонов тоже готовился отправиться наблюдателем в прошлое и, как остальные в группе, был обычным слушателем. Его главенство заключалось лишь в организационном плане. Зотагину Самсонов понравился сразу. Он увидел в нём молодого себя, когда ещё ходил с отцом на дальняки, а жизнь казалась простой и понятной. Даже внешнее Юрка Самсонов чем-то походил на того, двадцатилетнего Сашку Зотагина. Такой же крепко сбитый, подвижный, с открытым взглядом и собственным суждением относительно всего, о чём шла речь. И такой же наплевательски самоуверенный, как Зотагин в его годы. Величать его Юрием Дмитриевичем у Зотагина просто язык не поворачивался. Самсонов направлялся в Советский Союз начала семидесятых. Собирался учиться там на журналиста-международника.

Кроме Самсонова в группу входил Овирский Лев Аристархович. Именно Лев Аристархович, хотя тот был не старше Зотагина. Сверстник, по сути. Разница в возрасте насчитывала лишь месяцы. Но при этом Овирский уже являлся кандидатом в доктора наук, имел высокий гладкий лоб с зачёсанной назад густой шевелюрой слегка вьющихся волос, рассеянный взгляд человека, навсегда ушедшего в свои мысли, мясистый орлиный нос и сильно скошенный подбородок. Так по мнению Зотагина и должен выглядеть повзрослевший школьный ботан. В смысле отличник. Лев Аристархович отправлялся в прошлое глубже всех них. В начало пятидесятых прошлого века. Считал, что отыщет там уникальный материал для своей диссертации. Зотагин даже почти запомнил её название. Демультипликация исторических актантов и чего-то там ещё такое же мудрёное. Из-за демультипликатора запомнил. Очень полезная штука в автомобиле. Уменьшает нагрузку на трансмиссию.

Самым возрастным слушателем среди них оказался Сергей Илларионович Мартынов. На днях ему исполнилось сорок два года. День рождения Сергея Илларионовича отметили здесь, на Базе. Без Зотагина. Его включили в группу позже. Зотагин слегка опасался Мартынова и за всё время учёбы старался свести общение с ним к минимуму. Хотя даже сам тому особых причин не находил. Может, просто из-за возраста, а может интуитивно чувствовал в нём некое превосходство. На гладко выбритом сухощавом длинноватом лице Сергея Илларионовича выделялся большой нос и тонкие скорбно поджатые губы. Из-за них складывалось впечатление, будто он постоянно чем-то недоволен. Однако оно сразу исчезало, когда собеседник ловил на себе грустный и всепрощающий взгляд Мартынова. Сергей Илларионович считался на Урале заметным и читаемым писателем-фантастом. Однако сейчас испытывал творческий застой и командировкой в прошлое надеялся вернуть былую работоспособность, занимаясь сочинительством в новых условиях. Для пребывания Сергей Илларионович выбрал начало шестидесятых, когда научная фантастика в СССР получила широкое признание благодаря освоению космоса.

Позднее Зотагин узнал, что формирование малочисленных групп было на Базе обычной практикой. Этим добивались бесперебойности в их подготовке при малых затратах и быстрого реагирования в случае непредвиденных обстоятельств. Вдруг кому-то из командированных в иное время срочно потребуется замена. Да мало ли что ещё может произойти. Учебный центр скользящим методом одновременно готовил до двух десятков таких групп. Недостатка в добровольцах не было. В том числе из других стран. Теперь Зотагин понял, почему китайцы стремились на Урал.