Окаянь

— Не пойму, как это ты… —Зотагин показал руками, будто двигает рычаги.

— Совсем, да? — крутанула она у виска пальцем. — Ты хоть раз в кабине «Витязя» был?

— Тихона с Павлом вы все знаете. Кто до этого не знал, познакомились пока сюда добирались, — снова взял инициативу в свои руки бригадир. — Водителя нашего, — кивнул он на Елену, — тоже узнать успели. А это наши геологи.

— Линху. Илья, — представился первый из троицы, пожимая руку стоящему ближе всех Леониду, а потом, шагнув вперёд, и остальным.

Ладонь Ильи была мягкой, но хватка коротких пальцев крепкая. Как и Голубчик, он был склонен к полноте, из-за чего выглядел этаким увальнем. На круглом лице выделялся мясистый нос, чуть нависавший над полными губами, скрытыми усами и бородой. Настоящей, чёрной и вьющейся – не три волосины на подбородке, как у Сергея. Борода и усы Ильи были ухоженными, зато волосы на голове лохмами торчали в разные стороны. Зотагину Илья понравился. Открытым весёлым взглядом.

— Первый раз в жизни вижу таких бородатых китайцев! — засмеялся Голубчик.

— А мы не коренные китайцы. Мы из русских переселенцев, — объяснил второй. — Денис. Шимаев, — представился он, в свою очередь пожимая руки.

Денис тоже носил бороду, и усы. Высокий, худощавый и широкоплечий. Рукава серого свитера туго обтягивали мощные бицепсы Дениса. На его узком лице заметной горбинкой выделялся нос.

— Фан-Цзынь. Дмитрий Олегович, — Дмитрий Олегович, несмотря на ранний час, был тщательно выбрит. Тёмные, с намечающейся сединой, волосы аккуратно подстрижены. Он оценивающе, с лёгким прищуром чёрных глаз окинул взглядом собравшихся и только потом протянул руку. Сначала Жагрину, потом остальным. Давая тем самым понять, что и он, Дмитрий Олегович, тоже является начальником. Среди геологов. Зотагин заметил мелькнувшее при этом недовольство на лице бригадира, увидевшего в этом жесте явный посыл к разделению власти. Но тут Жагрин ничего поделать не мог.

— Вот и познакомились, — сказал он.

— Формально, Иваныч, формально. Не по-человечески. Дорога-то дальняя предстоит, поэтому… — Голубчик выразительно ткнул себя куда-то в горло. — Сам-то как считаешь, бригадир?

— С чего это вдруг? — удивился Жагрин.

Он привык, что в его бригаде царит почти сухой закон. Нет, Жагрин ничего не запрещал. И сам, как бывший вояка, стакана не чурался. Не злоупотреблял, знал меру. Того же и от других требовал. Своих заранее предупредил, чтобы от безделья и по пьяни друг друга не покалечили и шале хозяйский не сожгли. Если что, спросит по полной. Мало не покажется. Потому как на нём ответственность лежит. Но предупреждение оказалось лишним. Не то чтобы все трое оказались трезвенниками. Просто у каждого была своя причина спокойно относиться к спиртному. Голубчик в своё время привык к изысканным дорогим напиткам и, как говорил, не хочет опускаться до сомнительного пойла. Осокин не употреблял спиртного по идейным соображениям, хотя иногда позволял себе расслабиться. А Зотагин по оставшейся привычке, когда большую часть времени проводил за рулём. Поэтому Жагрин и удивился.

— Ну-у-у… — Голубчик изобразил рукой что-то неопределённое.

Бригадира такое объяснение не удовлетворило.

— Отставить! — отмахнулся он. — Быстро завтракаем и сразу выдвигаемся. Не до застолий. Тем более с выпивкой!

— Ладно тебе, Арсений Иванович! — поддержал Сергея Жиртуев. — Ну, примем на грудь по чуть-чуть, кому от этого хуже будет? Никому ведь, согласись, ёжики колючие! Только сдружимся крепче! Да и поедем-то мы по таким буеракам, где не то, что дэ-пэ-эсника живьём не встретишь, – волки срать боятся!

— А есть хоть что на стол поставить? — сдался бригадир.

— Есть! — хитро прищурился Дмитрий Олегович. — Специально для этого случая везли! Доставай, Илья!

Глава 13

13.

— Ну? И как тебе здесь? — спросила Елена.

— Нет слов! — Зотагин положил руки на баранку. Она была даже меньше, чем у его седельного тягача и своим видом подходила скорее спорткару. Серый пластик приятно холодил ладони.

— То-то! Это тебе не что-нибудь, это «Витязь», Шура! — гордо заявила Елена.

Она по-хозяйски, вполоборота к Зотагину, расположилась на сиденье у противоположной дверцы кабины транспортёра. Сама кабина была непривычно просторной. Здесь в ряд свободно размещались четыре кресла. Могло бы поместится и пятое, но вместо него оставили проход в спальный отсек. Как у «Петрухи», но тоже значительно больше. Зотагин заметил там холодильник, микроволновку, шкаф, столик и широкую двухъярусную лежанку. Все, что требуется в дальней дороге. Порадовали Зотагина и кресла. Анатомические, подрессоренные с возможностью регулировки. “Подумаешь, пустяки какие!” — подумает кто-то и будет не прав. Ему просто не приходилось проводить за рулём долгие часы. Зотагину приходилось, поэтому он и оценил удобство водительского кресла. Панель приборов, конечно, отличалась от панели «Петрухи», но была читаемой.

— А как тут скорости переключать? — Зотагин взглядом поискал на ровном металлическом полу рычаг переключения передач.

— Не там ищешь, Шура! — засмеялась Елена. — Справа от приборной панели.

— Несерьёзно как-то, — дотянулся он до короткого рычажка на торпедо. Осторожно, опасаясь сломать, двинул его по направляющей первой передачи. Рычажок легко подался и зафиксировался с тихим щелчком. Зотагин так же осторожно вернул его на нейтралку.

— Привыкнешь, — пообещала Елена.

Конечно привыкнет. Зотагин в этом даже не сомневался. Теперь он понимал, почему Голубчику, спросившему, как же она управляется с этим чудовищем, она ответила: “Легко!” Теперь Зотагин и сам видел, что легко. Поразила его и чистота в кабине. Здесь только французским парфюмом не пахло. А могло бы, если учесть, кто водитель этого монстра. Плавающего двухзвенного транспортёра «Витязь». Тридцати тонн весом. Это если без груза.

Настоящие размеры транспортёра Зотагин смог оценить лишь когда оказался рядом. Огромина. Других слов просто не нашлось. Утром из окна он видел только первое звено транспортёра. Теперь увидел оба. На четырёх широких гусеницах из композитного материала со стальными грунтозацепами. Каждая натянута на шесть колёс. Второе звено по размеру не меньше, а даже чуть больше первого. Там, по словам Лу, был оборудован жилой КУНГ.

— Можешь заглянуть, — предложила она.

— Ещё успею, — Зотагину не терпелось попасть в кабину вездехода. — Прожорливый наверное? — спросил он.

— Есть такое. — Елена скорее по привычке, чем по необходимости пнула одно из колёс передней гусеницы. — Сто на сто. Масло тоже любит.

— И на сколько же одной заправки хватает?

— Баки у нас на тысячу кэмэ рассчитаны, — ответила Елена. — По пути намечены три чек-пойнта. Где можно будет дозаправиться. Ладно, лезь в кабину, а то я замёрзла уже совсем. — и, обойдя транспортёр спереди, направилась к дверце с противоположной от водителя стороны.

Зотагин поднял голову. Низ дверцы водителя был где-то на уровне его плеча. Непривычно. Зотагин ухватился за поручень, встал ногой на пружинящую ленту гусеницы, с непривычки кое-как забрался в кабину и уселся на место водителя. Елена уже сидела тут, с интересом наблюдая за его телодвижениями.

— Ничего, со временем наловчишься, — сказала она.

В общем транспортёр Зотагину понравился.

— Где вы только его откопали? — Зотагин оглядел панораму, открывающуюся сквозь четыре секции лобового стекла. Вид из кабины непривычный. Словно на вышке сидишь.

— Места надо знать, Шура! И тропки к ним! — засмеялась Елена.

— А если серьёзно?

— Если серьёзно, то и сама не знаю, — призналась она. — Он уже готовый был, когда меня на него посадили.

— А почему именно тебя? Что, мужика не нашлось?