Окаянная душа

— Надеюсь, ты не думаешь о том, о чем, я надеюсь, ты не думаешь? — осторожно спросил Кутейников. Осознав, что запутался в собственной реплике, завуч с мученическим видом ударился в размышления. Он слегка расслабился, а потому пошел на убыль и уровень его бдительности.

Такого идеального шанса Курт упустить не мог. Он ринулся к ограде с приличной, как ему показалось, скоростью. Запоздало почуяв неладное, Кутейников бросился наперерез и вполне возможно, что со своей военной подготовкой смог бы пресечь эту неловкую попытку побега, но в это время случилось событие, резко поменявшее приоритеты всех присутствующих. Да ничего такого особенного — просто в воротах вдруг нарисовалась потеряшечка Эни. Она вбежала во двор, вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся и с вездесущим ломиком в руках. Курт, резко сменив направление, рысью промчался рядом с опешившим завучем и едва успел притормозить — еще чуть-чуть и снес бы ошарашенную девушку, как торнадо домик. Быть перфекционистом — это значит делать все в совершенстве, даже если это обычная сломя голову пробежка.

— Ого, Курт, заделался спортсменом? — поинтересовалась Эни, с удивлением разглядывая юношу, словно увидела его в первый раз.

— Нет, стандартная утренняя пробежка. — Курт хотел огрызнуться, но на сарказм не хватило дыхания. Он успел запыхаться.

На лице Эни вновь проступило изумленное выражение.

— Что, Каели, спешила к граниту науки, не чувствуя ног? — раздался рядом голос Кутейникова. Курт про него совсем забыл.

Эни лучезарно улыбнулась завучу:

— Ну, вы же понимаете, знание — сила. Завинтим себе интеллектуальные болтики, пока не вывалились мыслительные винтики и все такое прочее!

Кутейников одобрительно закивал. Внезапно его взгляд упал на фомку. Брови завуча радостно подпрыгнули вверх.

— Неужели сбор металлолома?!

Эни и Курт одновременно уставились на ломик. Лицо девушки удивленно вытянулось. Она точно помнила, что, пробившись сквозь заросли вьюна, схватилась за решетку ограды парка обеими руками. Значит, она положила фомку на землю, а потом опять бессознательно хватанула? Глаза Эни испуганно округлились. Она с отчаянием покосилась на Курта.

— Сбор, — бесстрастно подтвердил юноша. Если он и был поражен тем, что Эни приволокла в школу излюбленный инструмент взломщиков, то виду не подал.

На лице Кутейникова проступил почти ребячий восторг. Эни тут же отпустило напряжение. Фомка деловито перекочевала в руки завуча, который бережно прижал ее к себе, словно мать новорожденное дитя. Налюбовавшись своим трофеем, Кутеж поощрительно похлопал девушку по плечу.

— Хотя опоздание — фактор, несомненно, отрицательный, но старание похвально. Каели, так держать!

— Слушаюсь! — отсалютовала ему Эни.

Завуч повернулся к хмурому Курту и погрозил ему пальцем:

— Больше не вытворяйте таких штук, шаловливый президент.

Эни прыснула. Курт одарил Кутейникова враждебным взглядом, но тот, ничего не заметив, зашагал в школу в приподнятом настроении и с видом человека, только что спасшего родину от геноцида. Подождав, пока завуч удалится на приличное расстояние, Эни спросила:

— А чем это ты тут занимался?

— Шалил, — мрачно ответил Курт. На этот раз сарказм у него включился по расписанию.

— О…

Повисла тишина. Курт оценивающе смотрел на Эни. Та под его взглядом приуныла. Наконец, юноша двинулся в ту же сторону, что и завуч. Девушка, помедлив, побежала за ним, мысленно готовя себя к скорой взбучке.

— У тебя листья на форме и в волосах, — сухо заметил Курт. — И колготки порваны. Это достаточно плотная ткань. Как ты умудрилась ее испортить?

Прозвучало несколько грубо. Но юноша был слишком зол, чтобы заботиться о чувствах Эни. Он нутром чуял, что девушка вновь попала в переделку, несмотря на все его предостережения. Но злился он не на нее, а на себя. А вот в этом аспекте Курт терял нить своих измышлений, так как не понимал, почему сердится сам на себя.

— Я была в Разбитом парке, — охотно начала рассказывать Эни, — дошла до центральной поляны и…

Тут Эни осеклась, потому что Курт обратил к ней свое лицо. Сказать по правде, в этот момент она решила, что лучше бы встретилась с яростью гризли, чем ощутила бы на себе негодование президента Ученического Совета. На первый взгляд ничего не изменилось — мимика Курта не претерпела никаких изменений, а как всегда осталась в замороженном состоянии. Те же холодность и равнодушие на бледном красивом лице, но Эни-то знала, что это была лишь безликая маска, высеченная годами упорства и терпения. Страшнее были глаза. Будто не место было здесь ожидаемой теплоте карего оттенка. И сейчас его глаза пылали гневом и где-то в глубине совсем чуточку печалью.

— Ты понимаешь, что поступила безответственно? — вкрадчиво поинтересовался Курт. От его спокойного тона Эни слегка передернуло. — Ты же не ребенок, а Разбитый парк — не детская площадка!

— Да я же не играть туда зашла! — Девушка предприняла вялую попытку защитить себя.

Курт глубоко вздохнул. Его рука непроизвольно потянулась потереть бровь. Он решил успокоиться и воспринимать информацию в более или менее адекватном состоянии. Ведь как ни крути, а перед ним была Эни, на которую менторский тон не производил абсолютно никакого эффекта.

— Допустим. Ты решила срезать. — Курт медленно кивнул и, стараясь сохранить в своем внутреннем мире только что установившуюся гармонию, приготовился выслушивать виноватые речи. — И что было дальше?

Эни искоса поглядела на него. Как ни странно, желание рассказать Курту о своих приключениях у нее не пропало. Уж больно свежими были впечатления.

— И на меня напали! Бандиты! — Эни взбудоражено взмахнула руками. — Их была куча! Ну, сначала, конечно, только пятеро, но потом привалило подкрепление!

Что-то сдавило внутренности Курта. Паника. Запоздалое ощущение дикого страха. От приступа паникерства его спасли лишь недюжинное самообладание и осознание того, что Эни стоит перед ним целая и невредимая.

Разум Курта тут же подбросил ему пару крупиц сомнения. Да, Эни в порядке и все хорошо, но как она выбралась оттуда? Не могла же известная своей безжалостностью банда Разбитого парка просто так ее отпустить?

— Ты не пострадала? — на всякий случай спросил он, злясь на себя за такие панические мысли.

— Ничуть, — ухмыльнулась Эни.

Юноша продолжал напряженно вглядываться в нее. Наконец, он решил спросить ее напрямик:

— Как ты выбралась?

В глазах девушки загорелся огонек, и, оглядевшись по сторонам, она с хитрым видом приподнялась на цыпочках к самому уху Курта.

— Меня спас Белый Рыцарь! Он своим кунг-фу всех раскидал!

Курт недоуменно заморгал.

— То есть он был… э-э-э… в белых доспехах?

— Он был в белой куртке, дурашка, — снисходительно улыбнулась ему Эни.