Окаянные девяностые

– Как только стемнеет, в комнатах зажечь свет и громче включить музыку. Пусть, гады, думают, шо мы балдеем.

Стрельцов хмыкнул и с сарказмом заметил:

– И еще твое чучело перед окнами таскать.

Раздольнов махнул на него рукой и потребовал:

– Продолжай, Рэмбо.

– Потом спуститься в подвал, через него пробраться в сад, а там леском прямая дорога к автобану.

– Ты чо лепишь, Рэмбо? Нас же перещелкают, как куропаток! Шеф, пока не поздно надо заканчивать базар и прорываться на машинах! – стоял на своем Сова.

Раздольнов ничего не ответил и замкнулся в себе. В наступившей тишине были слышны сопение Рэмбо, недовольное бурчание Совы и вой ветра в камине. Раздольнов искал выход из положения. Затянувшуюся паузу нарушил Стрельцов.

– Николай Павлович, у них минимум восемь стволов, и обложили нас со всех сторон. Наш шанс, если будем прорываться через запасные ворота. За ними прямой участок дороги.

– Ага, шанс на тот свет. Они не дураки и наверняка выставили там засаду. Палыч, я дело говорю, надо уходить через сад, – искал Рэмбо поддержки у Раздольнова.

Тот пригвоздил его ледяным взглядом и объявил:

– Уходим через запасные ворота, но на тачке садовника.

– О, толково придумано, шеф! – согласился Сова.

– Выиграем не меньше минуты, – просчитал вариант Стрельцов.

– Плюс на нашей стороне скорость, маневр и четыре ствола, – напомнил Раздольнов.

Рэмбо ничего другого не оставалось, как смириться.

– Все, идем на прорыв! – принял решение Раздольнов и распорядился: – Рэмбо, ты за рулем! Проверь тачку, чтоб работала как часы! Володя, Сова за вами стволы! Встречаемся в гараже через двадцать минут!

Они сверили часы и разошлись. Телохранители отправились готовиться к прорыву. Раздольнов, оставшись один, открыл сейф, высыпал на стол документы и стал перебирать. Шорох за спиной заставил его напрячься. Рука скользнула в ящик стола и легла на пистолет. Обернувшись, он увидел в дверях Стрельцова; тот мялся на пороге. Раздольнов отпустил пистолет и буркнул:

– Ну, что там еще стряслось?

– Николай Павлович, похоже, среди нас крыса! – обронил Стрельцов.

– Чт – о?! Э-этого не может быть! – не мог поверить Раздольнов.

– Может, слишком много накладок.

– Каких? Говори по делу!

– Утром подохли собаки, в обед перестал работать телефон, а пару минут назад те, что нас пасут, зашевелились. Одна тачка покатила к запасным воротам.

– Чт-о?! Ты хочешь сказать, они пронюхали, что мы идем на прорыв?

– Все указывает на это, – подтвердил Стрельцов.

– У-у, тварь! Найду, удавлю своими руками! – зарычал Раздольнов и обрушил кулак на крышку стола.

Малахитовая подставка опрокинулась. Карандаши и ручки посыпались на пол. Бумаги веером разлетелись по кабинету.

– Кто?! Кто эта крыса?! Рэмбо? Сова? Вика? Нет! Нет! Этого не может быть! – не мог поверить Раздольнов, и его лицо кривили гримасы.

– Не знаю, Николай Павлович. Сейчас не время разбираться, надо уносить ноги! – торопил Стрельцов.

– Да! Да! Собирай всех в гараже прямо сейчас!

– Хорошо.

– Свет и музыку не вырубать. За руль мерса сядешь ты. Машину во двор не выгоняй, заведешь прямо в гараже. Прорываться будем через главные ворота к автобану. Ты понял?

– Да, – подтвердил Стрельцов.

– Все, действуй, Володя! – распорядился Раздольнов и снова обратился к документам.

Чеки, лицензии, договора полетели в металлический кейс. Перетряхнув ящики секретера, Раздольнов нашел старую записную книжку и сунул в карман, остальное сгреб в кучу, вынес в гостиную, швырнул в камин и спустился в гараж. Все уже были в сборе. Он испытующим взглядом стрельнул по лицам. В глазах Виктории застыл ужас, лица Совы и Стрельцова были напряжены. Рэмбо пытался взять себя в руки, его выдавала дрожь губ.

«Ты что ли крыса? Не может быть! Мы же с тобой выросли в одном дворе! Ладно, потом разберемся», – решил Раздольнов и приказал:

– Всем в машину!

Рэмбо и Виктория дернулись к ауди садовника.

– Назад! Едем на моей! – остановил их Раздольнов.

Виктория растерянно заметалась и, подгоняемая Совой, втиснулась на заднее сиденье. Рэмбо потерянно топтался на месте.

– Ты чо, присох? Давай в машину! – рявкнул на него Сова.

– Я-я забыл деньги и документы? – мямлил Рэмбо.

– Шкура дороже! Садись! – отрезал Раздольнов, сел рядом с Викторией и, ощутив дрожь ее тела, с неприязнью подумал: – «Трясется как цуцик», – пробежался взглядом по лицам телохранителей и спросил:

– Ну что, ребята, прорвемся?

– Прорвемся, – прозвучало в ответ.

– Достали стволы! Стрелять по моей команде! – предупредил Раздольнов и поторопил: – Трогай, Володя!

Ровно и мощно загудел двигатель мерседеса. Виктория сжалась в комок и остановившимся взглядом смотрела в спину Стрельцова. Раздольнов, Сова и Рэмбо достали пистолеты, передернули затворы и открыли окна. Стрельцов нажал на кнопку пульта управления; створки гаража, а вслед за ними въездные ворота распахнулись, и нажал на педаль газа. Мерседес взвизгнул колесами по брусчатке, промчался по двору и пулей вылетел на улицу. Рев двигателя и скрежет металла о забор взорвали патриархальную тишину старого квартала. Крутнувшись волчком, машина едва вписалась в узкий переулок. Стрельцов с трудом удержал ее, выровнял и утопил педаль газа до пола. Боковым зрением он увидел, как из ауди выскочило двое, в их руках были автоматы, и резко взял вправо. В следующую секунду за его спиной раздался вопль Раздольнова:

– Палите! Палите!

Сова и Рэмбо открыли огонь. Киллеры бросились под защиту машины, вслед мерседесу запоздало прозвучали ответные выстрелы. Стрельцов жал на газ и стремительно уходил в отрыв. Позади остались виллы, парк, и дорога вышла к автобану. Погоня безнадежно отстала. Впереди показался полицейский пост, и общий вздох облегчения пронесся по салону. Окончательно напряжение спало, когда они въехали в Лозанну и остановились у офиса. Раздольнов выслал вперед Сову с Рэмбо, предложил Виктории выйти из машины, затем достал блокнот, ручку написал записку и пояснил:

– Володя, по этому адресу найдешь Астояна и передашь ему записку. На словах скажи, пусть срочно ищет мне чистую квартиру. Эти сволочи не дадут нам отсидеться в офисе.

– Все понял, Николай Павлович, не переживай, сделаю, – заверил Стрельцов и выехал по адресу.

Астоян оказался на месте. Сообщение о нападении киллеров повергло его в шок. Он долго не мог прийти в себя, с трудом вчитывался в записку Раздольнова и мямлил что-то о каких-то трудностях. Стрельцову пришлось помахать пистолетом перед носом Астояна, и это сделало его более сговорчивым. Он обещал в ближайшие часы найти укромное убежище.