Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

При этом он почти безостановочно молол языком, совершенно не заботясь, слушает его речи жердяй, или нет. На Олега не обращали внимания ни тот, ни другой, будто художника и не было за столом.

В конечном итоге Олег, который совсем отключился от окружающей действительности и весь вечер провел в горестных раздумьях, слабо подивился таким уникальным способностям толстого обжоры – есть в три горла и тараторить даже с набитым ртом. И опустил взгляд на стол – уже не удивленный, а озабоченный, чтобы прикинуть, сколько он должен заведению Усика за ужин.

Пора было отправляться домой.

Олег не сильно переживал, что у него не хватит денег оплатить счет.

Он знал, что Сарафян не станет устраивать скандал, а всего лишь возьмет его «на карандаш». Правда, потом придется заплатить с процентами, но такова уж капиталистическая жизнь.

Денег оказалось в обрез. На чаевые, конечно, не хватило, но юный официант и бровью не повел. Школа Сусика…

Взял он и доллары (Олег так их и не поменял). У Сарафяна можно было расплачиваться чем угодно, даже ракушками каури [34] . Армянские диаспоры были везде, вплоть до островов Океании, где, как говорят знающие люди, каури до сих пор в ходу.

34

Каури – раковины морских моллюсков размером 2-3 см.; встречаются в теплых морях, особенно в Индийском океане и в южной части Тихого океана. Каури в качестве денег были широко распространены по всей западной и отчасти центральной Африке.

– Прощайте, господа! – сказал Олег иностранцам, которые смотрели на него вопросительно. – Мне пора бай-бай. Ауф видэрзеэн [35] !

Иностранцы дружно заулыбались и ответили – тоже по-немецки. Правда, улыбка жердяя была больше похожа на оскал черепа.

Но Олег не стал больше копаться в своих ощущениях – у каждого есть недостатки – и направился к выходу. Его здорово пошатывало, но он старался держаться прямо, что не очень ему удавалось.

«Ну вот… все-таки нализался, – думал он, сражаясь с непокорной входной дверью – она норовила вернуть его обратно. – Исполнилась мечта идиота. А радости нет. Почему?!»

35

Ауф видэрзеэн – до свидания (нем.)

На улице было светло, как днем – возле своего заведения Сарафян установил два мощный фонаря – чтобы «Олимп» был заметен издалека. Олег полез в карман за сигаретами, закурил, сделал шаг, другой…

И столкнулся лицом к лицу с тем самым «доброхотом», который, помогая ему сесть в вагон электрички, по мнению художника, украл у него портмоне!

– Негодяй! – вскричал сильно захмелевший Олег, хватая его за лацканы пиджака. – Отдай мои деньги и документы!

– Гражданин, гражданин… вы чего? – забормотал кошкомордый воришка, при этом смешно задергав своими дрянными усишками. – Какие деньги?! Отпустите меня… Караул, убивают, милиция! – вдруг заорал он истошным голосом.

При этом мазурик не просто вырывался из цепких рук художника, но еще и нанес ему несколько чувствительных ударов в живот и один по лицу. Рассвирепевший Олег ответил, его противник упал, и они, не разжимая объятий, начали кататься по выложенной тротуарной плиткой площадке, награждая друг друга тумаками.

В какой-то момент художник так удачно приложился к челюсти вора, что тот невольно разжал руки и отпустил его. Олег вскочил на ноги с намерением употребить своего противника в качестве футбольного мяча, но тут кто-то схватил его за рукав.

Олег с негодованием обернулся и увидел

давешних иностранцев.

– Пустите, мне не до вас! – рявкнул он не очень вежливо, и пнул ногой пытающегося встать противника.

– Драка не есть корошо, – назидательно сказал толстяк, продолжая держать Олега за рукав. – Ви нарушайт орднунг [36] .

– Да пошел ты… со своим орднунгом, фашистская морда! – взъярился Олег. – Убери свои грабли, фриц хренов!

– Ругань вам совсем не к лицу, Олег Ильич, – вдруг на совершенно чистом русском языке сказал толстяк. – Как же так: интеллигент, дворянин – белая кость, голубая кровь… А ведете себя, простите, словно какой-нибудь биндюжник.

36

Орднунг – порядок (нем.)

Ошеломленный художник остолбенел. Кто эти двое?! Шпионы! Точно – они. Но откуда им известно его имя-отчество? Понятно, откуда – следили… За ним следили! И хотят завербовать! Надо срочно…

Что нужно делать в такой ситуации, притом срочно, Олег додумать не успел. Сбоку безмолвной тенью возник жердяй и, не говоря ни слова, коротким замахом сбил художника с ног. Удар жестким, словно железным кулаком был настолько силен, что Олег мгновенно потерял сознание.

Глава 10

Очнулся он от гомона. Открыв глаза, Олег увидел, что лежит на широкой скамье в какой-то клетке. И он в этом узилище был не один – несколько мужчин весьма специфической наружности, смахивающие на бродяг, сбившись в один угол, что-то горячо обсуждали.

Кряхтя, Олег сел. Голова гудела как барабан. Художник ощупал ее и, убедившись, что она цела, надел пиджак, который чья-то заботливая душа подложила ему вместо подушки.

– А, оклемался, соколик! – раздался рядом чей-то веселый голос. – Ну ты вчера и оторвался. На всю катушку. Завидую…

Олег с усилием обернулся и увидел курносого мужика, который приветливо улыбался щербатым ртом. У него был не рот, а почтовый ящик – от уха до уха. Одет он был в рванину, кроме совсем новой – с иголочки – куртки.

Увидев, что Олег сосредоточил взгляд на куртке, мужик не без хвастовства спросил:

– Как тебе мой прикид? Сэконд хэнд помогал разгружать, дали… с барского плеча… гы-гы. Есть и штаны, только они великоваты. Надо бы ушить, но с баблом напряженка. А модистка задаром даже пальцем не шевельнет, хоть и знакомая.

– Где мы?

– Не узнаешь?

– Нет.

– Да-а, крепко тебя застолбило… Это же районный «обезьянник». Можно сказать, наш родной дом. Менты и подберут, и обогреют… и обдерут, как липку. Что поделаешь, на то и власть. Теперь вспомнил?

Похоже, мужик принимал Олега за своего.

– М-м… В общем, да… узнаю.

– Ну наконец-то! – почему обрадовался сокамерник. – Меня все кличут Щеглом. Будем знакомы.

– Будем. Олег… – Художник посмотрел на запястье левой руки и опешил – часы исчезли.

Наверное, в драке потерял, вспомнил он свое приключение возле «Олимпа». И тут же в голову пришла другая мысль: «Или менты прикарманили». Часы у него быль хоть и старенькие, но швейцарские, именные, подарок деда. Поэтому пропажа очень огорчила Олега.

– Который час? – спросил он Щегла.

– Что, твои котлы тю-тю, помахали крылышками? Гы-гы… Бывает. А час уже шестой. Утро. Скоро придет начальство и начнется перекличка. Кого выпустят, а кто дальше продолжит тереть нары, только в СИЗО.

Поделиться с друзьями: