Океан сказаний (сборник)

Манохарика же, отыскав Падмавати, рассказала ей о любовных мучениях ее возлюбленного, которым она сама была свидетельницей, и повторила ей, как он велел передать, все слова его, полные любви и сладостной нежности, и поведала об условленной встрече в храме Гаури, назначенной им, и отдала подруге волшебно-драгоценный камень, избавляющий от печалей, и показала ожерелье, полученное в подарок ею самой. Крепко обняла ее Падмавати, и поблагодарила за то, что она так успешно выполнила порученное, и забыла о всех мучениях, испытанных до получения такой благой вести, и прикрепила, словно свою радость, драгоценный камень, утоляющий печаль, к диадеме, и собралась идти в храм Гаури.

А в то время случилось так, что пришел в этот же храм подвижник Таподхана вместе со своим учеником, твердым в обетах, звавшимся Дридхавратой, и сказал ему: «Я должен на некоторый срок уединиться для размышлений в этом божественном саду, а ты останься у входа и никого сюда не пускай, пока я не кончу размышлений и не совершу жертву Парвати». С таким наказом оставил подвижник своего ученика у входа в сад храма, а сам сел под пожелай-деревом и погрузился в сосредоточенные размышления. Потом, кончив размышлять, он пошел в храм, чтобы поклониться Амбике, но не уведомил об этом ученика, по-прежнему сидевшего у входа в сад.

А тут и примчался туда на небесном верблюде подобающе наряженный Муктапхалакету, сопровождаемый своим другом Самгхатакой, и уже готов был въехать в сад, как ученик Таподханы остановил его: «Не входи туда! Мой наставник занят там размышлениями». Царевич же, жаждавший встречи с возлюбленной, подумал про себя: «Просторен этот сад, и может быть, что она уже пришла и бродит где-нибудь, а подвижник сидит себе в каком-нибудь уголке» — и перенесся вместе с другом по воздуху прямо в сад.

Пока же он высматривал там свою возлюбленную, ученик подвижника вошел в сад, чтобы узнать, кончил ли его наставник свои размышления или нет, но вместо него увидел Муктапхалакету с другом, проникших в сад недозволенным образом. В гневе проклял Дридхаврата и царевича, и Самгхатаку такими словами: «Раз вы нарушили размышления моего наставника и выгнали его, то за такое непочтение будете жить отныне среди смертных», а сам кинулся разыскивать своего учителя. Было это суровое проклятие подобно удару молнии, обрушившемуся на Муктапхалакету как раз в тот момент, когда должно было исполниться его заветное желание, и погрузился он в глубокое отчаяние. Тем временем Падмавати, жаждущая увидеть возлюбленного, прилетела туда на птице вместе с Манохарикой и другими служанками, и когда царевич узрел ее, пришедшую по своей воле к нему, то, лишенный проклятием возможности обнять ее, испытал он горестное смятение, в котором сплелись воедино и печаль, и радость. Почувствовала тут Падмавати, как задергалась у нее правая бровь, предвещая недоброе, и сердце ее вздрогнуло при виде глубокого отчаяния, охватившего возлюбленного, и устремилась она к нему. Но царевич остановил ее словами: «О любимая, наше желание уже могло бы исполниться, когда бы не случилось на его пути нового препятствия, подброшенного судьбой».

И он рассказал, какое проклятие пало на него.

Тогда оба они, подавленные отчаянием, направились к подвижнику, который был учителем наложившего проклятие и находился сейчас в храме, с тем чтобы упросить его пресечь это проклятие. Великий подвижник, обладавший даром прозрения, увидел их, с почтением и скромно приближавшихся к нему, и благосклонно обратился к Муктапхалакету: «Проклял тебя этот глупец, действием опередивший должное размышление! Но мне ты никакого вреда не причинил, ибо я еще до того удалился в храм. Знай, что это проклятие только лишь средство, а не истинная причина твоего превращения, ибо должен ты сослужить на земле великую службу Богам. По воле судьбы ты придешь, чтобы увидеть Падмавати, и, изнемогающий от любви, расстанешься со своим смертным телом и, избавившись от тяготеющего над тобой проклятия, обретешь свою возлюбленную в том самом облике, в котором она сейчас. Раз ты стал освободителем вселенной, то не должен ты долго находиться под бременем проклятия. Причина же его в том, что легкая тень неправедности пала на тебя тогда, когда, пустив в ход Брахмаастру, погубил ты ею стариков и детей».

Выслушав все это, Падмавати, заливаясь слезами, взмолилась: «Святомудрый, пусть же и я разделю судьбу моего нареченного! Не смогу я прожить и мгновения без него!», а он возразил ей: «Этого не может быть, ибо тебе следует остаться здесь и совершать подвиги веры ради скорейшего избавления твоего любимого от проклятия и ради того, чтобы скорее мог он сделать тебя своей женой. После этого как супруга Муктапхалакету будешь ты вместе с ним править над видйадхарами и асурами сорок три миллиарда двести миллионов лет. А пока ты будешь совершать подвиги веры, будет тебя охранять этот лучший из драгоценных камней, подаренный возлюбленным, — велика его сила, ибо рожден он из кувшина самого Вершителя судеб».

Когда подвижник, наделенный силой божественного прозрения, молвил это в ответ на слова Падмавати.

Муктапхалакету, низко склонившись перед ним, взмолился: «О святомудрый, пусть никогда не поколеблется моя преданность Богу Шиве, пока я буду пребывать среди смертных, и пусть никогда душа моя не склонится к какой-либо иной женщине, кроме Падмавати!» И ответил подвижник: «Пусть так и будет!»

Глубоко опечаленная, прокляла Падмавати ученика, из-за ошибки которого такие горести обрушились на нее и ее возлюбленного: «Раз ты по своей глупости проклял предназначенного мне судьбой супруга, да будешь ты ему в его земной жизни вьючным животным и в его воле будет изменять твое обличье!» От такого тяжкого проклятия пришел в отчаяние Дридхаврата, а затем исчез он, а вместе с ним и его наставник Таподхана. И тогда Муктапхалакету сказал Падмавати: «Должен я теперь пойти в свой город и посмотреть, что случится там со мною». Услышав эти слова и придя в ужас при мысли о разлуке, она в украшениях и нарядной одежде пала на землю, словно лиана, сорванная ураганом вместе со всеми своими цветами. Как только мог успокаивал Муктапхалакету свою бившуюся в рыданиях возлюбленную, а затем вместе с другом отправился в путь, часто оборачиваясь, с тем чтобы еще и еще раз взглянуть на нее. Падмавати, в отчаянии от разлуки и рыдая, говорила сквозь слезы Манохарике, старавшейся утешить ее: «Уверена я, что этой ночью привиделась мне сама Парвати, и уже она была готова накинуть мне на шею гирлянду из цветов, как остановилась и промолвила: «Не тревожься! Я непременно отдам ее тебе в будущем». Я думаю, что она хотела дать мне понять, что мой союз с возлюбленным должен пройти испытание какой-то помехой». Так печалилась она о случившемся, и Манохарика подтвердила: «Конечно, как ты и думаешь, сон этот был послан тебе Богиней в утешение. И ведь подвижник сказал то же самое, да и Боги определили именно так. Поэтому приободрись и верь, что скоро соединишься ты со своим милым».

Такими и другими словами подруги, волшебным действием лучшего из драгоценных камней была Падмавати приведена в чувство, и осталась она жить в храме Гаури, предаваясь подвигам веры, совершая трижды в день поклонение перед Шивой и Парвати, а также перед изображением своего возлюбленного, принесенным из родного города. Когда весть о случившемся достигла ушей ее родителей, все в слезах поспешили они к ней и попытались удержать ее от подвижничества: «Не терзай себя понапрасну во имя желания, которое так или иначе осуществится». Но она отвергла их доводы: «Как смею я жить в неге и холе, когда супругу, нареченному мне богом, предстоят из-за проклятия тяжкие испытания? Ведь для женщин из благородных семей супруг все равно что Бог. Нет у меня сомнений, что благодаря моему подвижничеству будет положен конец этому несчастью и милостью Шивы соединюсь я с возлюбленным, ибо нет ничего, чего не могло бы принести подвижничество».

И когда Падмавати так решительно возразила родителям, ее матушка Кувалайавати обратилась к своему супругу со словами: «Пусть продолжает она, государь, совершать это жестокое подвижничество! Зачем тревожить ее бесплодными доводами? Так уж ей предназначено судьбой, и этому есть причина. Вот послушай. Однажды Девапрабха, дочь повелителя сиддхов, совершала в храме Шивы очень суровое подвижничество ради обретения желанного супруга. Пошла туда вместе со мной Падмавати и жестоко посмеялась над ней: «Как не стыдно тебе совершать подвижничество ради замужества?» И тогда Девапрабха разгневалась и прокляла ее: «Глупая, смешна ты своим умом младенческим! Пусть же и тебе придется совершать тяжкое подвижничество ради обретения супруга!» Вот поэтому-то она и должна неизбежно претерпеть страдания — кто может отменить проклятие дочери повелителя сиддхов? Пусть уж она делает то, что делает». После этих слов супруги повелитель гандхарвов решил, хотя и не без сомнений, вернуться к себе, и дочь его низко поклонилась ему, и он отправился в свою столицу. Падмавати же осталась в храме Гаури и продолжала возносить молитвы и совершать подвиги веры, и каждый день она летала поклониться Сиддхишваре, почитаемой самим Брахмой и другими Богами, о чем Шива повелел ей во сне.

17.5. ВОЛНА ПЯТАЯ

Пока Падмавати была занята совершением подвигов веры в надежде, что это поможет ей соединиться с Муктапхалакету, сам сын повелителя видйадхаров в предчувствии схождения своего в мир смертных, которое неизбежно следует за проклятием брахмана, в страхе бросился к Шиве, чтобы освободил он его от этого. Взмолился царевич могучему Богу, и раздался из святая святых храма небесный голос: «Не опасайся ничего, ибо не придется тебе переносить страданий ни в материнской утробе, ни в твоей жизни среди смертных, ибо родишься ты могущественным и доблестным князем, обретешь благодаря подвижничеству Таподханы власть над всеми видами оружия, а мой гана, которого зовут Кинкара, будет твоим младшим братом. С его помощью одолеешь ты своих врагов и исполнишь службу, которую ожидают от тебя Боги, а затем воссоединишься с Падмавати и будешь властвовать над видйадхарами!» Выслушал эту речь царевич, и зародилась в душе его надежда, и стал он ожидать, когда созреет плод обрушенного на него проклятия.

В этом месте моего повествования уместно рассказать о городе, расположенном на востоке и называвшемся Девасабха, то есть Собрание Богов, превзошедшем великолепием это собрание. В нем обитал повелитель мира чакравартин Мерудхваджа, союзник Индры во время войны между Богами и асурами. Этот великодушный царь жаждал славы, а не богатств других людей, был у него беспощаден меч, но не были такими его наказания, он страшился греха, но не страшился врагов, изредка искривлялись от гнева его брови, но никогда не кривил он душой, рука его была жестка от ударов тетивы, но не было жестокости в его словах, был он скуп на пощаду даже к беспомощным врагам в битве, но никогда не проявлял ни малейшей скупости, раздавая награды, испытывал истинную радость и наслаждение от добродетельных дел, но не от женщин. Но две тревоги постоянно жили в его душе, и одной из них было то, что не имел он ни одного сына, а другой — то, что дайтйи, спасшиеся от истребления во время великой битвы между Богами и асурами и изгнанные в Паталу, продолжали угрожать издалека и коварно разрушали святые места, храмы и ашрамы и потом снова возвращались в Паталу, и царь не мог взять их в плен, ибо они могли передвигаться как в поднебесье, над землей, так и в Патале, подземном царстве.

Случилось однажды так, что, удрученный такими тревогами, отправился он в день полнолуния в месяц чайтра на колеснице, посланной за ним самим Индрой, для того чтобы принять участие в собрании Богов — Индра всегда собирал Богов на совет в утреннюю часть этого дня, и царь Мерудхваджа всегда отправлялся туда в присланной Индрой колеснице. Хотя и на этот раз Индра его почтил и насладился Мерудхваджа песнями и плясками небесных дев, но не переставал он вздыхать.

Заметил это предводитель Богов и, зная, что томило душу друга, сказал Мерудхвадже: «Знаю я, царь, в чем твоя печаль. Брось сокрушаться. Родится у тебя сын, и будет он назван Муктапхаладхваджа, и будет в нем частица Шивы, и еще один сын родится у тебя, по имени Малайадхваджа, в котором воплотится гана, один из слуг Шивы. Муктапхаладхваджа и его младший брат получат от святомудрого Таподханы все знания, все виды оружия и ездовое животное, способное принимать любой облик. Этот непобедимый воин снова овладеет великим оружием Пашупатой и завоюет земной и подземный миры. Прими от меня двух слонов, способных передвигаться по воздуху, Канчанагири и Канчанашекхару, а еще могучее оружие». Когда Индра сказал это Мерудхвадже, он передал ему и оружие, и слонов и отпустил его, и тот, радостный, вернулся в свой город на землю. Однако асуры, которые благодаря своему коварству смогли подорвать уверенность Богов в силах этого царя, сумели снова спастись от него, хотя он и выехал против них на летучем слоне, ибо и на сей раз нашли они убежище в Патале.