Океан
Шрифт:
– А что-то посложнее? Почки там, печень…или надпочечники.
Семен нахмурился.
– Не слышал о таком. Механические аналоги…нет, не слышал, особо не интересовался. Да и вряд ли можно такое создать в принципе, слишком сложные там химические реакции протекают. Это же, по сути, надо целый завод, целое производство уместить в весьма малом объеме. Такого уровня миниатюризации мы пока не добились, да и вряд ли теперь добьемся. Я слышал, что клонируют эти органы успешно. На животных отработали давно, теперь и у людей выращивают. Это оптимальный вариант.
– То есть, ты хочешь сказать, что если потребуется заменить внутренний орган,
– Да, именно так.
– Аркадий, где ты, а как там продвигается твоя работа с мета-бериллием?
– А, – улыбнулся тот и вытащил из кармана зеленоватую сферу. Ну, как продвигается. Нормально. Думаю, если будет время и поход окажется спокойным, поэкспериментировать немного. Собрать на коленке какого-нибудь дроида…
– Вроде Юнги?
– Да, кстати, – Аркадий обернулся, – вроде Юнги. Отключить у него все процессоры, оставить только провода и механику, и подключить мет. Посмотрим, что получится.
– А это вообще не опасно? Я в том смысле, что исходя из того, что ты рассказывал, появится какое-то…не знаю…типа, человеческого сознания. Самообучение и так далее.
– Эх, да ты, кажется, совсем меня не слышал? Я говорил, что по последним данным, мет – это идеальный аналог мозга, не важно, человеческого или нет. Но еще важно и тело, как связь с внешним миром…
– Ну так вот, – перебил его Игорь, потом встал, налил себе еще кофе и вернулся, – какое-то тело будет. Конечно, самое примитивное, но с чего-то надо начинать.
– Ага. Только отсутствуют предпосылки для разума. Например, хочет ребенок кушать, начинает плакать, и его дают молока. Первая связь. Намочил пеленки – начинает плакать – ему меняют. Ага, второе есть. Чуть постарше становится. Разбросал еду – его наругали – ага, значит, так делать нельзя. И так далее.
– То есть, – Игорь покрутил пальцем и заметил, что к ним подсели ближе заинтересовавшись Дмитрий, оператор всех дронов и Руслан. Это воспитание? Так можно, а так нельзя?
– Нет. Воспитание – это только часть. Я говорю про весь комплекс: опыт, общество, воспитание, моральные установки, инстинкты и так далее. А то, что я хочу поэкспериментировать – так, безделица, хотя и интересная.
– Но ты же говоришь, что есть самообучающиеся программы.
– Ты видишь у нас на борту опытных программистов или психологов? – он развел руками. Металлическая выглядела особенно эффективно. Есть коллективы, которые пишут такие программы, но у нас на борту таких нет.
– А не боишься, что, твой эксперимент выйдет из-под контроля, станет слишком умным и перебьет нас всех? Ведь, человечество всегда очень опасалось таких сценариев, вспомним еще с этого…как его, – Игорь поморщил лоб – а, Франкенштейна или доктора Моро.
– А ты не боишься, что Лада выйдет из под контроля или какой-то Юнга? Они точно не глупее нашего и умеют анализировать и делать прогнозы лучше человека.
– Тут ты прав, – согласился Игорь и замолчал.
– А вот помнишь, – продолжил геолог, – древнего писателя Азимова? И три закона робототехники. Нельзя такие табу поставить в мет-мозгу?
– Азимов и прочие сейчас можно читать только как лёгкие рассуждения на тему. Да, для своего времени это был прорыв, да и сейчас философские вопросы, поднимаемые там, довольно любопытны. А что касается конкретики, – Аркадий бросил взгляд на Эмиля, как самого эрудированного и многопрофильного специалиста среди присутствующих, –
сам подумай. Ведь, чтобы понять, грозит или нет человеку опасность, сам робот должен быть таким умным, уж не меньше, чем человек. Не меньше, а на самом деле – гораздо более умным.– А как же наша Лада, – вмешался Семен. Она же смотрит за показаниями всего экипажа и сообщает, если существует опасность.
– Да там другая же система, – вмешался Руслан, поигрывая своими впечатляющими бицепсами. Она просто постоянно отслеживает, а у Азимова роботы анализировали и делали вывод – опасно или нет. И мало того, самостоятельно предпринимали действия для предотвращения. Если, например, у кого-то из нас опасно повысится температура, она даст знать об этом Семену и капитану, – он обернулся на врача, который согласно кивнул. Если никого не будет, она, в крайнем случае, направит Юнгу, чтобы он сделал укол. Но это прямая и явная угроза. А если кто-то наставит оружие на человека?
– Она не среагирует, – тихо закончил Игорь.
– Правильно. Потому, что все показатели в норме и непосредственной опасности нет. Лада будет просто наблюдать.
Аркадий тяжело вздохнул и потер глаза.
– В общем… Не стоит полностью полагаться на машины. Кто знает, помогут они тебе или нет. Это хороший инструмент, как топор или прокатный стан, но в сложных вещах, которые подразумевают выбор, от них толку не больше, чем от палки.
Разговор сам собой угас, кто-то остался, чтобы поесть, а Игорь отправился в свою каюту. Делать особо было нечего, шлемы виртуальной реальности в режиме тишины выключались принудительно, поэтому он решил поспать.
Проснувшись позже, он посмотрел на часы, и оказалось, что прошло всего несколько часов, и до начала движения дальше было еще прилично времени. За время отдыха, боевая тревога так и не прозвучала, что означало только одно – их так и не нашли.
Он проследовал на капитанский мостик, и увидел там оживленно беседующих Николая Ивановича и Томаса. Старпом стоял чуть в сторонке и внимательно слушал. Ядерщик выглядел довольно мрачно.
– И что, никак сейчас нельзя починить?
– Нет, надо подниматься. Даже под водой можем плыть только на самом малом ходу, даже на средний не перейдем.
– Как там пока ситуация?
– Если не будет ремонта, я еще сутки-двое могу латать, но дальше все начнет усугубляться.
– Хорошо. Делай, что можешь, будем готовиться к всплытию.
Николай Иванович кивнул, и отправился в свой отсек. Его догнал Игорь.
– Что случилось?
– Протечки во втором контуре, возле газогенератора. Сначала была одна, потом еще несколько. Я перекрыл этот участок, но возникают в новом месте. Надо менять весь участок, а это означает серьезный ремонт при помощи Юнги и его мелюзги, малых сервисных дронов.
– Надо всплывать?
– Придется. Если ничего не делать, то скоро весь контур будет напоминать решето, а такая замена в походе невозможна, этот ремонт надо на берегу проводить.
Игорь проследовал в кают-компанию, где, к его неожиданности, никого не было. Только он сел, как включились все экраны, а это значит, что режим тишины был окончен.
Капитан обратился ко всем отсекам:
–Экипаж, режим тишины окончен досрочно, через пару часов мы начинаем подъем на поверхность. У нас обнаружилась небольшая неисправность с реактором, которую требуется устранить. На устранение дается полдня, после чего уходим снова на курс. Готовьтесь.