Оккультные войны НКВД и СС (дополненный вариант)
Шрифт:
Значительной угрозы для устоев Российской империи деятельность доморощенных оккультистов, конечно же, не представляла. Тем не менее в порядке профилактики чиновники Департамента полиции (как впоследствии и ВЧК - ОГПУ) вели работу и в этой области: в "тайные" общества и кружки засылались агенты, вербовались действительные члены, при случае департамент оказывал прямое давление, высылая из страны наиболее одиозных деятелей от оккультизма.
Так, в 1908 году руководитель зарубежной агентуры в Европе А. М. Гартинг сумел внедрить во французскую ложу "Жюстис" "Великого Востока Франции" своего агента - некоего Биттара-Моненана, который сумел продержаться в этом качестве аж целых пять лет, прежде чем его разоблачили. Благодаря донесениям Биттара Департаменту полиции стало известно о приезде в Россию в мае 1908 года двух масонских эмиссаров из Парижа - Бертрана Сеншоля и Жоржа Буле - с целью формального открытия ими в Петербурге и Москве двух масонских лож: "Полярная звезда" и "Возрождение". Это сообщение произвело
Заметной личностью среди русских "братьев" был в эти годы бывший профессор Московского университета, социолог Максим Максимович Ковалевский. Он долгие годы (с 1887-го по 1906-й) провел за границей, встречался и переписывался с Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Именно Ковалевский, этот старый член французской ложи "Верные друзья", возвратившись в 1906 году в Россию, не только основал здесь "прогрессистскую партию", но и, победив на выборах, прошел в депутаты I Государственной думы. Ему же принадлежит инициатива организации в России первых временных "кадетских" масонских лож: "Возрождение" (Москва) и "Полярная звезда" (Санкт-Петербург). Мастером-наместником московской ложи был выбран врач-психиатр Николай Баженов. "Полярную звезду" возглавил сам Ковалевский.
Большинство масонов как в Москве, так и в Петербурге высказывались за то, чтобы принадлежать к влиятельному "Великому Востоку Франции". Ковалевский, однако, возражал и настаивал на том, чтобы присоединиться к "Национальной ложе Франции", стоящей за шотландский ритуал. В начале февраля 1908 года на квартире Максима Максимовича состоялось общее собрание русских масонов, на котором он заявил о своем выходе из "Полярной звезды". Никто из "братьев" не возражал. Новым мастером-наставником был выбран граф Орлов-Давыдов. Секретарем-казначеем назначили князя Давида Иосифовича Бебутова. Заседания ложи с этого момента проводились на квартире Бебутова.
В феврале 1908 года Бебутов и Баженов выехали в Париж просить мастеров "Великого Востока Франции" об официальном открытии масонских лож в России. Встретили их там хорошо.
"Заявление наше, - вспоминал Бебутов, - было принято с большим вниманием, и Верховным советом решено было командировать двух членов Верховного совета гг. Буле и Сеншоль (Boulet, Sincholl). Расходы по поездке мы обязались уплатить, по тысяче франков каждому. Одну тысячу принял на себя граф Орлов-Давыдов, а другую тысячу петербургская и московская ложи взяли на себя. Мы были представлены Верховному совету. Гроссмейстером в то время был депутат Лафер - лидер радикалов в парламенте. Баженова и меня сразу возвели в 18-ю степень и очень с нами носились. Все поздравляли нас и желали успеха в наших начинаниях. Мы имели случай присутствовать на масонской свадьбе и видеть весь обряд венчания. Надо сказать, что самый церемониал и весь обряд чрезвычайно интересен и торжественен. Приезд французов в Россию был назначен на 8 мая того же 1908 года. Мы торжествующе вернулись: я в Петербург, а Баженов - в Москву. По моем возвращении снова начались регулярные заседания и прием новых братьев".
Наконец точно в назначенное время прибыли долгожданные посланцы "Великого Востока Франции" - Сеншоль и Буле. Встречавшие их на вокзале Бебутов и Орлов-Давыдов отвезли французов в гостиницу "Англетер". Вскоре состоялось заседание ложи, на котором было объявлено о ее признании "Великим Востоком Франции". Слово Бебутову:
"После завтрака я поехал делать нужные приготовления, устраивать комнату, как это требуется по наказу. У меня в это время квартиры не было, так как старую квартиру я сдал ввиду отъезда дочерей, а новая еще ремонтировалась. У Орлова-Давыдова тоже шел ремонт, и мы решили воспользоваться квартирой Маклакова. Квартира его была еще тем удобна, что собрание стольких людей днем у депутата не вызывало особых подозрений. Все уже были в сборе с 2 часов дня. Я расставил столы и стулья, разложил все необходимые масонские предметы, словом, привел комнату в настоящий вид. Ровно в три часа приехали французы с Орловым-Давыдовым и Баженовым. Тут благодаря рассеянности Баженова случилось несчастье, которое могло иметь очень печальные последствия. Баженов забыл в автомобиле масонские книги, и шофер увез их в гараж. В гараже легко могли их заметить, начать рассматривать, и кто-нибудь легко мог донести о странных книгах; пришлось ехать выручать книги.
Французов я провел в приготовленную для них комнату. Французы облачились, в ложе все заняли свои места. В этот день приглашены были также Ковалевский и отколовшиеся вместе с ним братья. Для них были приготовлены специальные места, как это полагается для гостей, сзади председателя. Я должен был вводить французов,
а в ложе, в самых дверях, встретил их Орлов-Давыдов, как мастер-наместник, с двумя братьями-наблюдателями. После обмена приветствиями Буле занял место мастера-наместника, Сеншоль - место первого наблюдателя, вторым наблюдателем был поставлен Баженов, я занял свое место секретаря, а оратором в этот день был назначен Маклаков.Начался церемониал установления ложи. По совершении ритуала я огласил привезенную французами от Верховного совета грамоту. Ложа получила название "Полярная звезда". После этого все присутствующие начали подписывать клятвенное обещание в двух экземплярах, одно для нас, другое французы отвезли в Париж. Затем французы произнесли прекрасные речи. Им отвечал, как это полагается, брат оратор. После этого все были удалены. Остались только я, Орлов-Давыдов, Кедрин, Баженов, Маклаков и барон Майдель. Я и Баженов получили 18-ю степень, будучи в Париже. Названных лиц нужно было также возвести в 18-ю степень, чтобы имелось нужное число для шапитра (совет этой степени)… Совет 18-й степени необходим для решения вопросов, которые не могут быть известны ложе. Все было кончено в 7 часов, а в 8 часов все собрались на обед… На второй день мы возили французов показать город, обедали в ресторане "Медведь", и в 11 часов поездом Николаевской железной дороги французы вместе с Баженовым уехали в Москву устанавливать там ложу. С ними поехал и Орлов-Давыдов. В Москве самый церемониал был сокращен ввиду немногочисленности членов, и, пробыв там только один день, французы уехали в Париж. Таким образом, почти на глазах Столыпина и его многочисленной охраны, при всех строгостях всяких собраний, было организовано по всем правилам, с полным ритуалом масонство. Масоны… устраивали ложи в двух столицах, а правительство со Столыпиным ничего не подозревало".
Бебутов ошибается. Правительство много чего подозревало - только времена тогда были мягкие, а будущие чекисты еще сидели за школьными партами.
Однако и при этом "тепличном" режиме у масонов не обошлось без инцидентов. Неосторожное поведение некоторых "братьев" привело к тому, что сведения об их принадлежности к масонству просочились в прессу. Воспользовавшись этим обстоятельством как поводом, наиболее радикальная часть "братьев" во главе с левым кадетом Николаем Некрасовым добилась того, что на специальном совещании масонов в феврале 1910 года ими было принято формальное решение о прекращении своей деятельности. Сделано это было с одной целью - устранить из руководства Верховного совета Бебутова и его ближайших друзей.
Очистив свои ряды от "ненадежных" лиц, инициативная группа во главе с Некрасовым тут же развернула работу по воссозданию масонской подпольной организации.
Обряд посвящения в "кадетское масонство" того времени подробно описал Николай Чхеидзе:
"Как-то раз - это было в 1910 г.
– ко мне подошел член Государственной думы Степанов, левый кадет, и спросил меня, не нахожу ли я возможным вступить в организацию, которая стоит вне партий, но преследует политические задачи и ставит своей целью объединение всех прогрессивных элементов; упомянул он при этом, что для вступления необходимо принятие какой-то присяги и что вообще это связано с некоторым ритуалом. О том, что это масоны, он мне прямо не сказал. Я не был знаком с характером этой организации, равным образом я мало знал и о масонстве вообще, но почему-то - не припомню теперь, почему именно, - сразу догадался, что речь идет о масонской ложе, и тотчас же выразил свое согласие. Степанов указал, куда я должен прийти, - адреса я теперь не помню, В назначенное время я пришел. Меня ввели в отдельную комнату, где Степанов дал мне анкетный листок с рядом вопросов, на которые я должен был ответить (Степанов об этой анкете предупредил меня заранее), и оставил меня одного. Я сел писать ответы. Насколько вспоминаю, вопросы были следующие (приведу, что помню, вместе со
своими ответами).
Как вы относитесь к семье?
– Признаю ее как ячейку, имеющую воспитательный и объединяющий характер.
Как вы относитесь к человеческому прогрессу?
– Признаю, что человечество идет к тому, чтобы стать одной семьей, к этому ведут объективные условия развития человечества, и считаю необходимым всеми силами работать над этим.
Ваш взгляд на религию?
– Считаю, что нужно быть терпимым ко взглядам каждого.
Какие пути и методы международных отношений вы признаете?
– Считаю, что только пути мирного сотрудничества, что только общечеловеческая солидарность и стремление к взаимному пониманию являются основами, на которых должны складываться международные отношения.
Как вы относитесь к войне?
– Считаю, что метод решения международных споров путем войн должен быть навсегда и совершенно исключен из списка допущенных…
Какую форму правления вы считаете наиболее приемлемой для России?
– Республиканскую.
Других вопросов и своих ответов я не помню, но помню хорошо, что вопросов, имевших то или иное отношение к социализму и классовой борьбе, среди них не имелось. Этих тем не коснулся я и в своих ответах.
Когда я написал ответы, в комнату вошел Степанов, взял их и удалился, оставив меня ждать ответа. Я знал, что в это время ответы мои были оглашены в собрании ложи. Через некоторое время вошел Степанов, туго завязал мне глаза и провел куда-то, где меня усадили. Здесь мне был задан вопрос: