Оккультный Гитлер

Однако Гитлер не собирался строить свое государство по образцу одной из прошлых империй – в конце концов они уже не отвечали ни духу времени, ни представлениям фюрера о том, какой должна быть процветающая национальная держава. Нацисты совершили революцию и собирались преобразовывать всё и всех – сверху донизу. При этом инфернальное здание Третьего тысячелетнего рейха покоилось на сумбурных представлениях самого Гитлера и его «апостолов» о том, как устроен этот мир и какие пути являются оптимальными в построении державы будущего, которая должна господствовать над миром. Эти представления можно свести к трем мифам (трем китам, трем источникам и составляющим) национал-социализма: к мифу расы, мифу почвы и мифу «жизненного пространства». У каждого из лидеров Третьего рейха был свой взгляд на эти мифы, и мы не знаем, какой из взглядов возобладал бы в конечном итоге. Однако даже в сумбуре прослеживается некая система. Ее мы и попытается вычленить из словесной шелухи, чтобы понять, где проходит грань между разумом и безумием, между позитивизмом и эзотерикой, между наукой и оккультизмом, и существовала ли вообще эта грань в Третьем рейхе.

Миф расы

Главным мифом идеологии нацистов был миф о расе и расовом превосходстве. Подтверждая этот тезис, «аграрный папа» и один из «апостолов» фюрера Вальтер Дарре писал, что «если мировоззрение национал-социализма свести к его ядру, то таковым окажется расизм; можно сказать, что признание факта наследования человеческих свойств составляет суть национал-социализма».

В мировоззрение Гитлера расизм проник еще в период юности, остальные «апостолы» охотно разделяли его, приняв в той или иной форме. В течение всей истории НСДАП и Третьего рейха миф расы дорабатывался, обрастал дополнительными сущностями и подробностями, но по-прежнему оставался одним из основных теоретических обоснований внешней и внутренней политики гитлеровского режима.

Немецкий национал-социалистический миф расы базировался на доктринах теософии Елены Блаватской и ариасофии Гвидо фон Листа, из которых следовало, что история человечества искажена поздними толкователями – на самом деле она гораздо более древняя и сводится к истории возвышения и падения могущественных рас прошлого. Разумеется, гитлеровская пропаганда не оперировала такими понятиями как «атланты» или «атлантическая традиция», – на уровне официоза это выглядело бы смешным, а немцы, как все приличные люди, любили посмеяться над бреднями современных эзотериков. Но в то же время общие черты конспирологического взгляда на историю были перенесены в идеологию почти без изменений и имеют вполне очевидные для постороннего наблюдателя оккультные корни.

Для начала обсудим расовый миф Адольфа Гитлера.

Гитлер, как он это делал по обыкновению, создал свой расизм на основе чтения всевозможной литературы и участия в беседах, содержание которых он удерживал в памяти и всякий раз ловко приспосабливал к новым обстоятельствам. Расовую концепцию Гитлера определили тексты Артура де Гобино, Чарльза Дарвина, Хьюстона Стюарта Чемберлена и авторов популярной литературы. Установить все источники трудно: в отличие от Геббельса, скрупулезно фиксировавшего книги, которые он прочел, Гитлер этого не делал и редко ссылался на авторов – скорее всего, из желания выдать ту или иную концепцию за свою собственную.

В пропаганде мифа расы Гитлер был особенно последователен еще и потому, что, представляя ясный образ врага, расизм идеально подходил для политической мобилизации и был поводом для стимуляции общественной активности, в чем нацисты чрезвычайно преуспели.

Помимо этого, акцентирование нацистов на расизме имело собственную внутреннюю логику. Дело в том, что существует очевидное родство нацистской расовой идеологии с тогдашним состоянием естествознания, особенно биологии и психологии, не исключавшими расизм как таковой, но часто привлекавшими его для объяснения особенностей исторического развития отдельных народов. Гитлер, с его развитым политическим чутьем, прекрасно это понимал и использовал для формирования и утверждения расового мифа. Этот процесс, естественно, происходил не на пустом месте: расизм еще в XIX веке стал прочной составной частью европейской политической культуры, развив заложенный еще в эллинизме принцип разделения общества на элиту и плебс.

Так, теорию об исконном неравенстве людей использовал для оправдания различного социального положения людей еще древнегреческий философ Платон. В качестве ступеней перехода от проторасизма к современному расизму можно назвать следующие. Первая ступень? эпохальный 1492 год (завершение Реконкисты, изгнание евреев из Испании и Португалии и открытие Америки). Вторая ступень? XVIII век с его трепетным отношением к античным идеалам красоты (образы, не соответствовавшие аполлоновским стандартам, считались уродливыми, а внешность человека стали связывать с его моральными достоинствами). Третья ступень? последняя четверть XIX века, когда появились эзотерические доктрины с расистским уклоном. Большую роль сыграла дарвиновская эволюционная теория и учение об естественном отборе: биологизм красной нитью проходит сквозь структуру мышления расистов.

Расизм в его современном варианте основывается на убеждении, что человечество по определенным физическим признакам разделено на устойчивые и неизменные группы, которые непрерывно дерутся между собой за «место под солнцем». Искусственно отделенным друг от друга расам приписывались, исходя из различных физических характеристик, различные умственные способности, психические свойства, и, в конечном счете, различные расовые характеры. Этой экстраполяцией физических и психических свойств расизм и отличается от научной теории рас.

Рис. 28. Так должны были выглядеть представители «расы господ» – «истинные арийцы»

Бурное развитие естествознания в XIX веке, толкнувшее многих мыслителей к механицизму, привело к тому, что начали разделять только внешние признаки расы: цвет кожи, строение тела, форму черепа, профиль лица, цвет глаз, форму носа, цвет и форму волос. С развитием генетики расовая теория все более отходила от внешних проявлений расы. Поэтому расовые теоретики обратились исключительно к приобретенным качествам человека, которые объявлялись самыми важными. Отказавшись от внешних признаков, расовая теория перестала быть «визуальной идеологией». Но, с другой стороны, расизм получил возможность апеллировать к этническим, национальным, религиозным или даже социальным группам внутри «белой расы», представители которых внешне никак не отличаются от других людей.

Рис. 29. Так должны были выглядеть жены «истинных арийцев»

С расширением понятия расы дело дошло до разделения на «антропологический» и «гигиенический» расизм.

В Германии антропологический расизм был нацелен против цветного населения, проживающего на немецких колониальных территориях, и против цветных меньшинств в собственной стране: против цыган, против «рейнских метисов», родившихся от связей французских солдат африканского происхождения и местных девушек во время французской оккупации, против этнических меньшинств (поляков в Силезии) или против евреев, которых рассматривали не как религиозную, этническую или социальную, но как обособленную расовую группу.

Гигиенический расизм был нацелен на физически больных или неполноценных людей (которых рассматривали как наследственных больных), а также против маргинальных общественных групп: бродяг, нищих, проституток, алкоголиков и рецидивистов, аномальное поведение и образ жизни которых расисты-гигиенисты возводят к генетическим особенностям, а не к социальным условиям, в которых проходило воспитание и существование.

Для всех без исключения людей, относящихся к перечисленным группам, границы этих групп в воображении расистов становились непроницаемыми, а механизмы ассимиляции объявлялись несуществующими. Если ранее еврей переходил в христианскую веру и переставал быть евреем, то в глазах расиста этот переход ничего не значил.

Расизм как идеология принял более-менее ясные очертания еще в XVIII веке среди французских дворян, считавших себя потомками германских завоевателей, а крестьян – потомками покоренных галльских земледельцев. Во второй половине XIX века английские теоретики сконструировали из социал-дарвинизма целую систему. В таком виде она и попала впервые в Германию. Племянник Дарвина Фрэнсис Гэлтон написал книгу «Наследственность, талант и характер» (1865), в которой с помощью статистики пытался доказать, что психология и характер большинства людей зависят от их физического строения, которое и является причиной разделения на бедных и богатых. По мнению Гэлтона, низшие слои общества могут породить только неполноценную расу. Он назвал свою систему «евгеникой» (от греческого слова, означающего «хороший от рождения, благородного происхождения»). Гэлтон полагал, что расовый отбор следует сделать частью социальной политики. Его последователи во всем мире были заворожены видением нового мира, в котором не будет места нищете и болезням.