Окно напротив

– Тебе кто-то заплатил, чтобы ты это сказал? – рассмеялась она, выглядывая из-за белых лепестков, приятно ласкающих нежную кожу ее лица, припухшую от слез.

– Нет, я ужасный циник, ломающий себя ради любимой женщины. – Он засунул рук в пакет. – Не сбивай меня, а то настрой пропадет. Забуду все, что хотел сказать.

– Тогда продолжай.

– Это тебе...

Перед ней на коленях стояла коробка с кефиром и круглая буханка еще горячего серого хлеба.

– Мне даже страшно подумать, где ты был, у кого стащил все это и как успел?

– Сейчас я все расскажу.
– Сергей положил ей на колени связку ключей. – Это от моего мотоцикла. Обещаю прокатить тебя на наше поле летом. Уложу тебя на влажную от дождя траву, сделаю венок из ромашек, а потом выкину его к черту и буду любить тебя прямо там. – Он рассмеялся, увидев ее округлившиеся глаза. – Конечно, если ты мне позволишь. Еще я хотел бы сделать тебе яичницу. Помнишь, ту, чумовую, которая готовила нам Машка? Нам ведь тогда было так хорошо... И хотел бы найти дома тот самый старый вязаный свитер, в который мы помещались вдвоем и могли спрятаться от всего мира. Еще я должен сделать кое-что важное.

– Что?

Сергей достал из кармана кольцо и надел себе на безымянный палец правой руки.

– Вот. Больше не сниму. Знаешь, даже не это главное. Видишь эту штуку? – На пол, обнажая татуировку на щиколотке, полетели его ботинок и носок. – Это крепче любых штампов в паспорте.

Донских указал на маленькую кардиограмму с сердечком, нарисованную на его ноге. Затем сдвинул одеяло и провел ладонью по такому же рисунку на изящной ножке девушки. Бережно и нежно, с каким-то особым трепетом.

– Я всегда был твоим, понимаешь? А ты – моей. Просто нам понадобилось слишком много времени, чтобы понять это. – Ткнул в нее пальцем. – Ты – моя. Вся, без остатка. И я хрен тебя кому отдам. Поняла?

Марьяна приподнялась на постели и села. Она не понимала, что чувствует. Видела, что любимый мужчина вывернул себя перед ней наизнанку и ждал ответа. Все, что он сказал ей сейчас, заставило ее забыть обо всем остальном. Девушка замерла в раздумьях, заметив, как он, нервничая, снова начинает постукивать ногами по полу и теребить руками швы на джинсах.

Потом она медленно взяла в руки коробку с кефиром, встряхнула, отвинтила крышку и нарочито небрежно отхлебнула прямо из горлышка. Повернулась к нему.

Над ее губой белели забавные усы. Они смотрели друг на друга один долгий миг, а затем бросились навстречу и стали целоваться так страстно, как никогда прежде.

Ромашки упали с кровати и рассыпались по полу как десятки снежинок, так напоминавших им о самом сильном на свете чувстве, впервые посетившем их в юности и пронесенном через года. Они напоминали им о счастливых днях, проведенных вместе.

Но если уж говорить по секрету - все самое лучшее еще ждало их впереди…

Конец