Око духа: Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира
Шрифт:
Тем не менее, я полностью согласен с Грофом в том, что модели должны основываться на подробных данных и на соответствии фактам. Я завершаю эту главу подтверждением того, что я страстно желаю, чтобы это суждение соответствовало истине. {76} 0
Тем не менее, мне хотелось бы закончить на той же ноте, с которой я начал: в контексте общей «большой картины» спектра сознания и сфер человеческого бессознательного существует чрезвычайно много совпадений и согласия между Уошберном, Грофом и мной. Я предпочитаю мыслить в рамках этого замечательного сходства, даже когда мы продолжаем спорить о деталях.
76
0 Так как моя модель основывается на данных, а не на теории, я не включил в нее астрологию. Или скорее, я полностью включил в нее астрологию, но в форме, неприемлемой для Стэна. А именно, основываясь на всей сети наличных свидетельств, я считаю, что астрология является точной интерпретацией внутренних областей мифического-членского мирового пространства (то есть Нижнего Левого сектора на его мифическом уровне развития). Это, разумеется, предполагает, что астрология не выдерживает проверки на точность в отличие от методологий, берущих начало на ментальных (и более высоких) стадиях развития.
Как следует из имеющихся данных, обобщенных Роджером Уолшем (Gnosis, Spring 1996), до сих пор астрология действительно неоднократно доказывала свою неспособность пройти экспериментальную проверку даже тогда, когда эту проверку проводили сами астрологи. Пока астрология не пройдет такую проверку, хотя бы в нескольких случаях, у меня не остается другого выбора кроме агностицизма. И в любом случае я убежден, что она представляет собой все еще вполне точную герменевтику внутренних областей мифического мирового пространства.
Я тщательно обозначил свои убеждения в отношении этого вопроса в пространном примечании в конце книги «Пол, экология, духовность», которое Рик Тарнас попросил меня убрать до тех пор, пока я не смогу ознакомиться с его готовящейся к печати книгой «Космос и душа». Я согласился, и убрал это примечание. Я с нетерпением ожидаю выхода книги Тарнаса и более чем готов включить в свою модель астрологию перехода, если она сможет предоставить хотя бы минимальные доказательства. Я часто говорил, что если бы астрология подкреплялась доказательствами, для меня бы это означало, что астрология —
Глава 8. Интегральный феминизм
8. ИНТЕГРАЛЬНЫЙ ФЕМИНИЗМ
Пол и род на моральном и духовном пути
Проявляется ли Дух как мужской и женский? Существуют ли Бог и Богиня? Обладают ли поэтому мужчины и женщины разными, пусть и дополняющими друг друга, типами духовности? На каком этапе — если вообще — мы перестаем быть мужчинами и женщинами, становимся просто людьми? Пережил ли феминизм свою полезность? Или ему просто требуется более интегральный подход?
Феминистская перспектива
Пегги Райт опубликовала два феминистских эссе, посвященных моей работе. Оба эссе содержат несколько замечательных положений, но оба они склонны искажать мои общие воззрения. (Я думаю, очевидно, она не слишком хорошо знакома с моей работой.) {77} Однако ее заблуждения (надеюсь, вызванные благими намерениями), тем не менее, типичны для определенной плачевной тенденции, характерной для многих феминистских авторов, и прояснение этих вопросов, на мой взгляд, имеет решающее значение, если суждено возникнуть подлинно интегральному феминизму, который действительно сможет завоевать расположение у теоретиков и мужского, и женского пола.
77
Увы, я должен сказать, что общий подход Райт — это одно из самых серьезных искажений моей работы из всех, что мне довелось читать, и я могу лишь предостеречь читателей, что она, на мой взгляд, ни коим мало-мальски существенным образом не представляет ни мой общий взгляд, ни, тем более, его убедительную критику.
Две работы Райт были опубликованы в «Ревижн Джорнэл». Поскольку мы с Джеком Криттенденом были соучредителями этого журнала, меня часто просят высказать свое мнение об этом издании, и я, к сожалению, должен сказать, что его научные стандарты временами заметно понижаются. В нем слишком часто проявляются антимодернистские и регрессивные предубеждения, и ни мне, ни Джеку такая тенденция не нравится. Мы никоим образом не связаны с этим журналом, хотя, разумеется, оба желаем добра этому изданию и его издателям.
Когда «Ревижн» решил опубликовать в трех номерах цикл статей, основанных на моей работе («Кен Уилбер и будущее трансперсональных исследований»), я волей-неволей снова оказался на его страницах. Некоторые из статей были великолепны (к примеру, эссе Роджера Уолша), но некоторые были академически вялыми, и довольно многие из них существенно искажали мою работу. Для тех, кто интересуется резюме, обзором или критикой моей работы, этот цикл не может служить надежным источником.
В то же время, я был благодарен этому журналу за то, что он, изменив своим привычкам, предоставил достаточно места для моих ответов (я включил их все в главы 6, 7, 8 и 9). Редакторы этого цикла, Дональд Ротберг и Шон Келли, проделали великолепную работу в этой непростой и неблагодарной ситуации, и мне хотелось бы выразить им свою глубокую признательность за их терпение, усердие и заботу.
Статья Райт была типична для этого цикла, и вот типичный довод Райт: «Представление любой теории как описания инвариантных человеческих структур, а не культурно формируемого опыта, налагает обязанность определить культурные допущения, свойственные самой модели» (1995, 3). Но я никогда не преподношу и не преподносил свою модель, как описывающую инвариантные структуры, а не культурно формируемый опыт. Я нередко использовал аналогию с человеческим телом: в нем 208 костей, пара легких, одно сердце — эти глубинные структуры оказываются универсальными — однако конкретные сообщества повсеместно различаются формами игры, секса, культуры и работы, в которых участвует тело — эти поверхностные структуры являются случайными, исторически формируемыми и культурно относительными. Я последовательно призывал к такому пониманию, которое тщательно уравновешивает универсальные глубинные структуры и культурно обусловленные поверхностные структуры.
Однако Райт игнорирует явное сохранение этого баланса в моей работе; она представляет очень однобокую, а временами нелепую карикатуру на мои взгляды; а затем она триумфально исправляет их при помощи «более сбалансированного воззрения», которое зачастую представляет собой не что иное, как вариант моих действительных взглядов до того, как Райт их исказила. Она попросту заново излагает мои подлинные выводы, при необходимости меняя терминологию, чтобы скрыть ловкость рук, а затем представляет это в виде «феминистских» поправок к моим «андроцентрическим» воззрениям.
Возьмите, к примеру, ее критику моего использования понятий иерархии и гетерархии в «Поле, экологии, духовности». У этих понятий долгая и устоявшаяся традиция применения в литературе, которой я честно и педантично следую. Затем я добавляю понимание того, что каждый из этих видов правления имеет патологическую форму. В целом, мое обсуждение касается всех четырех форм: нормальной и патологической иерархии, нормальной и патологической гетерархии.
Я отмечаю, что «в условиях гетерархии правление или управление устанавливается через плюралистическое и эгалитарное взаимодействие всех сторон» (стр. 16). Райт тут же заявляет, что я, следовательно, «представляю гетерархию, как неспособную к установлению приоритетов», что я, в конечном счете, отрицаю, что у гетерархии есть какие-либо приоритеты. Но «правление или управление», разумеется, означает набор указаний, руководящих принципов или приоритетов — иначе бы не могло быть вообще никакого правления или управления (что фактически превратилось бы в патологическую гетерархию, как я ясно даю понять). Однако, я указываю, что нормальное правление гетерархии основано на «плюралистическом и эгалитарном взаимодействии всех сторон».
Затем Райт «подправляет» мое воззрение, заявляя: «Нет, гетерархия на самом деле означает «совместное правление», которое регулируется «взаимными отношениями и взаимной общностью частей». Другими словами, именно так, как я и определяю гетерархию.
Таким образом, Райт рисует настоящую карикатуру на мои взгляды, утверждая, будто по моему мнению, в естественной гетерархии вообще отсутствует управление, и в качестве примера приводит то, что я открыто называю патологической гетерархией, которая действительно не в состоянии устанавливать какие бы то ни было приоритеты. Затем она заявляет, что я высмеял гетерархию, выставив ее неспособной к каким бы то ни было формам управления, приоритетам и законам, и приступает к исправлению моей ошибочной и унизительной («андроцентрической») концепции.
Она делает это, попросту переименовывая мою гетерархию («взаимное равноправие и содружество всех сторон») в «синархию» («взаимные отношения и общность частей»). И мы ни с того ни с сего оказываемся на удивительном Острове Джиллиган, где все заслуги по части установления связей, содружества и исцеления принадлежат женщинам, а всю ответственность за отвратительное ранжирование и господство несут мужчины. Тогда мужчины превращаются в главных держателей иерархии, которую Райт (вопреки обширной литературе по этому предмету) узко интерпретирует как власть, «сконцентрированную в руках горстки людей» (что по сути является патологической иерархией), а женщины становятся главными носителями прекрасной синархии. Это называется исправлением андроцентризма.
Мой подлинный вывод в этом обсуждении был сформулирован вполне ясно: «Остерегайтесь любого теоретика, который продвигает исключительно иерархию или исключительно гетерархию, или пытается наделять ту или иную из них большей онтологической ценностью. Когда я использую термин «холархия», я, в особенности, имею в виду баланс нормальной иерархии и нормальной гетерархии. Холархия обесценивает как крайнюю иерархию, так и крайнюю гетерархию, что, на мой взгляд, позволяет нам продолжать обсуждение, твердо помня о лучших сторонах обоих этих миров» (стр. 24).
Из того факта, что я указываю на первоначальный смысл термина «иерархия», означавшего «священный закон», отнюдь не следует, что гетерархия не священна (я занимался восстановлением реабилитации в правах, которых ее лишили теоретики вроде Райт, и потому мне требовалась более точная историческая реконструкция). Мой действительный вывод состоял в том, что священное существует как условие баланса и сотрудничества, и в иерархии (традиционно мужской), и в гетерархии (традиционно женской).
Однако Райт, разумеется, попросту реквизирует этот вывод под именем синархии — таким образом, она опять сперва неверно изложила мой вывод как андроцентрический, потом добавила к нему гиноцентрические аспекты моего воззрения, которые она сама оставила без внимания или исказила, а затем представила мой вывод под другим именем как свой вклад в обсуждение.
Я верю, что именно более интегральный феминизм с готовностью примут оба пола.
Кэрол Джиллиган
Мы можем начать с некоторых типичных заблуждений в отношении работы Кэрол Джилиган и понятия иерархии. Я полагаю, что многие феминистские авторы (включая Райт) весьма плохо понимают природу иерархии, что приводит к неверному истолкованию моей модели и модели Кэрол Джиллиган, которая глубоко иерархична.
Джиллиган считает, что и мужчины, и женщины проходят через три широкие иерархические стадии морального развития, однако мужчины склонны продвигаться по этим стадиям, в большей степени основываясь на суждениях о правах и справедливости, тогда как женщины, как правило, преодолевают иерархические стадии, основываясь на суждениях о заботе и ответственности. Таким образом, ошибка Кольберга состояла не в самом понятии широкой иерархической стадии (которое Джиллиган принимает), {78} а в убеждении, что в рамках этих стадий мужская тенденция ранжирования по степени важности представляет собой более высокую стадию, чем женская тенденция связывания. (Это смешение проницаемого с доличностным — заблуждение, которого мы, несомненно, хотим избежать.) Однако заметьте: каждая последующая стадия женского суждения действительно выше по своей способности выражать и проявлять заботу. Каждая женская стадия иерархически ранжирована, но в рамках каждой стадии суждения осуществляются путем связывания и соединения. Таким образом, одно и то же вертикальное, иерархическое, эволюционное ранжирование стадий имеет место и у мужчин, и у женщин, однако мужчины проходят эти стадии, вынося суждения о правах и справедливости, а женщины строят свои суждения на заботе и ответственности.
78
Три иерархические стадии Джиллиган (1982) — это то, что она называет (1) «эгоистическим» (доконвенциональным), (2) «конвенционально этическим» или «заботой», (3) «постконвенционально метаэтическим» или «вселенской заботой». Они иерархичны, поскольку инвариантны; ни одна из них не может быть пропущена; каждая трансцендирует, но включает в себя (дифференцирует и интегрирует) навыки своих предшественников; таким образом, каждая ранжирована как более объемлющая и более содержательная, способная оказывать влияние на свои менее значительные компоненты; следовательно, каждая стадия более высоко развита, чем предшествующая. Джиллиган также предположила, что существует четвертая стадия, которая иерархически интегрирует направления справедливости и заботы (см. ниже). Александер и др. («Введение») приводят прекрасное обсуждение центральной роли иерархии у Джиллиган и ее заслуг в освещении этой роли.
Я подытожил большой объем исследований в этой области, сказав, что и мужчины, и женщины существуют как «действующее начало в сообществе» (как и все холоны), однако мужчины склонны транслировать эту основополагающую (глубинную) структуру
с акцентом на действующем начале, а женщины — с акцентом на сообществе [22] . Но и те, и другие претерпевают трансформации, проходя через одни и те же, нейтральные по отношению к полу, холархические стадии развертывания сознания.22
Процессы трансляции и трансформации в ходе развития самости подробно описаны в книге «Проект Атман». На каждом этапе самость отождествляется с новой основополагающей структурой и затем транслирует эту «глубинную» структуру в «поверхностные» структуры различных сфер (потребностей, морали, самоощущения и т.п.) в рамках того же общего уровня. Разотождествляясь с этой структурой и трансцендируя ее, самость претерпевает трансформацию и переходит на новый уровень развития, где отождествляется с новой основополагающей структурой, транслирует ее, и так далее. (Прим. ред.)
Так в концепции Джиллиган женщины проходят три общие стадии развития: эгоизм, забота и вселенская забота (которые она также называет эгоистической, конвенционально-этической и постконвенционально метаэтической стадиями). Это три широкие стадии доконвенционального, конвенционального и постконвенционального, которые я назвал эгоцентрической, социоцентрической и мироцентрической (и в моей модели мироцентрическая или глобальная стадия — это трамплин и врата к более высоким духовным сферам). Для Джиллиган каждая из этих последующих стадий выше и ценнее предыдущей именно потому, что женщина — как я бы это сформулировал — может расширять круг заботы на все большее число людей (точно так же, как мужчины, проходя через эти стадии, расширяют круг справедливости на все большее число людей, от эгоцетрической к этноцентрической и к мироцентрической модальности).
Джиллиган предположила, что «эти две различные моральные ориентации... могут далее объединяться на иерархической моральной стадии за пределами уровня формальных операций». {79}
Заметьте также, что модель Джиллиган, будучи иерархичной, вдобавок линейна в том смысле, как это понимают идеологи психологии развития. То есть ее три (или четыре) главные стадии развертываются в линейной последовательности, которую невозможно обойти или обратить вспять, поскольку каждая стадия зависит от определенных умений и способностей, обеспечиваемых предыдущими стадиями (например, нельзя прийти к вселенской заботе без предыдущей стадии заботы). Тогда первые две вещи, которые следует отметить в модели Джиллиган — это то, что она линейна и иерархична как для мужчин, так и для женщин. {80}
79
Alexander et al. (1970), стр. 10. Джиллиган описывает эту более высокую стадию нравственной интеграции как связанную с «когнитивной трансформацией от формального к диалектическому типу рассуждений, способному охватывать противоречия, из которых часто вытекают моральные проблемы» (курсив мой, там же, стр. 223). Это то, что я называю переходом от формально-операционного к зрительно-логическому, которое Джиллиган также называет «более охватывающим», «диалектическим» и «полифоническим» — к зрительно-логическому, которое «воссоединит интеллект и эмоциональность» (кентаврическое) и, в частности, объединит «разные голоса справедливости и заботы» (стр. 224) — то есть позволит достичь баланса мужского и женского внутри каждого индивида, который Джиллиган также называет «парадоксальной взаимозависимостью самости и взаимоотношений» (деятельности и общности) (стр. 224). Все это было в явной форме упомянуто в моем определении кентаврического зрительно-логического — стадии, которая включает в себя начало интеграции мужского и женского в каждом индивиде.
Тем не менее, как отмечает Джиллиган, эта интеграция никогда не бывает простой и гладкой; всегда остается (неразрешимая) напряженность между этими двумя голосами, хотя, в относительном плане, они гораздо больше сближаются на зрительно-логическом уровне, нежели на уровне формальных операций. Вот почему я убежден, что мы будем продолжать привносить мужские и женские склонности даже на более высокие стадии, хотя они будут находиться во все более и более гармоничных взаимоотношениях в каждой душе. Дух не относится ни к мужскому, ни к женскому роду; и мы, как Дух, — тоже. Однако, как воплощенные и явленные существа, мы укоренены в телесных предрасположенностях с их разными сферами ценностей, через которые всегда происходит общение, и эти струны тела все равно звучат на разные голоса на всем пути к Богу и Богине, которые сами являются проявлениями чистой Пустоты.
В частности, мы можем сказать, что Дух-как-материя беспол; Дух изливается вовне в наименее одушевленных формах, слишком простых, чтобы воспроизводить себя, лишенных пола. В эволюции Духа от материи к телу, Дух-как-тело развивает собственную сексуальность, чтобы воспроизводить себя на этом уровне. Таким образом, Дух-как-тело имеет глубокую половую основу, мужскую или женскую. В ходе эволюции Духа от тела к разуму столь явные телесные различия как правило влияют и на разум, так что Дух-как-разум сохраняет половую ориентацию (как это видно, например, в разных направлениях моральной ориентации), хотя на высших ментальных стадиях (кентаврических) эти направления все в большей степени объединяются. Когда из разума возникает душа, Дух-как-душа продолжает сохранять «эволюционные следы» половых предрасположенностей, явно обнаруживающихся в теле и, в меньшей степени, — в разуме; душа — это крайний предел половой дифференциации, которая сохраняется как слабый, но приятный аромат. И наконец, Дух-как-дух снова беспол — чистая Пустота, которая при своем проявлении свободно принимает свою сексуальность (Агапе).
80
Даже если мы полностью возьмем за основу модель Джиллиган и модель Джейн Левингер (которая первоначально разрабатывалась только для женщин), мы все равно придем к чему-то очень похожему на представленную мною модель, поскольку эта модель непосредственно, точно и в явном виде включает в себя связующие и ранжирующие аспекты и стадии Джиллиган и Левингер. (На самом деле, некоторые аспекты моей модели были открыто заимствованы из ранней модели Левингер, разработанной для женщин. Позже я «дефеминизировал» и «демаскулинизировал» ее, чтобы прийти к нейтральным по отношению к роду базовым структурам сознания, через которые мужчины и женщины, как правило, проходят в своем развитии с разной расстановкой акцентов.) Райт непозволительно искажает эти пункты моей модели.
Вот другие искажения, которые допускает Райт: вопреки ее утверждению, я не исключаю (и никогда не исключал) возможности надличностных переживаний у детей. Дело скорее в том, что у детей, как правило, не развиваются устойчивые структуры надличностной адаптации (бардо угасает, а все фронтальные структуры носят доэгоический характер). Не было представлено (ни Армстронгом, ни феминистками, ни кем-либо еще) никаких свидетельств в пользу утверждения, что у детей развиваются стабильные и стойкие надличностные структуры, и я, естественно, не включаю этого в свою модель. Но дети, по целому ряду причин, могут испытывать разнообразные мимолетные надличностные пиковые переживания или пребывать во временных состояниях.
Как мы видели в Главе 7, человеческие существа, начиная с первых месяцев после зачатия, имеют доступ к трем обширным состояниям (бодрствования, сна со сновидениями и глубокого сна) и, таким образом, имеют общий доступ к трем великим сферам грубого, тонкого и каузального (хотя отнюдь не постоянно или непрерывно). Но, значит, эффлюкс (нисхождение) из этих состояний может происходить на любой стадии (фронтального) развития просто потому, что все индивиды бодрствуют, видят сны и спят. Кроме того, каждый индивид почти в любом возрасте проходит через весь «цикл» каждые двадцать четыре часа, переходя из бодрствования (грубого) в сон со сновидениями (тонкое) и в глубокий сон (каузальное), а потом опять по кругу. Самость может одновременно находиться «повсюду сразу», и это так же верно и для детей. Вопрос скорее касается стабильной фронтальной адаптации, которая явно идет от доконвенционального к конвенциональному, постконвенциональному и пост-постконвенциональному. (Дальнейшее обсуждение этих тем дано в главах 9 и 10.)
Райт обвиняет меня в «оскорбительном монизме» — чудовищное искажение. Моя «высшая» реальность, как я неоднократно подчеркивал, это не стадия, отстраненная от других стадий, но Таковость или пустая Основа, которая в равной мере присутствует во всех стадиях и феноменах и в качестве таковых. Вот метафора, которую я неоднократно использовал: Таковость — это не самая высокая ступенька лестницы, а дерево, из которого сделана вся лестница. То есть когда Дух реализуется как Дух (что мы называем «Дух-как-дух»), то реализуется просто вся Основа Бытия, которая в равной и полной мере присутствует в каждой вещи и каждом событии во всем Космосе. Она предельно всеобъемлюща и всеохватна — это изначальная Пустота, единая со всеми возможными Формами. Обсуждение Райт этого вопроса (и ее критика, основанная на «оскорбительном монизме») несостоятельны, поскольку она неверно излагает мои взгляды. См. также примечание 7.
К несчастью, все это, как правило, игнорируют или не замечают многие феминистки, которые неким образом воображают, будто Джиллиган говорит, что женщины в целом свободны от этого мерзкого «ранжирования». Я полагаю, что это типично для определенного феминистского подхода, который склонен игнорировать и отрицать любую женскую ранжирующую иерархию из-за опасности ее противоречия «чисто сетевым» моделям. Сосредоточиваясь, в основном, на гетерархичности женского опыта, сторонники этого подхода игнорируют и обесценивают важные аспекты женского опыта, которые, кроме того, иерархичны — что, как я полагаю, глубоко искажает весь этот подход и делает для него практически невозможным вообще дать сколько-либо состоятельное описание женского развития.
Другими словами, эти «чисто соединительные» модели имеют непосредственное отношение к тому, что я называю патологической гетерархией: не общность, а слияние; не связывание, а сплавление; не соединение, а неразъединение — неспособность вообще ранжировать ценности, что, в действительности, приводит к обесцениванию всех ценностей.
Типичная патологическая форма мужского действующего начала — это «сила прежде всего», или грубое доминирование и жесткая автономия. Такой мужчина не хочет быть частью чего бы то ни было другого (общности), он лишь хочет быть целым самим собой (отчужденным действующим началом): он опасается взаимоотношений и ценит только самостоятельность и независимость. Это не мужское действующее начало, а патология мужского характера. Сходным образом, типичная патологическая форма женского общения — это слияние: такая женщина боится автономии и растворяется во взаимоотношениях, при этом зачастую разрушая свою собственную самотождественность. Она хочет быть не целым (со своим действующим началом), но всего лишь частью чего-то другого (преувеличенной общности). Это не нормальная женская гетерархия, а патологическая гетерархия или растворение: все ранжирование отброшено и царит одно лишь связывание.
И увы, именно патологическая гетерархия служит движущей силой слишком многих из этих «чисто сетевых» и «проницаемых» моделей предполагаемого женского развития. На мой взгляд, правильнее модель, которая признает и приветствует как иерархию, так и гетерархию и у мужчин, и у женщин и, потому, может объяснять как развитие, так и патологию каждого пола. И очевидно одно: патологическую мужественность нельзя преодолеть патологической женственностью. {81}
Проницаемая самость
81
Расширенное обсуждение этой темы можно найти в Главе 1 книги «Пол, экология, духовность».
Многие проповедники феминизма согласны с результатами многочисленных исследований, которые предполагают, что мужчины склонны акцентировать действующее начало (или автономную самость), а женщины — общение (или «соединяющую» и «проницаемую» самость). Однако, на мой взгляд, из-за того, что многие феминисты обесценивают и считают чем-то побочным иерархическую интеграцию у женщин, они не часто способны дать состоятельное объяснение развития проницаемой самости. Мой подход делает или, по меньшей мере, пытается делать это следующим образом.