Око флота

Для боя предназначалось тесное пространство десять на пятнадцать футов и высотой всего пять футов четыре дюйма. Расположившееся по бортам зрители не давали расширить его. Кое-кто предлагал ставки, голоса призывали к спокойствию. Среди этого вавилонского столпотворения появилась молодцеватая фигура лейтенанта Вилера. С его приходом парусиновую ширму сняли, увеличив, таким образом, число зрителей почти вдвое. Вилер огляделся.

– Черт побери, тут темно как в склепе. Бога ради, принесите еще фонарей. Фехтовальщик должен видеть, хочу вам сказать.

Стоя друг напротив друга, противники слушали инструкции Вилера.

– Итак, джентльмены. Фехтуете, как на рапирах. Бьете только в корпус, острием. Вы без масок, что мне не нравится, но поскольку это только спортивная схватка, – на этих словах он возвысил голос, – я не стану предупреждать вас. – Он замолчал.

– Ангард! ^Etes vous pr^ets? 8

– Да. Да.

Получив одновременный ответ, Вилер посерьезнел.

– Алле!

Готовясь к выпаду, Дринкуотер слегка согнул ноги, а левую руку положил на бедро, так как отставить ее в качестве противовеса не позволяла теснота. Моррис принял такую же позу. На его лбу выступили капельки пота.

8

Вы готовы? (фр.)

Дринкуотер ударил по палке Морриса, она поддалась. Он ударил еще, потом нанес укол. Острие коснулось груди Морриса, но тот вывернулся и попытался достать голову Натаниэля, но последний отразил удар и снова принял стойку.

– Альт! – вскричал Вилер. – Ангард.

На этот раз Дринкуотер сделал выпад, отбил в сторону шест Морриса и с силой нанес укол. Острие, пусть даже тупое, оцарапало руку Морриса с внешней стороны, разорвав ткань сорочки.

– Альт! – закричал Вилер, но когда Дринкуотер вернулся в стойку, Моррис с диким криком бросился на него. Удар задел правую руку Дринкуотера и обрушился на его ребра. Рука мичмана опустилась, а на глазах выступили слезы. Но только на мгновение. Он пришел в ярость и ринулся вперед. Вилер приказывал им остановиться, но палка Дринкуотера уже вонзилась Моррису в живот. Моррис вздрогнул и наклонился вперед. Выпрямившись, Дринкуотер поднял руку и обрушил шест на спину противника.

– Альт! Альт! – кричал Вилер, прыгая на месте от возбуждения.

– Оставьте их! Пусть дерутся! – вопили зрители.

Дринкуотер ударил еще раз уже упавшего Морриса. Рукой мичмана теперь водила вся та ненависть, что скопилась в его душе. Он бил Морриса за себя, за Шарплза, за Кейт Шарплз, бил, пока кто-то не обхватил его сзади. Моррис лежал замертво. Кто-то протащил сквозь толпу ведро. Женский голос заявил, что оно полно мочи, и толпа радостно заревела, когда его опорожнили на спину Морриса.

Лейтенант Дево, которого крики и топот отвлекли от третьей бутылки трофейной мадеры, локтями расчищал себе путь через толпу. Он был небрит, всклокочен и озирал представшую перед ним сцену сердитым взглядом.

– А, так это наш чертов юный «орел»?

Наступила тишина. Зеваки стали потихоньку исчезать в темноте.

– Отправить весь этот сброд на бак. Вилер! Какого черта вы тут делаете? Что происходит? Что значит весь этот кавардак?

Но едва Вилер приступил к объяснениям, вбежал взволнованный лейтенант Прайс. Он посмотрел вокруг с плохо скрываемым сожалением, что пропустил зрелище, и обратился к первому лейтенанту:

– Наилучшие пожелания от капитана, мистер Дево. Он просил вас немедленно прибыть в его каюту.

Вместо ответа Дево грязно выругался и направился к выходу. Через несколько секунд его облаченная в сюртук спина и шляпа с выбивающимися из под нее спутанными волосами уже удалялись по направлению к корме.

– Приказ сниматься с якоря, полагаю, – негромко сказал Прайс Вилеру в качестве пояснения.

Дринкуотер услышал эти слова. Он судорожно втягивал воздух и повернулся спиной к Моррису, с трудом держащемуся на ногах. «Даже если нам предстоит дорога в ад и обратно, мне все равно», – подумал Натаниэль. Он чувствовал, что никто теперь не посмеет держать его за мальчишку.

Глава восьмая. Захват «Алгонкина»

Июль-август 1780 г.

Под малыми парусами «Циклоп» шел на юг. В полдень корабль лег в дрейф и начал промеры глубин у банки Лэбедай. Когда реи повернулись, раздался неожиданный крик с грот-мачты:

– Парус!

Дево отправил Дринкуотера с подзорной трубой наверх. К его возвращению на палубу поднялся Хоуп.

– Шхуна, сэр, – доложил мичман.

– Мачты скошены?

– Да, сэр.

– Янки, – отрезал Хоуп. – Мистер Блэкмор, кончайте с этой чепухой. Мистер Дево! Все паруса, курс на юг!

Блэкмор с растерянным видом стоял, держа в руках лот, а вокруг него уже кипела жизнь. Сезни брамселей были отданы, реи поползли вверх. В считанные минуты их развернули по ветру и паруса наполнились. «Циклоп» двинулся вперед.

– Бом-брамсели, сэр? – спросил Дево, как и капитан, прикидывавший силу ветра.

– Бом-брамсели, сэр, – кивнул капитан. – Поднять бом-брамсели!

Легкие реи поползли вверх, заполняя пустое пространство мачты над надутыми брамселями. Пока фрегат расправлял крылышки, Хоуп отправился вперед и осторожно взобрался на фок-мачту. А оставшийся позади Дево уже сомневался, мудро ли они поступили, поставив бом-брамсели при таком бризе, и клял капитанов, которые не полагаются на донесения собственных офицеров. Через десять минут капитан спустился вниз.

– Точно янки. Маленькая, легкая, и набита под завязку людьми, – заявил он, подойдя к стоящей на квартердеке группе офицеров. – К счастью, мы у нее на ветре, и он начинает свежеть.

– Так дайвайте поймаем ее, – сказал Дево, озабоченно глядя наверх.

– Ага, – протянул Блэкмор, все еще обиженный на капитана из-за пренебрежения, высказанного им по отношению к его навигационным упражнениям. – Но если им удасться вырваться на ветер, шхуна сможет идти круче…

– Отставить, – рявкнул Хоуп. – Мистер Дево, приготовить корабль к бою.

Со времени, когда они покинули Спитхед, отправляясь в крейсертво против рейдеров и приватиров, жизнь на кокпите «Циклопа» переменилась. История Морриса и Дринкуотера сделалась одной из легенд корабля, особенно на нижней палубе, где был известен поддекст этой ссоры. Ее немедленным последствием стала отправка одного и другого на салинг, после завершения наказания Моррис совершенно утратил уважение сообщества, и, учитывая, по какому тонкому льду приходилось ему теперь ходить, Моррис смирился с таким уничижением. Такая перемена в его положении казалась почти невероятной, но пока он копил в душе черную злобу на Дринкуотера, над ним самим нависала тень петли.

А вот Дринкуотер, наоборот, в одночасье сделался всеобщим героем. Благодаря репутации у матросов и собственному чувству уверенности, его статус становился все выше с каждым днем. Вилер проникся к нему чем-то вроде симпатии и предложил свои услуги как наставника в занятиях с кортиком. Дринкуотер быстро продвигался в фехтовании, и пару раз удостоился приглашения на обед в офицерскую кают-компанию. Тригембо и Шарплз постоянно следовали за мичманом, образовав нечто вроде личной гвардии.

Когда все успокоилось, Блэкмор отозвал Дринкуотера в сторонку и выяснил все подробности насчет Морриса. Дринкуотер не хотел выдвигать обвинение против Морриса, и старый штурман догадывался, что Моррис знает об этом. Опыт подсказывал старику, что в предстоящем путешествии новых проблем от Морриса ждать не стоит.