Око небес

— Ой.

Вондраш откашлялась:

— Если вы хотите докопаться до сути послания в том манускрипте, вам придется отыскать Кемпа. Он где-то в Лаосе. Может быть. С ним никогда ничего не знаешь наверняка.

Ее собеседник шумно выдохнул и пристально посмотрел на потолок, прежде чем принять решение:

— Хорошо, Сельма, спасибо. Пожалуйста, задай эту задачку Кендре и всей нашей шайке. Мне нужно знать как можно больше насчет того, где его видели в последний раз, с кем он работает, кто снабжает его экипировкой, когда он в последний раз с кем-то связывался…

— Я так и подумала, что вы захотите это знать. Они уже работают над этим.

— Ты богиня, Сельма!

— Вряд ли.

Сэм немного помолчал и сменил тему:

— Как у тебя идут дела?

Голос его помощницы стал серьезным:

— Я бы никому такое не посоветовала, если бы этого можно было избежать. Надеюсь, осталось уже недолго. Это вовсе не увеселительная прогулка на угнанной машине.

Затем Фарго дал отбой. Реми пристально смотрела на него с другого конца комнаты.

— Я слышала, как ты упомянул имя Лазло? — спросила она.

— Мой старый профессор сказал, что он едва ли не самый большой наш шанс на расшифровку манускрипта, — вздохнул ее супруг.

— Да ты шутишь! — Сэм сделал огорченное лицо. — Хотелось бы мне, чтобы это была только шутка, — добавила миссис Фарго.

— Мне бы тоже этого хотелось.

— Чем Лазло занимается после… Того облома?

— Ну, его уволили. Без громкого скандала. Сельма говорит, что он где-то в азиатских джунглях — пытается отыскать некое сокровище, к которому у него есть нить. — Фарго пожал плечами. — С чего он решил выбрать дочь одного из самых влиятельных газетных магнатов Англии, чтобы… э-э, разделить ее компанию, — превыше моего разумения. Вот что значит неправильный выбор!

Реми нахмурилась:

— Не то слово! Ей было сколько — лет восемнадцать? А ему? Пятьдесят?

— Думаю, пятидесяти еще не было, но спиртное… Ну, после определенного момента оно играет с человеком злые шутки. Она была одной из его первокурсниц, и ей только-только исполнилось восемнадцать, — подтвердил Сэм. — Но они оба сказали, что это было по взаимному согласию.

— Прости, дорогой, но он получил по заслугам. И я говорю это, как человек, которому он нравился.

Фарго кивнул, заметив, что жена употребила прошедшее время.

— И он пьяница. Настоящий, — добавил он. — Но кроме этого, он просто кудесник, когда речь заходит о древних документах. Вот почему Джордж его порекомендовал.

Реми покачала головой:

— Только не говори, что мы…

— Должны его отыскать.

— Этот человек опасен. Он — ходячая зона бедствия. После того, как ты заморозил меня на льду и заставил съехать по туалетному желобу, ты еще собираешься просить, чтобы я отправилась на поиски какого-то эгоистичного пьянчуги в… Где, ты сказал, его видели в последний раз?

— В Лаосе.

— Ты имеешь в виду эту душную, опасную адскую бездну на другом конце мира? Тот самый Лаос?

— Я слышал, там есть довольно милые места, — возразил Сэм.

— И речи быть не может. Ни единого шанса! Ты не уболтаешь меня отправиться на его поиски даже в Золотой Треугольник. [24]

— Реми…

— Ты что, спятил?! Этого не будет! Конец дискуссии, Фарго. Я не шучу!

22

Покрышки «G650» взвизгнули, коснувшись опаленной взлетно-посадочной полосы в международном аэропорту Ваттай Лаосской Народно-Демократической Республики.

24

Золотой Треугольник — центральная часть города Питтсбурга (штат Пенсильвания) близ слияния рек Аллегейни и Мононгахила; район отелей, магазинов, театров и парков.

Перелет от Мехико занял почти двадцать четыре часа, если не считать остановки для дозаправки на Гавайях.

Кендра организовала все необходимые разрешения, чтобы самолет мог войти в воздушное пространство Лаоса и провел на тамошней земле столько времени, сколько потребуется. Все это время его экипаж будет ждать супругов Фарго во Вьентьяне, столице страны.

Когда Сэм и Реми закончили обычные таможенные процедуры, возле терминала их уже ожидала машина из отеля «Салана Бутик». Номер в отеле был не роскошным, но сносным, с небольшим, но работающим кондиционером. Они долго принимали душ, а потом съели легкий обед и рано отправились в постель. Нелегко было приспособиться к разнице в полдня между временем в Мехико и Вьентьяном.

Когда они проснулись, проспав добрых одиннадцать часов, Сэм позвонил Кендре. Та нашла проводника, который должен был отвезти их в холмы Лаоса, где Лазло Кемпа видели в последний раз. Судя по тому, что выяснила Сельма, Лазло прибыл во Вьетнам и провел там неделю, собирая снаряжение и посещая тамошних знакомых в университете, после чего отправился на север в поисках того, что пленило его воображение. Последним контактом исследователя с миром был телефонный звонок его брату, с которым они сильно отдалились друг от друга, сделанный из телефона-автомата в маленьком городке на берегу реки Нам Сонг. Этот городок, Ванг Вьенг, и стал целью путешествия Фарго.

Брат Лазло нехотя пересказал Сельме их тогдашний разговор. Полтора месяца назад ученый умолял его переслать две тысячи фунтов в «Вестерн Юнион» во Вьентьяне, чтобы помочь финансированию его затянувшихся поисков и вызволить его из, как он выразился, «бедственного места». Под нажимом брата Лазло рассказал, что в Ванг Вьенге у него случились неприятности с законом и полиция эскортирует его во Вьентьян, чтобы он заплатил там недюжинный штраф. Брат выслал ему две тысячи, предупредив, что больше денег не будет. Исследователь заверил, что этого более чем достаточно и что он близок к открытию, которое навсегда покончит с его затянувшимися финансовыми трудностями и сделает богатой всю семью.

С тех пор связь с Лазло прервалась, и брат боялся, что тот наконец оказался в ситуации, из которой не смог легко выпутаться.

Проводник оказался молодым человеком лет двадцати пяти по имени Аналу, который говорил на сносном англо-туземном английском высоким возбужденным голосом. Он гордо проводил Фарго в их автомобиль: десятилетний внедорожник «Исузу» поблекшего красного цвета с сомнительными покрышками. Когда Сэм сказал, что они направляются в Ванг Вьенг, новый знакомый улыбнулся, продемонстрировав зубы — мечту любого дантиста.

— Туристический поход? Тюбинг? — спросил он.

— Э-э… Нет. У нас есть друг, и мы полагаем, что он может быть там, — объяснил Сэм.

— Множество людей идти и раниться на реке, — предупредил проводник. — Некоторые умирают. Каждый год. Раньше быть сумасшедшим.

— «Раньше быть»? — переспросила Реми.

— Да, угу. Большой туристский город, много пирушек. Но теперь не такой плохой.

— А что случилось? — с любопытством спросил Сэм.

— Правительство закрывать все речные бары.