Око Сатаны

Множество дьяволопоклонников было также арестовано и посажено. В ИТК-29 их стало теперь существенно больше, чем еще год назад. Теперь сатанисты уже не рвались в хозчасть, будто понимая, что с приходом к власти Райшмановского досрочное освобождение им не светит.

Да только вот, не только им оно не светило. Та часть предвыборной кампании Райшмановского, что помогла ему завоевать симпатии пребывающей «за колючкой» преступной братии, так и осталась висеть в воздухе пустыми словами. Когда журналисты спросили нового Президента, почему он затягивает с обещанной амнистией, тот сказал следующее:

«Я непременно объявлю ее, но несколько позже. Понимаете, сейчас, когда нам едва-едва удалось навести порядок, прогнав с российских улиц тысячи оголтелых выродков, не стоит подвергать наших граждан новому стрессу, сталкивая их лицом к лицу с тысячами закоренелых преступников, которые только и ждут своего часа, чтоб как следует разгуляться. Пусть страна окончательно успокоится, пусть она наберется сил. Люди и так слишком долго жили в страхе, чтобы сейчас можно было подбрасывать им новую причину для этого».

Вот и все. Сказал, как отрезал. Общественность — та, что находилась на свободе — его, конечно же, поддержала. «Несколько позже» продолжалось уже почти целый год, и даже самые убежденные оптимисты потихоньку теряли надежду. А большая часть зеков уже давно поняла — обещание выпустить их на волю было для Райшмановского не более чем популистским заявлением, с целью привлечь дополнительные голоса на выборах.

Что ж, сидеть, так сидеть, — решили, в конце концов, заключенные. Им было не привыкать.

Но ситуация в российских тюрьмах и колониях сильно переменилась. Приток сатанистов привел к тому, что слуги Дьявола представляли теперь за решеткой весьма серьезную силу. Кое-где они даже пытались подмять диктовать свои условия, подминать зоны и «кичи» под себя. В этой войне, которая быстро получила название «Второй Сучьей», полегло немало бывалых воров и авторитетов старой закалки.

В ИТК-29 пока в этом отношении было спокойно. Но и здесь в любой момент могло вспыхнуть. Число сатанистов уже почти сравнялось с количеством простых зеков. Учитывая тот факт, что среди последних далеко не все умели даже как следует драться, а все без исключения дьяволопоклонники были закаленными в уличных драках отчаянными бойцами, ситуация складывалась достаточно напряженная…

Смирившись с мыслью, что амнистии не будет, зеки принялись обустраивать свой нехитрый быт. Если прежде каждый лишь коротал дни и вечера в ожидании заветного дня освобождения, то теперь сидельцы взялись за дело с таким рвением, словно им всем поголовно дали пожизненный срок. Всего за несколько месяцев «моральный облик» ИТК-29 изменился до неузнаваемости. Если бы не ублюдочные рожи шнырявших туда-сюда сатанистов, со стороны тюрьму можно было принять за самый настоящий Академгородок. Здесь теперь функционировали студия актерского мастерства и певческий кружок — оба направления тянул на себе посаженный недавно за хищения из театрального бюджета ростовский режиссер. Несколько спортсменов организовали ряд секций — любой желающий, если он не был сатанистом, мог теперь прямо в тюрьме заниматься бодибилдингом, боксом и восточными единоборствами. Пополнялся запас книг в тюремной библиотеке, бразды правления в которой взял в свои руки Профессор.

Первая «ходка» этого человека была результатом обидной подставы, которую провернули дальние родственники Профессора. Он ведь получил свое прозвище не просто так — был когда-то самым настоящим научным сотрудником. Имел служебную квартиру, из-за которой и пострадал. В год развала СССР, когда прежняя система ценностей пошла прахом, НИИ, в котором трудился Профессор, закрылся. Жилье у сотрудников отбирать не стали, предоставив им возможность его приватизировать. Сам Профессор делать этого не собирался, но о том и без него было, кому позаботиться. Прознав о том, что дядюшка остался без работы, и вынужден перебиваться, нанимаясь к кавказским дельцам торговать овощами на базаре, его взялся опекать ушлый племянник из незалежной теперь Украины. Тамошней незалежности ему, видать, не хватало для счастья. Племяш перебрался в Ростов, устроился на работу, и поселился у дяди, развлекая того по вечерам веселыми историями и водкой. Истории становились все длиннее, водки на столе — все больше, а провалы в памяти старенького Профессора — все глубже. В один прекрасный день он обнаружил себя похмельным и побитым, сидящим на улице у пивного ларька. В квартире же, как вскоре выяснилось, проживал теперь не только племянник, но и его жена, которой и принадлежал коварный план захвата чужой собственности. После того, как Профессор, придя домой, попытался устроить скандал, ему показали документы, из которых явствовало, что дядюшка сам сначала приватизировал жилплощадь, а после переписал ее на племянника и его супругу. «Заботливые родственники» прогнали его взашей и позвонили в милицию, заявив, что дядя украл у них деньги. Несколько тысяч рублей ему подсунула в карман пальто бедовая девица, пока Профессор на кухне выяснял отношения с ее супругом.

Так бывший научный сотрудник, как и множество ему подобных, обманутых и обездоленных, превратился в обыкновенного зека. Срок он получил небольшой — со скидкой на возраст и былые заслуги перед Отечеством. Но, когда Профессор, досрочно освободившись, вернулся в Ростов, выяснилось, что идти ему теперь уж вовсе некуда. Злокозненные родственники успели продать квартиру и исчезнуть в неизвестном направлении. Несчастному старику не оставалось ничего, кроме как пойти по дороге бродяжничества и воровства.

А она, дорога эта, как известно, может привести только в одно место. В тюрьму. И вот, раз за разом седенький Профессор оказывался за решеткой. Нынешняя "ходка" была у него уже четвертой. Зеки сочувствовали старичку и уважали его — за ум, за обоснованность суждений, в которой Профессор мог тягаться с толкующими понятия паханами, и за тюремный стаж — четыре срока это, все-таки, не хухры-мухры.

В 2013 году Профессор, который, как и многие другие заключенные, давно поставил на себе крест, вместе со всеми стремительно преобразился. С утроенной энергией вел он теперь дела в тюремной библиотеке, заказывал через освобождавшихся зеков новые книги, и даже убедил администрацию оформить подписку на несколько литературных журналов. В том числе — "Мир Фантастики", где часто публиковались рассказы его любимого писателя Ярополка Логвинова, персоной которого Профессор восхищался еще в те времена, когда Логвинов был его коллегой-ученым.

Так, постепенно сидельцы сумели сделать жизнь в тюрьме гораздо более насыщенной, чем она была всегда. Даже самые прожженные пессимисты теперь признавали — на воле им порой было скучнее, чем здесь. Будни обитателей ИТК-29 больше не были черными. Правда, это не стало поводом забывать — все же, они по-прежнему сидят в тюрьме…

Глава 16 И пришел Паук

И, несмотря на то, что жизнь в тюрьме теперь не выглядела вовсе уж беспросветной, как прежде, постоянное присутствие поблизости большого количества сатанистов вынуждало прочих зеков держать ухо востро. Никто не мог предсказать, во что в итоге выльется безмолвное противостояние. Да и не таким уж безмолвным оно было! Нечестивцы наглели все больше. Они уже не боялись задирать и терроризировать порядочных сидельцев. Разумеется, если тех было в какой-либо камере меньше, чем прислужников Сатаны. А такое теперь в ИТК-29 вовсе не было редкостью.

Многие в тюрьме опасались, что скоро их родная «кича» может превратиться в поле одной из битв тлеющей по всей России Второй Сучьей войны.

Ситуация обострилась еще больше, когда в тюрьме появился влиятельный и абсолютно сумасшедший сатанист по прозвищу Паук, посаженный за многократные убийства. Его сначала поместили в специальную камеру для особо опасных преступников, но даже тамошний его сосед, серийный маньяк-расчленитель Крокодил, испугался, что ночью дьяволопоклонник может расчленить его самого. И написал заявление о переводе в другую камеру.

Подсаживать опаснейшего маньяка к обычным уголовникам никто, разумеется, не стал. Вместо этого из камеры убрали Паука, переведя его в одну из хат, где чалились его братья по вере. Администрация колонии справедливо рассудила, что даже если Паук и убьет там кого-нибудь, хуже от этого никому не станет.

Но, с другой стороны, такое решение содержало в себе и серьезный просчет. Бывший на воле главарем одной из самых многочисленных и жестоких сатанинских банд Ростова, имевший сильный характер и безжалостный к окружающим людям, Паук начал формировать вокруг себя сплоченную организацию и готовить восстание.