Око снов

Один раз подойдя вплотную, я положил руку ему на плечо, и она проскользнула сквозь него. Сириус, судя по всему, ничего не почувствовал и бодро зашагал дальше. Я потрогал сосну, и ничего подобного не произошло – я с легкостью к ней прикоснулся. У меня даже получилось отломать одну из веток. Я оглянулся, ощутив чей-то взгляд на спине, но никого рядом не было. Какой странный сон.

Проверяя окружающее пространство, я отстал от Сириуса и чуть не потерял его из виду. Чтобы догнать его, пришлось даже немного пробежаться. Поднявшись вверх по холму, я увидел застывшего в растерянности брата. И в этот раз мне было отчетливо видно, на кого он смотрит.

Под совершенно не той сосной, которую я себе представлял (я ошибся в своих вычислениях, кажется, на целый километр), сидел потрепанный Рогатый демон в обличии маленького мальчика. Он с удивлением вылупился на заговорившего с ним Сириуса.

– Ты потерялся? Проводить тебя? Ты же слышишь? Разговаривать умеешь?

– Ты не должен меня видеть. Но видишь. Кто ты такой?

– Ой, прости, пожалуйста, меня зовут Сириус, а тебя?

– Это не ответ на мой вопрос.

– Я человек, а ты?

– Уходи отсюда, человек. Нечего тебе здесь делать. Скоро стемнеет.

– А тебе есть куда пойти? Или ты живешь под этим деревом?

– С чего бы мне жить под этим деревом? Я живу где захочу.

– Ну а там, где ты захочешь, будет крыша над головой? Я сегодня видел много маленьких синеньких духов, а обычно после этого ночью начинается сильный ливень.

– Наблюдательный. Тогда тебе нужно поспешить.

– Хорошо, до свидания. Был рад нашей встрече.

И Сириус зашагал по тропинке дальше в сторону дома. Но, пройдя с десяток шагов, вдруг остановился. «Нет, не надо! Сириус, пожалуйста, просто уходи». Но он не слышал меня. А я, конечно, уже знал, что произойдет дальше.

Я прошел с ними до дома и посмотрел, как это рогатое чудище расцарапало Сириусу шею, взвыв от боли, обожженное защитными заклинаниями Люсильды Тарльтон. Посмотрел, как Сириус устроил его в сарае и как пришел к нему на следующее утро с моим бежевым свитером. Я стоял и пытался вспомнить, правда ли оставил его у тетушки дома, но это было так давно. Может, это все просто выдумки моего пьяного сознания.

Всю следующую неделю я бродил за ними, словно привидение. Сириусу было скучно, а Лис не в силах долго ходить, и в основном они болтали и питались едой, которую таскали из дома. Спустя десять дней Рогатый исчез, даже не поблагодарив брата, что меня вовсе не удивило, но почему-то задело до глубины души. Он ведь ему жизнь спас.

Я смотрел, как они ругаются с тетушкой Люсильдой, и искренне поражался. Я помнил смутно, что они часто препирались, но даже и не думал, что Сириус был настолько необычным ребенком. Он говорил с ней на равных, и, если не смотреть на его взъерошенный вид, можно было подумать, что отвечает ей вполне взрослый человек. Люсильда же, как я в первый раз заметил, была еще совсем молодой. Кажется, что ей не было и тридцати. Я знал, что она младше отца, но, к своему стыду, не смог вспомнить насколько. И подумал, что если вдруг спрошу, сколько ей сейчас лет, то она меня точно проклянет.

Я видел, как они гуляли втроем с Мари и Лиззи и как Сириус вместе с Лиззи сидели в стороне, пока Мари закручивала листья и ленты в маленький шторм. Они обсуждали заклинания, и Лиззи рассказывала Сириусу что-то про дальние огороды. А он ее осторожно расспрашивал, что нужно, чтобы снимать защитные заклятия на втором этаже дома. Я удивился, как прекрасна была Мари и как немного светились ее глаза, пока волшебный смерч кружился вокруг. Но брата, кажется, это вообще не впечатляло. Возможно, это был далеко не первый раз, когда он видел, как та колдует.

Сириус ходил к Риффингам пить чай, и там была зеленоглазая девочка с копной собранных в густой пучок волос, закрепленный двумя заколками с бабочками. Она плакала, рассказывая Сириусу про свою бабушку. А он утешал ее, нежно похлопывая по плечу. Маленькая леди Лана была просто обворожительна – как же я мог не запомнить ее в детстве! Она так горько плакала, что я не выдержал и тоже положил руку ей на макушку. И одна из заколок-бабочек тихонько звякнула. Они оба с Сириусом обернулись. Но посмотрели сквозь меня. Я попробовал потрогать заколку еще раз, но в этот раз моя рука прошла насквозь.

Я бродил за ним до самого конца лета. Видел, как он еще несколько раз встречался с Лисом. Видел, как у него получилось тонким серебряным ножом поддеть защитное заклятие с подоконника и как Лис, зайдя в нашу комнату, сразу улегся по-хозяйски на моей кровати. Я чуть не умер от ужаса, когда увидел, как их застукала Люсильда и весь дом начал трещать по швам и содрогаться. Я сразу вспомнил, как побледнело лицо Лиса, когда он рассказывал мне в лесу, что Люсильда чуть не убила их обоих.

Я бы назвал это по-другому. Люсильда чуть не разнесла дом в щепки, брата отбросило сквозь всю комнату, а Лис, крича от защитных чар, пытался сбежать через первый этаж, тетушка гналась за ним, в ярости сметая стены, окровавленный Сириус кинулся за ними следом и с лестницы прыгнул ей на шею, сбив с ног. Их привалило упавшей сверху балкой.

Всю следующую неделю шабаш полным составом восстанавливал дом. А я в первый раз увидел, как брат с Люсильдой не разговаривают так долго. Лис больше не объявлялся, и за два дня до отъезда Сириус начал собирать вещи. Он ходил на холм с соснами и звал Рогатого, но тот не показался, Сириус оставил ему пирожок на каменном фонаре и с очень грустным видом завалился на кровать.

Дом выглядел так, будто погрома никогда и не было. В окно прилетел камушек. Сириус посмотрел во двор: рядом с каменным фонарем стоял потрепанный мальчик с оленьими рожками, тихонько прикладывая палец к губам. Он указал Сириусу в сторону сарая и исчез в темноте. У меня появилось очень нехорошее предчувствие.

Выбравшись через козырек второго этажа и спустившись по изгороди, брат добежал до сарая. Мальчик сидел у разожженного камина. Последняя ночь августа выдалась звездной и холодной.

– Я уезжаю завтра. Хотел с тобой попрощаться.

– Больше не приедешь?

– Почему? Приеду, конечно. Следующим летом.

– Тогда зачем прощаться?

– Долго, и у нас так принято.

– У нас не так, – Рогатый встал и заглянул Сириусу в глаза. – Я пошел, а то опять ведьмы твои всполошатся.

– Хотел тебе что-нибудь подарить на память.

– Мне не нужна память.

– Да… да я не о том. Я заметил, что у тебя нет имени. Читал в книге, что его можно подарить. Хочешь?

Лис долго смотрел на него своим прищуром, и мне на мгновение стало не по себе от того, какой жуткий это был взгляд. Я подумал, что он набросится на Сириуса и раздерет его в клочья. Но Сириусу все было будто нипочем. Он спокойно смотрел на Рогатого в ответ, ожидая, что тот решит.

– Ты не сможешь подарить мне имя.