Око времён

– Спасибо, дружок, – заулыбалась она. – А вы кто такие?

Сидя на кухне возле пылающего очага, в котором на вертеле крутился только что ощипанный гусь, и с удовольствием уминая пироги с капустой и пшенную кашу, Батон улыбался Полине:

– Остаемся?

– Ну, я же обещала, раз ты еду нашел…

Женщину звали Сольман, она была главным помощником королевского повара. Это была задорная и шустрая молодая женщина, лет двадцати пяти, с улыбкой на румяном лице, она успевала готовить еду, мыть пол в кухне и болтать с Полиной и Батоном. Она рассказала гостям, что с самого детства живет и работает во дворце, ее отец служит при дворе кузнецом, мать была поварихой и умерла, когда Сольман была совсем ребенком. Женщина пожаловалась, что никак не найдет толковых поварят, все попадаются бездельники, сорванцы и воришки. Она собиралась рассказать что-то еще, но неожиданно в кухню вошла маленькая старушка с белыми волосами, в чистом сером платье с большим белым воротником, на широком синем поясе висел мешочек и связка с ключами. Лицо и руки женщины покрывали морщины, но взгляд был живой и добрый, как у детей, двигалась она медленно и плавно, сложно было определить ее возраст.

– У нас гости? – она удивленно посмотрела на Сольман.

– Эти ребята помогли мне по хозяйству, я просто покормлю их, – вежливо ответила та.

– Как давно вы здесь? – старушка подошла к столу и стала рассматривать гостей.

– Они только зашли, позвольте им отобедать, – Сольман отложила тряпку и вытерла тыльной стороной руки вспотевший лоб.

– Оба светловолосые, около четырнадцати, у девочки над губой родинка, – тихо говорила старушка, разглядывая Полину и Батона.

Те испуганно переглянулись.

– Как давно вы в нашей стране?

– Второй день, – неуверенно ответил Батон и выронил из рук ложку.

– Кушайте, пожалуйста, я подожду, – старушка села на скамью у стены. – А потом я хотела бы, чтобы вы пошли со мной, кое-кто очень хочет вас видеть.

Поднимаясь по узкой винтовой лестнице за старушкой, Полина крепко сжимала в руке мешочек. Батон шел следом, крепко сжимая подругу за руку, взглядом говоря: «Не бойся, все будет хорошо». Они вышли в большой темный коридор, в конце которого поднялись по широкой лестнице из белого мрамора, украшенной всевозможными ангелочками, фавнами и нимфами. Лестница привела их в небольшой светлый зал.

– Подождите здесь, – сказала старушка и ушла, через другие двери зала.

На полу небольшого зала был выложен красивый цветочный узор из мозаичной черно-белой плитки, на стене справа висел гобелен внушительных размеров, потолок был украшен фреской со сценами охоты древнегреческой богини Дианы и влюбленного в нее охотника Актеона.

– Как в Эрмитаже!.. – шепнула Полина.

На гобелене был изображен всадник на белом коне, впереди коня бежали собаки, загоняющие оленя.

– Прикинь, сколько человек вышивало вручную этот гобелен, – Полина восхищенно гладила полотно.

– А сколько оно стоило бы в наше время, и прикидывать страшно, – Батон тоже потрогал гобелен.

С другой стороны зала, через три арки с колоннами, можно было выйти на балкон, мраморные перила которого были украшены балясинами с вензелями и ангелочками. Батон глянул вниз:

– Ого, Полина, глянь, с этого балкона весь город видно.

Полина в это время увлеченно ощупывала большое кресло с витыми ножками и резной спинкой из темного дерева, обитое темно-красным бархатом.

Не успела Полина опробовать кресло, как украшенные позолоченными цветами и листьями двери, через которые вышла старушка, отворились, и в зал вошла юная девушка. На вид ей было столько же лет, сколько и Полине. Ее темно-каштановые волосы были распущены и струились до талии, часть волос сверху была собрана в несколько изящных кос, закрепленных золотой заколкой в виде стрекозы. На девушке было темно-бардовое бархатное платье, расшитое золотыми птицами, спереди в разрез верхней юбки выглядывала белая нижняя юбка с кружевами. В разрезы на пышных рукавах выглядывала белая рубашка, тоже расшитая кружевом. В руке она держала сложенный белый веер из перьев и шелка с золотой ручкой. Полина и Батон стояли как зачарованные, не в силах произнести ни слова.

– Я знала, что вы придете… я очень вам рада. Меня зовут Лабелин.

5.Лабелин и Армандина

В спальне Лабелин было уютно, на большой кровати с балдахином лежало множество разноцветных шелковых подушек разного размера. Самые маленькие были наполнены сухими травами и благовониями, в комнате стоял теплый пряный аромат. Изголовье кровати было изготовлено из красного дерева и украшено резьбой, райские птицы и экзотические цветы были столь искусно выполнены рукой мастера, что казалось, они вот-вот оживут.

Напротив, у стены, стоял маленький жесткий диванчик с витыми ножками из темного дерева, похожий на стул, который понравился Полине в зале. Над диванчиком висело большое круглое зеркало в замысловатой раме из какого-то черного металла. Зеркало слегка искажало изображение, отражавшаяся в нем комната казалась несколько больше. Единственное окно в спальне было зарешечено и наполовину прикрыто тяжелой темной бархатной гардиной.

«Решетка, как в тюрьме», – подумал Батон.

На полу лежал светлый ковер, с очень длинным ворсом, в котором просто утопала грязная обувь гостей.

– Я – дочь короля Бертонота, – сказала Лабелин, когда ее гости уселись на диванчик. Ее карие глаза светились неземной добротой и теплом, и в то же время, взгляд был наполнен тихой печалью.

– Я расскажу вам все, потому что вы спасете жизнь мне и моей матери, королеве Армандине, – принцесса взяла Батона за руку. – Я все вам объясню, но, когда вы отдохнете. Спасибо тебе, Антон, что настоял на том, чтобы прийти сюда.

Ничего не понимающий Батон только глупо улыбался, кивал головой и радостно тряс руку принцессы. Полина, впервые в жизни почувствовавшая уколы ревности, обиделась и, задрав свой курносый нос, резко спросила:

– Позвольте, ваше высочество, нам так к вам обращаться? Откуда же вам все-таки стало известно, что мы приехали в вашу страну.

– Я просто знала, что вы приедете и все, – принцесса будто не замечала иронии в голосе гостьи. – Зовите меня Лабелин.

– Вы знаете, как зовут Батона. Может быть, вы знаете и откуда мы приехали? – Полине не свойственно было грубить, но сейчас она не могла сдержаться, в ней говорило неведомое ранее чувство.

– Нет, этого я не знаю, но знаю, что это очень далеко. Путь ваш был сложным, поэтому вы должны отдохнуть, а после, я надеюсь, что вы мне все расскажете, – голос принцессы, по-прежнему, был нежен и ласков. Полине стало стыдно за свой тон.

– Мы не устали, и могли бы поговорить сейчас, – Батон смотрел на Полину, наивно не понимая причин ее язвительного тона.

– Сейчас мне надо побыть со своей матушкой, – Лабелин встала с диванчика. – Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.

Напротив спальни принцессы находились две небольшие комнаты, в которые она и отвела своих необычных гостей.

– Здесь твоя спальня, – сказала она Батону. Когда за ним закрылась дверь, она повернулась к Полине и погладила ее по щеке:

– Не держи на меня зла, Полина, я – твой друг и никогда не сделаю тебе ничего плохого. А эта комната для тебя.

Когда принцесса ушла, Полина выглянула из-за двери своей спальни, в коридоре никого не было. На носочках, стараясь не шуметь, она прошмыгнула в комнату к Батону. Комната была очень похожа на спальню принцессы и комнату Полины, только на их окнах не было решеток, а на кроватях подушек с благовониями.

– Что ты скажешь? – Полина уселась на кровать, стянув с себя грязную обувь и поджав ноги. – Оказывается, она и мое имя знает!

– Скажу, что твое платье похуже, чем у принцессы, – смеясь, сказал Батон, за что тут же получил щелчок по лбу. – Да, ладно тебе, я за штаны мщу. Я уверен, что Лабелин даст тебе одно из своих старых поношенных платьев.