Окольцованный

— У тебя, Гриш, какие соображения по поводу жилья?

— Думаю еще. Меня тут уже девочки пугали возможностью холодной зимы. В армии доводилось месяц жить в палатках. На клан можно что-то подобное соорудить. Печь бы найти и дров заготовить.

— Насчет морозной зимы есть у меня сомнения? Многоножка все же на насекомое похожа. Не думаю, что тут будет холодно. Да и та тварь, что в реке видели…

— Дядя Олег! — прервал я его. — На «авось» рассчитывать решил? А если не насекомое. А если и насекомое, но на период мороза впадает в спячку?

— Ты прав, Григорий! Все думаю, как поменьше работать! — напарник рассмеялся. — Буду что-то мастерить из дерева и материи. Вот туда и пойдет сэкономленная древесина. Лишь бы аномалия почаще набеги на хозяйственные магазины совершала.

Время до темноты было еще около двух часов, и мы приступили к заготовке материала для строительства ограды для сектора Олега, стаскивая шары к подножию холма.

А потом я свалился. Остановились отдохнуть, и едва Олег закурил, я почувствовал, что глаза закрываются. И темнота!

Первое, что я увидел, когда ко мне зрение вернулось, это круглое лицо Зинаиды Ивановны. Поводив перед моими глазами ладонью, и убедившись, что я реагирую на движения, она улыбнулась, соорудив на лице довольно милое сплетение морщинок.

— Ну, вот и хорошо! Вернулся, родимый! Анечка! Гриша проснулся!

«Проснулся» для слуха прозвучало приятней, чем «очнулся» или «пришел в сознание».

Я в палатке, но не в той, где ночевал с Аней. Та была зеленая, а эта оранжевая. И маленькая.

И я совершенно голый. Впрочем, к этому я отнесся спокойно.

— Живой! — внутрь просунулась голова Анны. — С возвращением! Как раз к ужину! Встать сможешь?

— Вроде бы могу!

Во рту было до противного сухо и ощущался какой-то кисловатый привкус. Я выбрался наружу. Слабость во всем теле и дрожание пальцев. Однако, сильно меня прихватило!

— Что со мной было? — усевшись на землю, оделся.

— Версий несколько. Первая от Олега. «Закосил от работы вообще, и от стройки его части ограждения, в частности». Вторая от Леры. «Уклонение от исполнения супружеского долга путем симуляции болезни». А у нее этого, между прочим, восемь месяцев не было! Но самая точная от Зины. Скажи, что я молодец, что ее при делёжке к нам выхватила!

Зина поставила рядом тарелку с бульоном. Пахло от варева изумительно.

— Что это!

— Жиденькое пока поешь. Позже, если захочется, еще мяса тебе положу. Сразу не стоит твердую пищу в пустой желудок отправлять. Считай, двое суток без сознания.

— Как двое суток?

— Почти двое. Отключился ты за два часа до захода солнца. Прошли ночь, день, вторая ночь, и вот второй день на исходе. Кушай, кушай!

— И что со мной произошло?

— Кончик шипа под кожей застрял. Я его едва заметила при осмотре ранки, и удалила.

— Так там была просто царапина!

— А кончик то и был размером с половину спичечной головки. Я, конечно, не специалист по токсикологии, но кое-что за свою медицинскую практику успела повидать. Могу предположить, что вещества, содержащиеся в шипах растения обладают двумя свойствами. Обезболивают, чтобы не вызывать беспокойства у поранившегося, и одновременно с этим постепенно выделяют в кровь или в лимфу яд.

Я уже ходила осматривать шипы на растениях. Они твердые, но кончики очень хрупкие. Наверное, так природой и задумано. Тебе хватило и одного.

— И как меня лечили, пока я был в темноте?

— Так у меня за время осмотра мест выпадения манны собралось больше мешка медикаментов. Честно говоря, делая уколы, я экспериментировала. Не зная свойств вещества, по-другому не получилось бы. Но и Ольга кое-что подсказала.

— Она ботаник.

— Вот поэтому и имеет свой особый взгляд на мир и природу. Она заметила, что это дерево, а это дерево, а не куст по ее же утверждению, не растет там, где есть вездесущий щавель. Или, наоборот, щавель рядом не произрастает. Я, когда обломок удалила, подумав, что хуже не будет, приложила к ране размятый листик. И немного отвара смогли тебе через шланг влить в желудок. В общем, что-то из этого комплекса мероприятий тебе и помогло.

— Спасибо, Зина!

— Да не за что! Как самочувствие?

— Живой! — я поднялся и вытянул руки. — Руки не дрожат. Голова не кружится. И даже не могу поверить, что столько времени был в отключке!

— Вот и отлично! Тебя Аня зовет.

Анна, которая как выяснилось сегодня была помощником по кухне, коротко рассказала, что было «пока тебя не было».

— Олег заготовил со своими женщинами колючки на весть свой забор. Я разрешила, решив, что ты был бы не против. Сейчас все у подножья находится. Он все-таки надеялся, что ты быстро очухаешься и вы вдвоем закончите. Прав оказался.

Приходили смотреть на наше сооружение все мужчины. Оценку, как я знаю, поставили неудовлетворительную. Артем и Саша почти больше всех возмущались.

— А дай угадаю, кто больше. Сосед наверняка!

— Да! Николай. Вопил, что из-за этой, как он выразился, «халтурной декорации, имитирующей ограждение, весь лагерь будет находиться под постоянной угрозой прорыва твари». Сам начал сооружать из не очень толстых стволов ограждение, как и мы, используя за основу стволы деревьев. Продвигается у него медленно. За вчерашний день смогли притащить пять стволов. Женщины возмущаются, но работают. Пара уже обсуждает в бабском форуме варианты перехода.

— Что за форум?

— В полдень, после обеда, кто не занят работами, тусуется у бассейна. Переход ведь утвердили только один через десять дней после раздела.

— Из наших…

— Никто никуда не планирует.

— Смотрите! А то срок выйдет, а я деспотом окажусь. Наплачетесь!

Аня мои слова пропустила мимо ушей. Это я болтун, а у нее сейчас доклад.

— Ты пропусти четыре выпадения манны. Были и продукты, и вещи, и инструменты. Все, что однозначно полезное, собрано, перебрано, упаковано. По предметам, которые мы не понимаем, сам разберешься. Но все сразу железное обмазали смазкой. Теперь есть специальная, чтобы масло не переводить. Целый ящик прилетел с тубами.

Еще по соседям. Они там колышков по меже натыкали. Густо, густо. Я не вмешивалась. Думаю, пусть закончат. А как стемнело вчера, позвала соседа и включила лазерную указку. Они метра на три залезли в наш сектор. Сказала, чтобы переделывали. Проглотил молча.

— А ты вредная! — я погладил ее по спине, в конце сместив руку ниже.

— Не вредная, а справедливая. Но могу быть и злая. Руку убрал! Сегодня не моя очередь на прикосновения. Вижу, что в полном порядке, значит в палатку Лерка придет. Продолжаем по графику.