Окончательный диагноз

– Конечно, встречался, – пришла ей на помощь более опытная Вероника Андреевна. – И было бы странно, если бы отец не хотел видеть своих детей. А ваши попытки как-то опорочить доброе имя Михаила Николаевича…

– Встречался или нет? – невежливо прервал монолог Вероники Андреевны Дронго, по-прежнему глядя в глаза Нелли Лопатиной. – Они здесь бывали?

– Он встречался с ними в Москве! – зло крикнула она. – Что вам от меня нужно? Бывали ли они здесь… Какое это имеет отношение к его смерти?

– Спасибо, – кивнул Дронго, поднимаясь со стула. – У меня больше нет вопросов.

– Уходите! – неожиданно закричала Лопатина. – И никогда больше здесь не появляйтесь!

Дронго, а следом за ним и Потапов с Земсковым направились к выходу.

– Довели женщину до слез, – укоризненно сказал генерал Земсков. – Вы действительно садист. У нее мужа убили, можно сказать, на глазах, а вы лезете к ней с вопросами о его первой семье. Некрасиво, Дронго.

– «Можно сказать», – повторил Дронго слова генерала.

– Что? – спросил Земсков. – Опять не нравится? Думаете, она сама убила мужа? Спустилась вниз и застрелила? И Глушкова тоже? Или договорилась с Вероникой Андреевной, и они на пару убили своих мужей? Фантазия у вас буйная, только от этого никому не легче.

Земсков кивнул Потапову, и они двинулись дальше.

– Мне осталось задать лишь вопрос бывшей секретарше Федора Григорьевича, и тогда я смогу сказать, как были совершены оба преступления, – неожиданно заявил Дронго, глядя на спины уходящих.

Генералы остановились, переглянулись и повернулись к Дронго.

– Что вы сказали? – У Потапова дрогнул голос.

– Я знаю, как были совершены оба преступления, – ответил Дронго. – Мне остается только уточнить один факт у Зои Павловны, и вы можете собрать людей, чтобы я рассказал, что здесь произошло.

– Опять ваши сказки… – недовольно поморщился Земсков. – Вы хоть понимаете, какую ответственность на себя берете? Довели женщин до слез, издеваетесь над людьми. Я думаю, вам лучше покинуть территорию поселка.

– Соберите всех в одном месте, – настойчиво повторил Дронго. – И я расскажу вам, как были совершены оба преступления. Соберите, – снова повторил он.

– Хорошо, – Земсков взглянул на часы, – через полчаса соберемся в доме Романовских. Я думаю, Всеволод Витальевич будет рад услышать ваш рассказ. Если, конечно, его сын не стрелял в Лопатина. Я иду туда, мне еще нужно оформить протокол.

– Договорились.

Дронго зашагал к дому Глушкова. Потапов озабоченно посмотрел ему вслед.

– Он ненормальный, – сказал Земсков. – Уверен, что у него ничего не выйдет.

– Посмотрим, – пробормотал Потапов. – Иногда ему удается увидеть то, что недоступно другим.

Дронго подошел к дому Глушковых. Здесь дежурили двое охранников, в одном из которых он узнал Числова. Кивнув ему как старому знакомому, Дронго вошел в дом. Из кабинета слышались голоса. Поднявшись на второй этаж, он обнаружил здесь Аллу и Олега, просматривающих бумаги отца. Рядом с ними находилась пожилая, лет шестидесяти, женщина. Глаза ее были заплаканы. Очевидно, это была Зоя Павловна, секретарша Глушкова, догадался Дронго. Увидев вошедшего, Олег вздрогнул и выронил бумагу. Он смотрел на гостя с нарастающим ужасом.

– Здравствуйте, – раздался знакомый голос за спиной, и Дронго чуть посторонился. В кабинет вошел Борис Арсеньевич Туманян. – Приводим в порядок бумаги Федора Григорьевича, – грустно пояснил он.

– Вы что-нибудь выяснили? – спросила Алла.

– Почти все, – ответил Дронго, глядя на ее брата. – Я только хотел бы уточнить у Зои Павловны одну деталь. В день своей смерти Глушков утром приехал на работу. Вспомните, пожалуйста, не было ли у него с собой какого-то пакета или альбома?

– Нет, – сразу ответила Зоя Павловна.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Утром у него был семинар в институте, и он поехал туда, а уже потом приехал к нам. У него с собой ничего не было, иначе он бы передал вещи в приемную через водителя.

– Да, – подтвердил Туманян, – я встретил его внизу. У него ничего с собой не было.

– Ясно.

Дронго обратился к Олегу:

– Вы могли бы выйти со мной? – попросил он.

– Да, – кивнул Олег, – конечно.

Они спустились вниз.

– Ваша мачеха не возражала против вашего участия в осмотре кабинета отца? – спросил Дронго.

– Я сам удивляюсь, что Вероника нас пустила, – Олег выглядел озадаченным. – Мне казалось, что она вообще никого из нас не пустит в дом после смерти отца.

– Она достаточно умная женщина, – возразил Дронго. – Вы мне говорили, что у вас в последнее время были неприятности. Я могу узнать, какого характера?

– По работе, – чуть покраснел Олег, – это не имеет отношения к нашим делам.

– Вы поставляете продукты, – напомнил Дронго. – Проблемы возникли в связи с поставками? Отвечайте, пожалуйста, на мой вопрос. В тот день, когда ваш отец был убит, он несколько раз беседовал с вами по телефону, и я не уверен, что это было только дружеское общение отца с сыном.

– Не нужно так говорить, – попросил Олег. – Да, у нас были неприятности из-за того, что некоторые продукты оказались не лучшего качества.

– Что это значит?

– Поставки осуществлялись… с некоторыми нарушениями…

– Какого характера?

– Часть продуктов оказалась просрочена. А мясо не имело сертификата.

– И вашему отцу это не понравилось, – понял Дронго.

– Возможно. Но какое отношение это имеет к убийству?

Олег поправил дрожащей рукой очки. На верхней губе у него выступили капельки пота.

– Я думаю, вы знаете больше, чем говорите, – убежденно заметил Дронго. – Через несколько минут я постараюсь рассказать все, что случилось в Жуковке за последние несколько дней.

Он сделал шаг в сторону двери.

– Подождите, – остановил его Олег. – Что вы хотите сказать? Думаете, что я организовал убийство своего отца?

– Нет, не думаю. Но у меня к вам есть еще один вопрос. И учтите: врать не стоит. Я могу проверить. Скажите, только откровенно, сегодня ночью вы беседовали с Лопатиным?