Окраина

– Ерунда. Ты же не дал мне закончить. Я съезжу в Тусон, объясню на фирме, что произошло, и покажу им эти обломки. И если они не согласятся все это заменить, то тогда я куплю новое освещение. На мой взгляд, все произошло из-за их ошибки при изготовлении этой штуки. Мы просто смонтировали бракованный продукт. Я подчеркну, что из-за этого могли погибнуть люди и что я сообщу об этом в Бюро по улучшению деловой практики или куда там в таких случаях заявляют. Думаю, что они заменят нам эту конструкцию на новую.

– А оно нам нужно? – спросил Одд. – Ты совершенно прав. Я тоже думаю, что это брак. Но мне кажется, что нам надо просто получить с них деньги, а купить где-то в другом месте.

– Можно и так, – согласился Грегори. – Я просто хочу сказать, что нам не надо горячиться. Это просто небольшая временная задержка. Совсем не конец света, и мы не должны отказываться от своих планов.

– Вот именно, – согласно кивнул Одд.

– Конечно, вы, ребята, можете считать что угодно, но я владелец, – мрачно вмешался в их разговор Пол. – И это я оплачиваю страховку, и за задницу возьмут тоже меня, если с кем-нибудь что-нибудь случится.

– Да ничего ни с кем не случится, – возразил Грегори.

– К тому времени, как мы все закончим, – пообещал Одд, – дети смогут качаться на этой конструкции, как на турнике, и она даже не прогнется.

– Если для тебя это так важно, то я могу поучаствовать в страховке, – предложил Грегори, глубоко вздохнув.

– Знаешь, я не ищу совладельца, – отмахнулся от него Пол.

– А я и не хочу им становиться.

Пол поднял один из поломанных корпусов осветительных ламп.

– Знаете что, давайте все это уберем, позвоним в компанию, а потом решим, что делать дальше.

– Хорошо, – согласился Грегори.

Они с Оддом отправились за веником, щеткой и совком для мусора, которые хранились в подсобном помещении между мужским и дамским туалетами. Сделав поляроидные снимки общего плана разрушений, а потом каждой сломанной детали по отдельности, они принялись за уборку, за которой провели большую часть утра. Столики на улице и те, что находились ближе к кассе и прилавку, не пострадали, и Пол отгородил место разрушений желтой веревкой, так, чтобы утренние посетители не испытывали никаких неудобств.

У этого места есть потенциал, думал Грегори. Помещение кафе было вполне достаточным, чтобы разместить в нем сорок-пятьдесят человек, и Одд отлично потрудился, встраивая небольшую сцену у стены слева от прилавка. Несмотря на все сомнения и беспокойства Пола, они зашли уже слишком далеко, чтобы все бросить, и он знал, что на этом этапе его старый друг от проекта не откажется.

Кроме того, Грегори уже побывал в типографии и договорился о целой куче всяких флайеров. Он планировал распространить их по всему городу: на досках объявлений в обоих супермаркетах, в окнах бензозаправок, в библиотеке и скобяном магазине, а также во всех остальных магазинах, где удастся. Один флайер он обязательно разместит на доске объявлений на почте, там, где обычно сообщается обо всех социально значимых событиях в городе, а остальные расклеит на телеграфных столбах по всему городу. Им необходимо разжечь интерес. Если флайеры не помогут, то Грегори был готов выкупить целую рекламную страницу среди никому не нужных объявлений Торговой палаты, фотографий со школьных спортивных состязаний и объявлений о продаже гаражей в издании, которое называлось «Макгуэйн монитор».

Хотя он был уверен, что люди и так придут. Начнут они с Ночи поиска талантов. Это будет открытый вечер, во время которого любой желающий сможет подняться на сцену и делать все, что его или ее душе угодно: петь, играть на гитаре, рассказывать скетчи, смешить публику, принимать участие в самодеятельных музыкальных группах. А после этого они предложат ангажементы самым успешным из них.

Это будет похоже на высадку новой травы, на создание заповедника талантов, которые раньше не имели возможности выступать на публике, и Грегори особенно нравилось то, что они предоставят им такую возможность. Они дадут людям шанс. Здесь смогут выступить и гаражные музыкальные группы, которые до сих пор только и знали, что доводили своих соседей шумом во время репетиций, и трепетные барды, которые пока репетировали только перед зеркалом в спальне.

Сейчас кафе может казаться мертвым, но он все здесь перевернет. Он, Грегори, создаст аудиторию для этих актеров и клиентуру для этого кафе. Это была потрясающая возможность, и он собирался использовать ее на все сто. Раньше Грегори никогда не задумывался над значением слова «карьера». Он всегда думал о «работе». А сейчас видел себя в роли нового Билла Грэхэма [34] , договаривающегося о сольных концертах исполнителей – и на пике славы, и давно забытых, – открывающего новые таланты и управляющего карьерами музыкантов. Может быть, кафе даже расширится и займет помещение соседней парикмахерской… Им ведь нужны будут артистические, если они хотят привлечь к себе настоящих профессионалов.

34

Американский импресарио и промоутер, занимавшийся организацией концертов рок-музыки с середины 60-х и до 1991 г., когда погиб в вертолетной катастрофе. Продюсировал такие коллективы, как «Грейтфул Дэд» и «Джефферсон Эйрплэйн».

Они закончили расставлять столики и, протерев пол, запихнули остатки рампы в заднюю комнату.

– И все-таки я считаю, что кто-то сделал это нарочно. – Одд смотрел на повисшую на проводах розетку. – Вандалы. Сами по себе эти лампы свалиться не могли, только не после того, как мы их закрепили.

– Мне тоже все это кажется странным, – согласился Грегори.

Сзади послышались звуки шагов, и кто-то прочистил горло. Они обернулись и увидели в дверях Пола, который рассматривал перекрученную кучу проводов, лампочек и шнуров.

– И вы думаете, что сможете так прикрепить новую рампу, что она не отвалится и не поубивает зрителей? – спросил он с глубоким вздохом.

– Естественно, – ответил Одд.

– До субботы?

– Без проблем.

– Хорошо, – кивнул Пол и отвернулся. – Хорошо.

Одд посмотрел на Грегори. Тот ухмыльнулся и сказал:

– Кажется, мы опять в деле.

II

Джулия стояла перед входом в библиотеку, не уверенная, что хочет войти. Она наконец решила заняться работой на добровольных началах, помогая расставлять или проверять книги или что там еще может быть нужно в этой библиотеке, но потом у нее появились сомнения. Никакой рациональной причины для этого не было, просто смутное предчувствие какой-то беды. Но если этого было достаточно для того, чтобы испугать ее в собственном доме, то это чувство так же легко могло отвратить ее и от библиотеки.

Нет. Хватит поддаваться этим нервам. Она должна что-то решить и сделать, выполнив наконец те обещания, которые дала сама себе, а не перепрыгивать с одного неудавшегося дела на другое.

Джулия схватилась за ручку, открыла стеклянную дверь и шагнула внутрь.

Публичная библиотека города Макгуэйна была достаточно велика, чтобы выполнять свою функцию, и достаточно мала, чтобы сохранить свою индивидуальность. Вместо бездушных компьютерных экранов, которые заменили карточные каталоги почти во всех библиотеках Южной Калифорнии, здесь у дальней стены, между двумя окнами, стоял дубовый шкаф с карточками. Четыре стола для чтения соседствовали со стойками с периодикой, а стеклянная витрина была полна старых фотографий и древних орудий для работы в шахте. Набитые книгами полки занимали две трети свободного пространства в середине прекрасно освещенной комнаты, а справа от стола выдачи книг находился шкаф, на котором было написано «БЕСТСЕЛЛЕРЫ И НОВЫЕ ПОСТУПЛЕНИЯ». За этим столом сидела приветливая полная женщина, которая просматривала то, что Джулии показалось карточками с названиями невозвращенных книг.

В помещении находились еще две женщины. Посетительницы. Белокурая женщина приблизительно ее возраста читала аннотации на задней обложке новой книги Стивена Кинга, а пожилая женщина с седыми волосами сидела за столом, обложившись журналами по шитью.

В библиотеке стоял восхитительный запах старых книг – глубокий, со множеством оттенков; аромат, который почти исчез из новых библиотек, воздух в которых освежался при помощи кондиционеров. Этот полузабытый запах вернул Джулию в детство.