Окруженец. Затерянный в 1941-м

Заметил мой портфель. Точнее, заметили все, но новый начальник разведки облизывался на него слишком натурально. Согласился.

– Тогда вы, товарищ капитан.

– У нас без проблем не обошлось. Мост у Бобровки сразу на краю деревни. Та хоть и небольшая, но рядом железка проходит, и пост там усилили – примерно до двух отделений. Атаковали их уже ночью. Прошло не очень удачно – двое раненых да огонь со стороны деревни плотный. Мост уничтожили, но вернуться до утра не успели. А утром уже дороги были забиты, пришлось обходить. Из заметного – немцы службу несут не спустя рукава, как ранее. Больше ничего необычного нет.

Лейтенанты усиленно шуршали бумагами, отодвинув транспортные документы в сторону и заинтересовавшись зольдбухами.

– Я готов, – Калиничев встал, одернув гимнастерку. – У моей группы было задание уничтожить охраняемый мост под Сухим Бором и два неохраняемых у деревень Нивки и Лютовка. Группа состояла из десяти бойцов на одном грузовом автомобиле. Так как охраняемый мост находился на «рокадном» направлении и дорога не имеет интенсивного движения, мы изобразили немецкую группу и действовали по тому же плану, что вы и товарищ Байстрюк, то есть подъехали в открытую и атаковали. Смею предположить, что далее подобный план действий предпринимать не стоит. Из-за чего, остановлюсь позже. Атака, уничтожение объекта и отход прошли без серьезных трудностей. Другие объекты уничтожены также без труда. Осматривая документы и оружие, захваченные у охраны, заметил несколько значимых моментов. Первое: отсутствие карабинов, все винтовки полноценные, что ранее замечалось редко. Второе: все пулеметы модели ноль восемь-пятнадцать, то есть ручная версия ноль восьмой модели, на данный момент, по утверждению Вальтера, на вооружении Вермахта не состоящая. Третье: во всех захваченных личных документах, кроме шести, предоставленных вами, товарищ командир, последним местом службы указаны подразделения некоего двести первого охранного полка. Отсюда вывод: в наш район переброшена специализированная часть, хоть и вооруженная несколько устаревшим оружием, но подготовленная для выполнения функций охраны. Первые наши успехи не должны вводить в заблуждение, противник быстро приспособится под нашу тактику и может сильно осложнить наши действия. Я закончил.

– Отлично, лейтенант. После совещания бери Ермолова и начинайте работать над новой тактикой, он должен знать сильные и слабые стороны в действиях таких частей.

– Уже работаем в этом направлении.

– Хорошо, оперативно. Те шесть зольдбухов, что тебя удивили, мы не у охранников взяли, так что выводы твои скорее всего правильные. Если еще у кого появятся мысли по проведенной операции, то к начальнику разведки, а он уже ценное до меня доведет. Товарищ старшина, есть что-то, что необходимо знать штабу?

– У меня все моменты рабочие. Ведем заготовку продуктов, зимней одежды, ремонтируем одежду, оружие, снаряжение.

– Проблемы с пайками урегулировали?

– Да, с несознательными проведена разъяснительная работа.

– Ага, Бережко и Плеханов опять в яме с побитыми мордами сидят, – Жорка осклабился, опасливо поглядывая на здоровенный кулак Кошки, показанный ему из-под стола.

– Те же, что и спирт украли?

– Они, аспиды. Сладу с ними нет. Вроде и не сволочи конченые, но детство беспризорное дает о себе знать. Ниче, обломаю, я им не Макаренко.

– С ателье нашим выходит что?

– С ателье хорошо, Калиничев на сегодня уже получил двенадцать комплектов камуфляжа, как вы и говорили, осеннего серого с желтинкой. Вроде неплохо получилось.

– А с теплой одеждой как?

– Да так, ни шатко ни валко, как и с продуктами. Не желают местные расставаться ни с тем, ни с другим. Говорят, продукты немцы требуют, а одежда самим нужна.

– Да, насчет продуктов я с Кузьмой говорил. По поводу одежды надо бы разъяснительную работу провести, в смысле немцы все одно отберут.

– Не очень-то они немцев и боятся, как бы нас не больше.

– Пусть не привыкают. Это пока фрицев сильно не били, как получат – сразу призвереют, а как их гнать начнут, вообще все выгребут.

– Поди объясни им. Не поверят.

– Все одно объяснять надо, потому как время верить придет – поздно будет.

– Калиничев, что с вражеской агентурой?

– Да не понять, ошиваются кругом странные, но то ли они от немцев, то ли свои нас ищут… Мы с Тихвинским с парой поговорили – мутно все.

– Старшина, а сколько у нас человек в строю, с ранеными?

– Двести пятьдесят шесть.

– А прокормить зиму сколько сможем?

– Тут сложно сказать, пока на всех не хватает, но что-то по осени еще соберем, да и зимой где что достанем.

– Я это к тому, что если гансы не врут про котел под Вязьмой, то скоро много пленных может в округе оказаться.

– Будем опять на лагерь нападение организовывать, – капитан потер плохо выбритый исцарапанный подбородок, видно, все здорово измотаны, раньше он брился аккуратнее.

– Пока не знаю, действовать будем по обстановке, но тот лагерь, откуда вас вытащили, зимой – просто лагерь смерти. Такого мы допустить не можем.

– Да, еще, – нарушил молчание старшина. – Мне тут Фефер сказал, фрицы из Полоцка и ближайших сел людей в Германию вывозят.

– Зачем?

– Говорят, на работы. Гребут мастеров и молодежь. Некоторые уже в бега подались, у кого родственники где подальше живут.

– Эти, скорее всего, не пропадут, – взял слово начальник разведки. – Хотя работу и усложнят.

– Вспомнил, по «лесорубам» что? Немцы?

– С ними еще не встречались. А лес они уже рубят. Фефер их на лесопилку не пустил, подряд на доски взял. Говорит, вряд ли немцы, больше на латышей смахивают, но и этим здесь делать особенно нечего.

– А попробуйте их выгнать. Если обычные работяги, то, получив пару раз по морде от местных, уйдут, а коли на гестапо работают, то хрен.

– Хорошая мысль, товарищ командир, попробуем. Типа местным мужикам конкуренция не по душе.

– Тогда все. Остальные вопросы в рабочем порядке.

Все разошлись, кроме капитана.

– Обе группы готовы к выходу.

– Вы точно собираетесь идти?

– Да, трассы пересекать нам нужды нет, до ночи километров десять пройдем. На месте селян поспрошаем. Через три дня обратно будем. Возможно, с прицепом. Пойдем через вторую точку, я уже приказал там миномет поставить. На всякий случай.

– Тогда ни пуха ни пера.

– К черту.

* * *

– Уверены, что мимо не пройдут?

– Не должны. – Тихвинский поправил кусок плащ-палатки, прикрывающий голову, из-за чего струйка воды скользнула ему за шиворот. – Вот черт. Тут уже приличная тропка протоптана, мы ее, конечно, маскируем. Тщательно, чтобы заметно было, но без перебора.

– Могут не прийти?

– Могут, конечно, но вряд ли они дождя испугаются. Тогда бы вообще не приехали.

– Резонно. Вечер скоро, не думаю, что они ночью пойдут.

– Если хорошо подготовлены, могут и неделю из леса не вылезать. Вы же не считаете, что они хуже нас?

– Считал бы, на выходе из деревни их приняли.

Да, до заката меньше часа, уже сейчас почти ничего не видно. Ночью можем упустить, а второй раз их так уже не поймать. Наблюдатель, что под боком у Балагуши оставили, сказал, десятка два их, не меньше, но разведчик тот уже часа четыре как прибежал. Неужто заплутали немецкие хваленые егеря или кто они там?