Ольга Ивановна

Договорившись сходить завтра на могилу Алексея, я наконец поднимаюсь. Ольга Ивановна кивает на бумажник, настороженно спрашивает:

– Вы это заберете?

– Нет, Ольга Ивановна. Пусть у вас останется.

– Ну, спасибо вам, - быстро, с явным облегчением говорит она.

– Это вам спасибо.

– Мне-то за что?
– с неподдельным удивлением спрашивает Ольга Ивановна...

Утро туманное, при малейшем движении воздуха с веток с сухим шелестом спадает иней.

– Зря от валенок отказались, - выговаривает Ольга Ивановна.

Выбившаяся из-под пухового платка прядка ее темных волос заиндевела; чем ближе утонувшая в сугробах каменная ограда и широко, словно с тайным смыслом, распахнутые кладбищенские ворота, тем все строже и собранней становится лицо моей провожатой.

– Вот тут, - свернув в сторону, говорит Ольга Ивановна.

Покрашенная алюминиевой, давно потрескавшейся и облупившейся краской пирамидка, навсегда врезанные - прямо по дереву - строчки:

Ст. сержант А. Опарин

1921 - 1943 гг.

Ольга Ивановна достает из-под пальто бледно-сиреневый цветок герани, кладет у подножия. Тут только замечаю, что там уже лежит букетик бумажных роз.

– Добрый человек положил, - кивает Ольга Ивановна.
– У самого, может, где-то дорогая могилка есть...

В туманном морозном воздухе тревожно кричат галки; откуда-то издалека властным напоминанием о жизни доносится упругий паровозный гудок.

Ну, здравствуй, дружище!..

Ольга Ивановна отходит, словно предоставляя мне возможность побыть наедине с товарищем, и сейчас медленно прохаживается в сторонке; легонько поскрипывает под ее черными подшитыми валенками колючий снег.

1976