Олигарх и амазонка
Шрифт:
Марина всю ночь не находила себе места. С упорством монастырской девы отгоняла от себя непотребные мысли, но раздраконенное воображение с еще большим упорством рисовало ей возбуждающие картинки. Роман сверху, Роман сбоку... Уснула она только под утро. Разбитая и неудовлетворенная.
Проснулась она только к обеду. Горничная подала обед, няня привела к столу Шурика. Квартира у нее большая, денег на содержание прислуги хватает. Все хорошо, еще бы мужчину... Марина снова почувствовала, как ее закружило, понесло. Роман – ночью. Роман – днем. Он зверь, а не мужчина...
– Марина
Горничная подала ей телефонную трубку.
– Марина, привет! – услышала она разнузданный голос Романа.
И такая жаркая волна поднялась внутри, что уши вспыхнули факелами.
– Это кто там такой наглый? – изобразила она недовольство.
– Да это я, Рома... Ты же не могла меня забыть, да?
– Откуда такая самоуверенность?
У нее и в мыслях не было бросать трубку. Но и в присутствии прислуги точить лясы не хотела. Марина ушла в свою комнату. Пусть обедают без нее.
– Да нет, самоуверенность здесь ни при чем... Мне кажется, что я вчера тебя обидел...
– Может, мы перейдем на «вы»?
– Ну вот, значит, сильно обидел... Может, встретимся?
– Зачем?
– Ну, я должен извиниться... Сам не знаю, что на меня вчера нашло. Какая-то вожжа под хвост попала...
– Это какой хвост ты имеешь в виду?
– Ну, тот, который имею и который... Короче, мне так неловко за вчерашнее. Да и Анюте не понравилось, как я себя вел...
– Так это она попросила тебя позвонить? – разозлилась Марина.
– Да ну что ты!.. Я попросил у нее твой телефон, так она чуть не расплакалась. Боится, что я к тебе переметнусь...
– Можно подумать, ты мне нужен! – из вредности уколола его Марина.
– Да я еще и не хочу к тебе...
Вот и обменялись любезностями.
– А не пошел бы ты!..
– Да я пойду. Тебя увижу и пойду... К Анютке!.. Она такая!
– Какая? – сорвалось у нее.
– У-ух!.. А твой телефон я у нее украл...
– Я так и знала, что с тобой не все в порядке...
– Ну так это ради тебя... Так что, пересечемся?
– Ага, сейчас, разбежалась!
При всей язвительности ее тона эти слова в какой-то степени соответствовали правде. Она хотела Романа. Она очень его хотела...
– Да, ну тогда извини!
Но, похоже, он скрытой правды не расслышал. Поэтому положил трубку.
Марина чувствовала себя полной дурой.
Вечером горничная ушла домой. И няня отпросилась. Марина осталась дома одна, с ребенком. Уложила Шурку спать, а сама... Она не знала, что делать. Пойти куда-нибудь в ночной клуб, подцепить хахаля, переспать с ним и разойтись. И Алтынов ничего не узнает... Да и плевать, если узнает. Она же женщина в конце концов, а не манекен.
В дверь неожиданно позвонили. Марина включила телевизор, перевела его в режим монитора. На лестничной площадке стоял Роман. В одной руке букет цветов – он держал его небрежно, поддерживая плечом, как будто это был банный веник, в другой руке бутылка – то ли коньяк, то ли виски. Стоит, зевает. Раздолбай раздолбаем. Но этим он и брал. Марина
без раздумий впустила его в дом.Глава восемнадцатая
1
Анжела с грохотом швырнула трубку на телефонные рычаги. Нетрудно было догадаться, чем закончился ее разговор с мужем.
– Я так и знала... – расстроенно сказала она. – Так и должно было случиться...
– Что такое?
– Он, видите ли, влюбился...
– Максим?! В кого?!
Вадим не мог поверить своим ушам. В кого мог влюбиться Максим, если у него такая прекрасная жена? Да и в его-то положении крутить романы на стороне... Нет, что-то он не так понял.
– А в свою Милу... Я не говорила тебе, что в Швейцарию он поехал не один. Фонд предоставил ему сопровождающую...
– И он в нее влюбился?
– Я бы сказала, влип... Сказал, что не может без нее жить. Сказал, что остается с ней...
– Разве ж это плохо? – оживился Вадим. – Какие у него теперь могут быть к нам претензии?
– Никаких... Теперь никаких...
– Так что же ты расстраиваешься?
– Не люблю, когда меня бросают...
– Дуракам закон не писан...
– Это ты о ком?
– О Максиме... Я-то знаю, каким нужно быть дураком, чтобы тебя бросить. На своей шкуре испытал...
Он уже третью неделю жил с Анжелой. И с каждым днем и без того тусклый образ Олимпии становился все бледней и бледней. Он совсем не хотел вернуться в прошлое, в котором они были вместе. Она уже не вдохновляла его и на сотую часть того, что было прежде... Анжела же становилась все желанней. Казалось бы, что уже некуда дальше любить, но поток времени лишь сгущал и уплотнял его к ней чувства. Они вместе парили на белоснежных облаках седьмого неба. И так не хотелось спускаться на бренную землю...
– Да, но тебя никто не заставлял жениться на Олимпии... – упрекнула его Анжела.
– Можно подумать, Максима твоего заставляют, – огрызнулся он.
– Нет, не заставляют. Но подталкивают... Я не хотела тебе этого говорить, но сейчас во мне столько злости... Во всем виноват твой папочка!
– Это ты о ком? – кисло спросил Вадим.
– Об Алтынове...
– Мы же договорились не говорить о нем...
Одно только имя Алтынова действовало как соль на рану. Рана, в общем-то, уже затянулась, но тем не менее ему неприятно было думать о человеке, который стал виновником стольких его бед...
– Потому я и не говорила... А надо было сказать. В конце концов он избавил тебя от Лимы. Или ты этому не рад?
Тупиковый вопрос, если не сказать, провокационный.
– Рад, но...
– Тебе со мной хорошо?
– Спрашиваешь...
– А ты знаешь, что это Алтынов отправил Максима в Швейцарию?
– Нет. Ты не говорила...
– И красотку ему подсунул тоже он...
– Зачем?
– А чтобы место возле меня освободить. Для тебя!
– Да ну!
– Он хотел, чтобы ты жил со мной...