Олигарх-подкаблучник

— Что?

— Да всякое болтала. Но чаще всего о том, что Маринка сделает. Да что подумает, если нас вместе увидит. Да что она сама очень не хотела бы, чтобы так получилось.

— А почему?

Гога покосился на подруг с явным неудовольствием:

— Чего вы заладили? «Что» да «почему»? Что слышали!

— Нет, мы просто не поняли. Как ты сказал? Марина и Лида? Твои бывшие любовницы? Их так в самом деле звали?

— Ну да. Две подружки. С одной я сначала встречался, а потом за другой приударил. Только она дурой оказалась. Еще больше, чем Маринка. Да и самомнение у нее выше небоскреба. Так что я Лидку тоже послал. А она про меня не спрашивала? Только Маринка?

Вопрос так и повис в воздухе. Подруги обмозговывали драгоценную информацию, которую вот так запросто выдал им этот дурак. А потом Кира очень ласково, настолько ласково, насколько вообще умела, спросила у парня:

— Гогочка, а как тебя зовут на самом деле?

— По паспорту, что ли?

— По паспорту, милый, по паспорту.

— Ну, Евгений я. А что?

— А мама тебя, выходит, Гогой зовет?

— Ага. Отец ей раньше это запрещал, а потом плюнул. У нас дед жил, так его тоже Женей звали. Вот путаница и получалась. Отец плевать на это хотел, а маман доставало, когда она меня кликала, а к ней дед приносился и потом еще ворчал, чего она старика все время дергает. Ну, она меня для простоты отношений с дедом в Гогу и переделала.

Все! Кусочки сложились в один целый пазл! Можно сказать, что подруги нашли Женю и Гогу — неверных кавалеров Маринки и Лиды. Только оказалось, что Женя и Гога — это одно лицо. Вот ведь как интересно!

— Прямо сама собой восхищаюсь! — прошептала Леся, прикрыв рот ладошкой так, чтобы ее не услышал пьяненький Гога. — И тобой тоже! Нет, ты только подумай, как мы его вычислили! Он крутил с Маринкой, а потом с Лидой. И это его фотки были у девчонок в сумках! Вот за ними и охотился грабитель!

Но у Киры первоначальная эйфория уже прошла. И теперь она с сомнением разглядывала Гогу.

— Только он на грабителя не сильно тянет, — прошептала она. — Ты можешь себе представить, чтобы этакий холеный маменькин сынок стал маскироваться под старика и нищего? А потом гоняться по всему городу, отслеживая приятельниц Леночки и их сумки?!

В голосе Киры слышалось откровенное сомнение. И Леся тоже покачала головой. Нет, что-то тут все равно не складывается. Пазл-то оказался с брачком. Несколько кусочков выбивались из общей картины. Не мог этот лодырь Гога осуществить такое сложное мероприятие, похитив сразу четыре сумки. Не мог, и все тут! Не по Сеньке, как говорится, шапка.

— Что вы там все шепчетесь? — капризно поинтересовался у подруг Гога. — Что за Сенька? Он ваш знакомый? Шапку потерял?

— Гогочка, а с тобой в последнее время ничего странного не происходит?

— Со мной? Нет.

— Никто за тобой не следит?

— Не замечал.

— Странные люди по телефону тебе не звонят?

— Нет.

— А девушки?

— Эти — да! — расплылся в довольной улыбке Гога. — Эти постоянно звонят. Только ничего странного в этом нет. Я есть я!

И он снова расправил свои плечи. Самовлюбленный павиан! В комплекте с толстым папиным загашником. Как же подруги его сейчас презирали! Ни одного дня не работал, ничего полезного в своей жизни не сделал, только ел, пил и спал. А думает, что весь мир у его ног.

— Нет, Гога, ты не понял. Именно эти две девушки тебе в последнее время не досаждали?

— Маринка с Лидой, что ли?

— Да.

— Нет. Маринка моего нового телефона вообще не знает. Ха! Лида, кстати, тоже! Я ведь свой пятый мобильник посеял, когда с ней расстался. Ну, и поменял на новый.

— Посеял?

— По правде сказать, я его продал, — пустился в откровенность Гога. — А чего скрывать-то? Отец у меня сквалыга. Вот и приходится изворачиваться.

Скажите тоже, Лида не знала его телефона. Можно подумать, большое дело его телефон узнать! Тоже агент секретной безопасности нашелся!

Проблема была не в том, чтобы выяснить номер. А в том, чтобы дозвониться до самого Гоги. Но ведь подруги нашли его. Значит, Лида с Маринкой при должном упорстве тоже бы его нашли.

— Не-а, — помотал головой Гога. — Не появлялись они.

Кира с Лесей оказались в тупике. Вот они нашли парня, чьи фотографии были в сумках у Лиды и у Маринки. И что дальше? Что им делать с этой информацией? Как прилепить этого парня к кражам сумок и к убийству Лидии Алексеевны? Чтобы Гога отправился убивать пожилую женщину? Нет, он и сумку у старушки спереть не способен. Совершенно аморфная личность.

Все это настолько не укладывалось ни в какие рамки, что даже буйная фантазия подруг спасовала. Верней, рисовавшиеся перед ними возможности были настолько невероятными и фантастическими, что никак не годились для реальной жизни. Например, версию о том, что Гога — это на самом деле никакой не Гога, а очень хорошо замаскировавшийся шпион иностранной разведки, сделавший себе пластическую операцию, убивший настоящего Гогу и занявший место папенькиного сынка, и вот теперь он гоняется по городу за сумками производства КНР, подруги отбросили без всякой жалости.

А сам Гога решительно, ну просто решительно никаких версий не подбрасывал подругам. Известие о том, что до недавнего времени его фотографии пребывали в сумках его прежних подружек, он воспринял со снисходительной иронией.

— Дуры они! Обе! Небось надеялись, что я к ним вернусь когда-нибудь. Ха-ха! Да у меня таких девчонок пяток на пучок!

Оставалось предположить последнее. Гогу пытались подставить. Таким вот немыслимо странным окружным путем, но пытались.

— Гога, а у тебя есть враги?

— Да вы чё?! — вытаращил на них глаза Гога. — Меня все любят!

— А у твоего отца?

— У него — да, у него есть. А как вы думали, в бизнесе без этого нельзя!

— А не могут эти враги подкапываться под тебя?

— Да с какой стати? Похитить меня, что ли, захотят? Так сразу вам скажу, этот фокус у них не пройдет.

— Почему?

— А не даст им за меня отец бабла! Больше — точно не даст.

— Больше? Так тебя уже похищали?

— И не один раз! — хмыкнул Гога.

— Да ты что?

— Ага! Первые два раза батя им, ясное дело, заплатил. А в третий насторожился.

— И что?

— Что, что. Проследил. А я разве знал, что он такую подлую штуку выкинет? Не знал. Ну и спалился по-глупому.

Оказалось, что мальчик Гога, почувствовав некоторое стеснение в материальных благах, исходящих от его родителя, просто-напросто сам себя похитил. Дело было совсем нехитрое. Ему даже не пришлось особо напрягаться. Снял себе квартирку на пару недель, а потом якобы от лица похитителей послал родителям письмо, в котором сообщал живописные подробности, которые произойдут с их сыном, если они не раскошелятся.