Олимп

Однако Феано так и не вмешалась. Она была мертва – сдохла, как член Париса, по деликатному выражению самой Елены.

Поэтому кое-как вооруженная ватага продолжала шагать на битву – к Дырке, ведущей к подножию Олимпа. Женщины Трои свято верили, что прикончат Ахилла прежде, нежели Пентесилея изволит протереть свои прекрасные глаза. Гипподамия запоздало выскочила из Трои в косо нацепленных доспехах, позаимствованных, казалось, из позапрошлой эпохи – возможно, со времен войны с кентаврами. Бронзовые пластины оглушительно бряцали на огромных грудях. Она расшевелила толпу – и тут же выпустила контроль из рук. А теперь, как любой из политиканов, неловко и тщетно стремилась догнать ее, чтобы снова командовать парадом.

Подруги-Троянки попрощались, расцеловались и разошлись по своим делам – причем хладнокровная убийца Гипсипила двинулась по пятам за пророчицей с красными от слез очами. Елена же отправилась ко дворцу, который еще недавно делила с Парисом. Приам уже сообщил ей о своем намерении назначить время свадьбы Деифоба нынче же, до захода солнца.

По дороге красавице захотелось свернуть с многолюдной и шумной улицы в храм Афины. Святилище, разумеется, пустовало: мало кто в эти дни дерзал открыто поклоняться богине, которую считали убийцей Астианакса и главной причиной войны между смертными и Олимпом. Женщина вошла в полумрак, напоенный ароматами фимиама, вдохнула тишину полной грудью и окинула взором гигантскую золотую статую богини.

– Елена.

На какой-то миг дочери Зевса почудилось, будто изваяние заговорило с нею голосом бывшего мужа. Потом она медленно развернулась.

– Елена.

Менелай стоял менее чем в десяти футах от нее, широко расставив ноги в сандалиях на темном мраморе пола. Красавице хватило неверного мерцания зажженных весталками свечек, чтоб различить его рыжую бороду, зловещий взгляд, обнаженный клинок в деснице и глупый медвежий шлем в левой руке.

– Елена.

Что еще мог вымолвить этот царь, воин и рогоносец теперь, когда пробила долгожданная минута мести?

Бежать от него? Бесполезно. Атрид загородил собою вход и ни за что не выпустит жертву на улицу. К тому же в Лакедемоне он слыл самым проворным на ноги. Супруги даже шутили: мол, если родится сын, маме и папе нипочем не догнать его, чтобы отшлепать за шалости. Только им так и не пришлось родить сына…

– Елена.

Каких только стонов не слышала за свою жизнь красавица: все что угодно, от оргазма до смерти. Но никогда мужчина не вкладывал столько боли в три слога, похожих на горестный всхлип, таких родных и таких неузнаваемых.

– Елена.

Менелай торопливо пошел на нее, поднимая меч.

Дочь Зевса не пыталась бежать. При полном сиянии свеч и отблесках золотого идола она преклонила колени, подняла глаза на законного супруга, потупилась и сорвала с груди платье, ожидая удара.

13

– Что касается вашего последнего вопроса, – произнес первичный интегратор, – то полет на Землю необходим. По-видимому, или там, или в околоземном пространстве располагается источник всей этой квантовой активности.

– Манмут вкратце рассказывал, что его и Орфу послали на Марс из-за того, что источник… э-э-э… активности был на Олимпе.

– Так мы полагали раньше, когда, прознав о способности богов квитироваться, готовили Дыры для вторжения с Пояса и Юпитера на Красную планету и Землю Троянской эпохи. Однако теперь наши технологии позволили установить, что первопричина находится на Земле, а Марс – только приемник… Точнее выражаясь – цель.

– Неужели за восемь месяцев ваши технологии настолько изменились? – проговорил Хокенберри.

– Наши знания единой квантовой теории более чем утроились, – вступил в беседу Чо Ли – видимо, главный по техническим вопросам. – К примеру, большая часть того, что нам известно о квантовой гравитации, была получена именно за этот промежуток времени.

– Ну и чему же вы научились? – Схолиаст не надеялся понять ни слова из их объяснений, просто его впервые разобрало недоверие к полуорганическим роботам.

Ответил Ретроград Синопессен.

– Все, что мы узнали, – пророкотал он басом, который никак не сочетался с видом трансформера на паучьих ножках, – ужасно. Просто ужасно.

Что ж, это слово Хокенберри уразумел.

– Потому что квантовая чего-то-там нестабильна? Если я верно понял Орфу и Манмута, это было известно и раньше. Все оказалось настолько хуже?

– Дело в другом, – вмешался Астиг-Че. – Мы начинаем осознавать, каким образом силы, которые стоят за так называемыми богами, используют энергию квантовых полей.

«Силы, которые стоят за богами». Ученый отметил про себя странное выражение, однако решил не отвлекаться.

– Как же они ею пользуются? – спросил он.

– Вообще-то олимпийцы употребляют волны-складки квантового поля, чтобы ездить по ним на своих колесницах, – отозвался ганимедянин Сума Четвертый. Поймав луч света, многогранные глаза рослого создания заблестели тысячами крохотных вспышек.

– А это плохо?

– Нет, если только вы видели, чтобы кто-нибудь зажигал домашнюю лампочку от взрыва термоядерной бомбы.

– Тогда почему боги еще не выиграли войну? – заметил схолиаст. – Похоже, ваше вторжение малость поставило их в тупик… Даже Зевса с его эгидой.

На сей раз ответил командующий роквеков Бех бин Адее:

– Олимпийцы применяют лишь мизерную часть квантовой энергии, задействованной на двух планетах и вокруг них. Мы не уверены, что боги способны понять более сложные технологии. Кажется, это был просто… подарок.

– Чей? – У Хокенберри внезапно пересохло в горле. «Надо бы уточнить, нет ли в пузыре с искусственной атмосферой пригодных для человека пищи или питья».

– Вот это мы и собираемся выяснить на Земле, – сказал первичный интегратор.

– Но зачем нужен космический корабль?

– Прошу прощения? – мягко переспросил Чо Ли. – Вы знаете иной способ путешествий между мирами?

– А как вы попали на Марс? – сказал мужчина. – Используйте одну из Дырок.

Астиг-Че покачал головой, совсем как Манмут.

– Между Землей и Красной планетой нет ни единого квантового туннеля.

– Постойте, – удивился схолиаст, – вы же создали собственные Дыры, чтобы проникнуть с Юпитера и Пояса, правильно? – У него уже раскалывалась голова. – Так создайте их снова.