Оливия Кроу и Ледяной Принц

Влипать в неприятности та умела с детства. Воспоминания о далёком прошлом, когда настоящий Салазар ещё только познакомился с Кровавым Принцем, хлынули тёплой волной. Все вокруг заполнило яркое солнце, выжигая тени и оставляя его посреди залитой белым поляне.

Мужчина увидел мальчишку, смотрящего за маленькой девчонкой в коротком платьице. Оливия же с интересом наблюдала, как муравьи тащат листья и мёртвых жуков к себе под землю. Один толстый и рыжий взобрался по подставленной ладошке, добежал до запястья и, покрутившись на месте, надолго замер, грозно водя усиками.

— Салазар, не хочешь помочь сестре? — от стены света донёсся красивый женский голос.

Пальцы сидящего на рассохшемся стуле Кроу сжались на коленях.

— Вот ещё! — фыркнул мальчишка. — Это же муравьи, что в них интересного?

— Не скажи, сынок, — потрепала по голове мужская рука с часами, украшенными красным камнем. — Каждый в этом мире играет свою роль. Например, ты знал, что все муравьи думают одним разумом?

— Это как? — подняв глаза на ещё молодого Декарда, спросил Салазар.

— Очень просто, сынок. Каждый муравей, даже самый крохотный, общается со своими собратьями и именно поэтому они выживают — потому что постоянно держатся друг друга.

— Они магические?

Мужчина рассмеялся.

— Конечно, нет. Самые обычные.

— Салазар, не всего можно добиться магией, — снова прозвучал голос женщины.

Видение ушло, взрослый Кроу прикоснулся к щеке и стер холодную дорожку. За окном стремительно темнело, наступили сумерки. Сколько же он просидел?

Мышцы ног уже привычно пронзали тысячи раскалённых игл, пришлось опереться на трость. Впервые используя её по прямому назначению, мужчина с трудом встал. Если Кнехт так чувствует себя постоянно, Ленцу не позавидуешь. Впрочем, сам Кроу тоже не в том положении, чтобы кто-то хотел поменяться с ним местами.

Не только Серый Лис пострадал от бегства. Сам Салазар сильно хромал, так и не восстановившись после самоубийственного прыжка с горящего поезда на острые камни. Отсутствие магии только усугубило процесс выздоровления.

Проковыляв к кровати, где в бреду метался Алистер, мужчина окинул взглядом покосившуюся тумбочку с лекарствами. Положение беглеца вынуждает идти против разума, оплачивая невероятные цены теневого бизнеса. За банальный аспирин приходилось платить полновесным золотом, едва ли не догоняя цену зелья от Красной смерти. Но остаться без Фланнагана Салазар не мог — им и помогают только потому, что выплачивают таким образом какой-то мутный долг перед Лисом.

Кровавый Принц подозревал, вскоре придётся покинуть и это убежище — рано или поздно, кто-нибудь проболтается, что видел мёртвых подельников культа в городе. И если придётся бежать — обоих ждёт арест и смерть. С переломанными ногами и хромым носильщиком далеко не убежишь.

Магия всегда имеет цену. За то, что освободился от иридия, пришлось выжать из тела все, что можно. И даже больше — Кроу и сам не знал, сколько силы выплеснул ради спасения. А уж тащить на себе и глушить в двух покалеченных мужчинах отголоски боли…

И вот уже две недели — ни капли магии. Ядро не просто иссякло, оно разрушено. Хотелось зажмуриться и, подобно волку, лишившемуся пары, выть на луну от горя. Слишком тяжело осознать себя всесильным, а в следующую минуту — оказаться хромым калекой без капли магии.

— Госпожа бесстыжая ложбинка, — с улыбкой прошептал Лис, мотая головой со слипшимися от пота волосами.

— Нашёл время о девках мечтать, — толкнул собрата по несчастью Салазар. — Приходи в себя, облезлый ты лис!

Положенный секретный стук оторвал его от наблюдения за Фланнаганом. Огладив отросшую щетину на подбородке, Кроу проковылял к неприметной двери. По ту сторону гнилой перегородки, служащей больше для собственного успокоения, чем реальной защиты, стоял мужчина, завёрнутый по самые глаза в грязный тёмный плащ.

Не дожидаясь приглашения, визитёр грубо оттолкнул изобретателя в сторону и тут же закрыл за собой створку. Оглядевшись в полутемном помещении, на секунду задержал взгляд на Алистере.

— Так и не помер? — неприятным скрипящим голосом проговорил гость. — Ладно, это даже хорошо.

— Чем обязан, Люций?

Мужчина стянул капюшон, обнажая лысую голову. Худое костистое лицо, изъеденное оспой, по-рыбьи невыразительные серые глаза скользнули по трости, поднялись к переносице Кроу.

— Большой передаёт, что время на исходе, Ворона, — процедил через губу. — Слухи ходят, за ваши головы награда имеется. Так вот, Большой проявляет интерес, когда вы нашему брату ее заплатите.

— Мы и так платим вам целые горы! На одни только… — зашипел Салазар, мгновенно распаляясь от накопившейся злости.

Визитер чуть откинул голову назад, с презрением глядя на него.

— Ты мне тут не шипи, богатенький мальчик, — в горло Кроу упёрлось острие ножа.

— Я таких, как ты, по три штуки за ночь на тот свет отправляю. Понял?

Салазар опустил глаза на приставленное оружие. А в следующую секунду Кровавый Принц сжимал оторванную кисть, так и не выпустившую кинжала. Бешенство, копившееся все эти дни, прорвалось сквозь пелену человеческой стороны, обнажая вторую часть души Кроу.

Орущий на пределе слуха убийца катался у его ног, брызгая кровью по комнате.

— Мама была права, — бросив кусок плоти на пол, прошипел Салазар. — Не всего можно добиться магией. Магией доброты — в том числе. Я был к вам терпелив, делился и помогал, но вам все мало. И знаешь, что, Люций? Кажется, у меня только что закончилось терпение.

Склонившись над баюкающим культю посланником местного главы бандитов, Кроу с удовольствием ощутил, как в такт сердцу бьётся ядро. Ноги перестали болеть, а сила переполняла каждую клетку тела.

— Тебе конец, тварь! — сжав зубы, пригрозил однорукий гость.

Салазар склонил голову набок.

— Говоришь, Большой хочет, чтобы мы платили? Пожалуй, я в настроении прогуляться.

* * *

Раттенвурф — говорящее название. Город, где скрывались последние дни Кроу и Фланнаган, действительно походил на клоаку. И запахом, и внешним видом. Сотни бездомных, калек и просто нищих просили милостыню под покровом солнца. А когда небо рассыпало соль звёзд, на улицы выплёскивались отбросы общества — убийцы, воры, шлюхи… Стража пряталась в своих караулках и дальше центра носа не совала — влиятельные теневые бароны крепко держали законников за мужские органы.

Уже успело потемнеть, и Салазар, до сих пор пребывающий в облике эше’райх, постоянно ловил отсветы чужих заклинаний. Слишком много амулетов и артефактов таскали на себе работники ножа и топора. Видимо, сказалась суеверность ворья — большинство побрякушек были совершенно бесполезны, но имели оттиск сложенной энергии изготовившего их мастера. Что примечательно — судя по всему, у подпольных владельцев Раттенвурфа имелся свой собственный артефактор.

Под ногами хлюпала грязь. Пожалуй, если бы Кроу предложили выбрать самое отвратительное место на свете, он, ни секунды не раздумывая, выбрал бы Раттенвурф. Даже Швицерра, почти не пригодная для жизни, и то лучше этой поросшей в отходах и грязи дыры.