Омега
Шрифт:
– …Перевалы, – буркнул Влад. – Тоже мне, блин, бином Ньютона! Ты это к чему?
– Не мешай, дядя Влад! – Анна удовлетворенно усмехнулась, ноготь в облупившемся маникюре ткнулся в карту. – Они прикрывали дороги, которые вели от побережья. Ага?
– Да-а, – невозмутимо кивнул Андрюс. – Дороги, верно-о. Система обороны строилась сразу же после правления Юстиниана-а. На Крым напали тюрки-и, потому византийцы стали сооружать убежища. Исар у Гурзуфа-а, скажем. И что-о?
Ученая драчка, знакомо, привычно, понятно. Только ничего этого не было, увы. Балку Карализ помню, а вот
Значит, экспедиция на Караби? Интересно, что мы ищем?
Контроль… Пока никакого, но… Стой! Сто-ой! Сто-о-ой!
– Византийцы прикрывали не просто дороги, – я кивнул на карту. – И не просто перевалы. Дороги куда-то вели. А куда, какие будут мнения?
Андрюс недоверчиво поглядел сначала на меня, затем на желто-зеленые пятна карты, наклонился ниже.
– Мнения-я?
– Какая разница? – дернул плечами Борис. – Перевалы и без того – стратегические объекты. Хе! Побережье прикрывали, ясен пень.
Я улыбнулся. Пару месяцев назад эту же задачку довелось решать мне – под чутким руководством Сибиэса.
– Сам ты ясень. И не только ясень… – Влад нахмурился. – Дороги ведут… Если соединить их в одной точке…
– Мангуп! – в один голос выговорили Андрюс и Анна.
Оставалось улыбнуться.
– Именно. Тюркская угроза, косоглазые катафрактарии рвутся к побережью, византийцы срочно строят укрепления. Центр – крепость на Мангупе, где при Юстиниане был сторожевой пост. Прибрежное население прячется в исарах. Сибиэс все это вычислил еще год назад. А теперь вопрос…
Стой! Стой, парень! Я ненадолго, всего на минутку! Сто-о-ой!!!
– А теперь вопрос. Вопрос…
Ч-черт! О чем это я хотел спросить?
А ведь получилось!
– Хочешь сказа-ать, что система леев им была не нужна-а? – Андрюс не спеша встал, махнул ладонью, отгоняя сизые клубы дыма. – Ребят-та, вы слишком много курите-е! Можно уже вешать топо-ор… Именно при сооружении сложного узла обороны система леев была совершенно необходима-а. Кратчайшая расстояние между двумя точками – прямая-я…
– Как в Херсонесе, – подхватил неунывающий Борис. – Эт-точно. Треугольник Крипт: Фиолент, Шулдан, Подземный храм. Хе! Тут то же самое, только чуток посложнее…
– Вечер добрый!
Кажется, увлеклись. Гости, точнее, гость. Эге, этого парня я помню. Конечно, помню! Володя, смотритель метеостанции, специалист по здешним травам.
Он? Он, само собой. Ясен пень, как говорит Борис. Только…
Где мой дневник? Если это экспедиция, я обязан вести дневник! Наверное, в планшете…
Ноутбук? Ага!
98.
Не следует представлять себе Омегу как просто центр, возникающий из слияний элементов, которые он собирает или аннулирует в себе. По структуре Омега, если его рассматривать в своем конечном принципе, может быть лишь отчетливым центром, сияющим в центре системы центров. Группировка, в которой персонализация целого и персонализация элементов достигают своего максимума, без смешивания и одновременно под влиянием верховного автономного очага единения, – таков единственный
образ, который вырисовывается, если мы попытаемся логически до конца применить к совокупности крупинок мысли понятие общности.99.
Некоторые исследователи (Казначеев, Козырев, Иванов) считали, что основной деталью Машины Времени (если не единственной) должен являться сам человек.
Василий Петрович Казначеев (р.1924) из Новосибирского Академгородка проводил эксперименты по изучению взаимодействия человека и Времени. Согласно теории Козырева внутри зеркального помещения должна была изменяться плотность Времени, что, якобы, влияло на обострение сверхчувственного восприятия. В начале 1990-х годов другой исследователь, Юрий Иванов, ученик знаменитого Порфирия Иванова, рассказывал в печати про свой проект «Летающий человек» (журнал «Пропеллер» 1992, январь-февраль).
ЧИСТИЛИЩЕ. 17 августа 2004 г. Крым, Караби-яйла.
В глаза плеснула тьма, и я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Отсутствие результата – тоже результат, отсутствие ясности – тоже ясность. По крайней мере, отчасти.
Ничего, разберусь!
Сзади знакомая метеостанция, впереди – черная пустыня Караби. В кармане штормовки – полупустая пачка «Ватры», на часах («Командирские», с полузабытыми светящимися цифрами) – без четверти десять вечера. 17 августа 2004 года, день в день, час в час. Глубина Погружения – ноль целых, ноль десятых.
В комнате все еще спорят, того и гляди, за грудки хвататься начнут. Оказывается, искать крымские леи – целая проблема. Мне бы такую!
С непривычки «Ватра» показалась набитой перцем. Как я мог эту дрянь курить? Где ты, красный «Атаман», боевой товарищ!
– Можно я тоже?
Наглая девица по имени Анна неслышно подкралась сзади. Я невольно вздрогнул.
– Можно? Можно чего?
Маленькая ладонь еле заметно коснулась моего плеча.
– Ну… Покурить. Я сегодня еще не курила. Честно!
От удивления я чуть не прошипел: «Низ-з-я!», но вовремя спохватился. Кажется, он (который здесь вместо меня), держит эту, с кольцом в носу, в черном теле. И правильно!
– Можно. Только одну.
Пришлось вновь доставать зажигалку – сигареты она захватила с собой. Как выяснилось, соплюха предпочитает не «Ватру», а зеленый «Вог». Губа не дура! Спросить, кто она, и какого черта тут делает? Нельзя, не стоит подводить напарника.
А парень, видать, из педофилов! «За педофилию», братец, это не тост, а статья.
– Вчера ты так и не ответил. Возьмешь меня в Харьков? На пару дней всего?
Вновь пришлось кусать себя за язык. Кажется, у напарника не все с девулей просто. И что делать? «Да» и «нет» не говорить?
– Посмотрим.
– Опять!
Топнула ногой, засопела, надула губы. Мы, оказывается, с характером!
– Конечно! Жена узнает и не одобрит. Ты у нас образцовый семьянин и отец! Тогда зачем ты меня нашел, скажи?
Вот прямо сейчас и скажу! И куда я влип? Экспедиция, конечно, прекрасно, Длинные Стены – тоже…